Гром грянул ранним утром. Хотя понятие раннее утро для всех свое. Для добросовестно метущего свою территорию дворника и шесть часов отнюдь не рань, а для тусовочной публики прожигающей жизнь по ночным клубам и полдень что твой рассвет. В данном случае утро началось примерно в половине девятого с дикого рыка бизнесмена средней руки и одновременно довольно известного в определенных кругах бандита и разгонщика Паши Маузера, в миру Павла Андреевича Белоконь.
— Что блин за на хер?! Это чо, прикол такой, а?!
Подошедший к Паше дабы узнать причину недовольства уважаемого клиента охранник подземной стоянки был моментально сграбастан за грудки украшенными золотыми гайками лапами бизнесмена.
— Тачка где? Какого хрена мою тачку переставили, уроды?! Кто ваще разрешал к ней прикасаться?! Я для чего ключи сдаю? Чтобы вы тут на крутых машинах катались, а?
Охранник ошалело крутил бритой головой, мучительно соображая, как следует поступить в такой непростой ситуации. Пашиного „туарега“ действительно вокруг не наблюдалось. Хотя деться он решительно никуда не мог, конечно, в том случае если вообще здесь был. Случались иногда, анекдотические происшествия, когда жильцы элитной новостройки попросту забывали, где оставили машину и в полной уверенности искали ее на привычной стоянке, хотя потом выяснялось, что прошлой ночью их величества были доставлены домой на такси в полностью невменяемом состоянии. Видимо и здесь имел место случай временной амнезии. „Жрут, суки, как слоны, до цветных глюков!“ — зло подумал болтающийся в мощных Пашиных лапах охранник. Вслух же произнес несколько другой текст:
— Вы не волнуйтесь, Павел Андреевич, сейчас во всем разберемся… Разберемся и виновных строго накажем…
— Да уж разберись! Сделай милость! А то я сейчас сам разбираться начну! Махом всех раком поставлю и на кукан! Вы меня, суки, знаете!
К месту происшествия уже подобострастной рысцой спешил начальник дежурной смены, на ходу судорожно листая страницы журнала контроля въезда и выезда.
— Ну вот! — приободрился, видя прибытие начальства, охранник. — А Вы волновались! Сейчас по журналу посмотрим, кто въезжал, кто выезжал, и где какая машина стоит. Разберемся, не волнуйтесь…
— Волнуешься ты, урод. Я, на твое счастье, спокоен, как танк, не то уже башку бы тебе снес.
Охранник лишь криво ухмыльнулся, сочтя за лучшее промолчать. Хотя бывший офицер милицейской группы захвата, числивший на своем счету несколько вовсе не праздных командировок в горячие точки и без счета силовых задержаний таких же вот оборзевших быков имел по поводу возможного столкновения с изрядно разжиревшим Пашей Маузером, за спиной которого были лишь несколько боксерских побед, в пору его спортивной карьеры, совершенно другое мнение. Но здесь действовали вовсе другие законы, отличные от обычного среди мужиков культа физической силы, и по ним, охранник не смел даже показать своего недовольства хамским поведением охраняемой персоны. Не за то ему деньги платят, чтобы гонор демонстрировал, да про свои права не к месту вспоминал. Потому единственной оставшейся формой протеста был мысленно оттопыренный средний палец: „Не попался ты мне раньше, пидор, на какой-нибудь малине или стрелке! Тогда бы по-другому поговорили!“, да еще холодный взгляд профессионального забойщика скота, которым охранник одарил быкообразного бандита.
— Ты гля, оно еще зыркает исподлобья! — пробурчал, без труда разгадавший значение взгляда Паша, на всякий случай, отступая на пару шагов назад.
Кто их знает, дураков контуженных? Еще правда по морде съездит… Эти могут, большая половина на разных войнах последние мозги оставила!
Возникшую было неловкую заминку, разрешил подбежавший начальник смены.
— Павел Андреевич! Ваша машина выехала вчера вечером в 22.38. Вот и запись в журнале есть. Забирал Ваш новый водитель, так что Вам нужно с ним связаться, возможно, он просто опаздывает с возвращением, или какие Вы ему распоряжения давали?
— Кто? Как сказал? Мой водитель?
По отвалившейся челюсти клиента и начавшим выпучиваться на лоб глазам начальник смены уже понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее, потому дикий вопль, который издал Паша, сумев, наконец, продышаться отнюдь не стал для него неожиданностью.
— Какой в жопу водитель, уроды?! Не было у меня никогда никакого водителя! Тачка где?!
* * *
Стасер приехал примерно через полчаса. Быстрее не позволили вечные городские пробки. В принципе спешить было уже все равно некуда, удачливый похититель увел машину из гаража больше десяти часов назад, срок для понимающего человека и мощного мотора „туарега“ не маленький, так что организовывать поисковые мероприятия по горячим следам смысла не было.
После опроса плюющегося от злости хозяина машины и белого как полотно дежурного картина вырисовалась простая и не дающая никаких зацепок. Оставалось лишь удивляться дерзкой наглости преступника. Молодой человек лет двадцати пяти — тридцати, с короткой спортивной стрижкой, одетый в стандартный набор „джинсы-кожа“ вовсе не прячась прямиком протопал к посту охраны и, предъявив чин по чину составленную доверенность на имя Матусова Сергея заявил, что он нанят господином Белоконь в качестве личного водителя-телохранителя. „Так что мы некоторым образом коллеги, хе-хе!“ После чего сообщил, что забирает машину со стоянки. Охранник не заподозрил ничего дурного, подобные случаи, хоть и нарушали лежащую тут же на посту инструкцию, но, тем не менее, были обычной практикой. По букве инструкции хозяину следовало лично спуститься в гараж и в своем присутствии передать машину, но кто же будет заставлять именитых клиентов совершать лишние телодвижения. Тем не менее, дежурный переписал данные молодого человека, проверил его паспорт и заявил, что комплект ключей может выдать лишь по распоряжению хозяина машины. На что „коллега“ с улыбкой помахал у него перед носом связкой ключей с брелком автосигнализации. „Не загоняйся, братуха! У меня свои!“ Чем окончательно развеял смутные сомнения охраны. Вот собственно и все, вплоть до утреннего явления Паши Маузера, охрана с чувством выполненного долга продолжала нести службу.
Естественно первым шагом в расследовании стала „пробивка“ через знакомого опера из милиции паспортных данных Сергея Матусова, и, конечно же, оказалось, что данный гражданин вот уже год как потерял свой паспорт, которым, похоже, и воспользовался злоумышленник, потому как дежурившие в ночь охранники предъявленного им для опознания реального Матусова уверенно не признали.
В тот же день ближе к вечеру у Стасера с директором состоялся серьезный разговор. Директор по всегдашнему обыкновению сидел, развалившись в черном офисном кресле, и неспешно дымил сигаретой. Лишь человек хорошо и долго его знавший мог определить, что он просто кипит от негодования и бешенства. Внешне Крок оставался непробиваемо спокоен.
— Не порадую! — резко рубанул ребром ладони воздух Александр Анатольевич, едва Стасер деликатно постучав, возник на пороге директорского кабинета. — Известия для тебя самые плачевные! Садись не маячь! Выпьешь для спокойствия?
— Я спокоен, — пожал плечами Стасер, опускаясь на стоящий у директорского стола стул.
Сидеть было отвратительно неудобно, стул был слишком низким и нервировал тем, что столешница находилась почти на одном уровне с подбородком, директор же в своем кресле буквально нависал над сидящим. Скорее всего, мебель в кабинете специально подбиралась таким образом, дабы пришедший на прием лишний раз ощутил собственное ничтожество и величие директорской особы. Даже Стасер, прекрасно понимавший механизм и цель этого дизайнерского фокуса и то начал чувствовать какое-то неясное томление под ложечкой, хотя перед визитом абсолютно убедил себя в том, что чьей-чьей, а уж его то вины в случившемся точно нет. Как оказалось, директор считал по-другому. „Ну и хрен с ним, — раздраженно подумал про себя Стасер. — Если уж решил назначить меня козлом отпущения, ради Бога… В конце концов максимум, что он может мне сделать так это выгнать с работы, то бишь вернуть ситуацию к тому моменту, когда мы с ним познакомились. Так что я в любом случае ничего не теряю!“
— Маузер требует, чтобы ему вернули тачку. Или заплатили деньгами. Деньгами будет по его расчетам три лимона, нашими деревянными, — остро глянув Стасеру в глаза, произнес директор.
— Да пусть требует, — пожал плечами Стасер. — Всю эту байду в суде ой как не просто размотать будет! А что наши юристы говорят по этому поводу?
— Юристы? Юристы-то говорят… Мне интересно, что ты скажешь?
— Я? А я здесь при каких? Я в подобных заморочках не спец?
— Ты при каких? — голос директора стал холодным и острым и будто лезвие ножа резал сгустившуюся в кабинете вязкую атмосферу напряжения и угрозы. — А ты, дорогой, при таких, что у тебя в контракте сказано, что именно ты несешь ответственность за причиненный охраняемому имуществу ущерб. Полную ответственность, в том числе и материальную! Поэтому я тебя и хочу послушать…
