Когда генерал закончил короткую речь, наступила торжественная тишина. Слышно было, как весело взмахивая крыльями, скрипел электрический ветряк. Потом от правого фланга строя отделился наряд пограничников и, отойдя на несколько шагов, остановился. Раздалась негромкая, но отчетливая и строгая команда: "Заряжай!" Защелкали затворы, еще быстрее закрутился пропеллер ветряка, словно измеряя плотность и чистоту воздуха. А воздух был еще не совсем чистый, пахло пеплом и гарью войны, которая, все отдаляясь, уходила далеко на запад, оставляя за собой страшные следы горя, вселяя в сердца людей великую радость скорой победы.
27 июля 1952 года офицерский состав пограничного отряда собрался в кабинете начальника. Здесь же были члены комиссии по раскопкам траншей бывшей Юзехватовской заставы.
Касаясь дрожащими пальцами края стола, покрытого зеленым сукном, перед нами стояла молодая мать двух детей, Ольга Александровна Шарипова, бесценный свидетель героической эпопеи, которая свершилась в страшный день 22 июня 1941 года. Более двух часов мы слушали ее тихий, временами горький и скорбный рассказ о том, как с оглушительным треском рвались снаряды и мины, как плакал и звал маму братишка Славик, как из-за Августовского канала доносился истошный галдеж на чужом языке, как ржали в конюшне кони, как, пригибаясь, сновали по траншее пограничники с тяжелыми ящиками патронов. Потом Оля с женой начальника заставы Шурой бежали по полю, густая, высокая рожь путалась в ногах, мешала движению. Свистели пули, а одна ударила Оле в ногу. Стало больно, потекла кровь. Очень хотелось пить. Потом приполз к ним повар Чубаров. Он истекал кровью. Ему начальник заставы приказал доставить в комендатуру секретные бумаги. Доставлять было некуда. Документы они разорвали на мелкие кусочки и закопали в землю.
На третий день их нашла во ржи жительница села Вулько-Гусарского ныне село Усово — Франчишка Игнатьевна Августинович и увела к себе домой. А впоследствии, чтобы не дать фашистам увезти девочку в Германию, Осип Петрович и Франчишка Игнатьевна Августиновичи удочерили Олю, записав ее на свою фамилию. Рассказала Ольга Александровна, как еще тогда, в сорок первом, она украдкой ходила на заставу. Вошла в опустошенную, разграбленную фашистами свою квартиру, подобрала пуговицу от отцовской гимнастерки. Видела в окопе пограничника в зеленой фуражке в сидячем положении, полузасыпанного землей… Ходила второй раз, но там на месте, где была траншея, стоял только деревянный, из двух палочек, крест.
И поныне о трагедии, разыгравшейся здесь, напоминают отметины пуль и осколков на поблекших от времени кирпичах старой конюшни, где когда-то стоял боевой конь лейтенанта Усова. Почти исчезла под новыми, свежими посадками главная траншея, исковерканная в тот последний, тяжкий час гусеницами немецких танков. Но память о подвиге жива, она не может исчезнуть…
В кабинете сидели и молодые и пожилые офицеры, прошедшие с боями от границы до последних рубежей под Москвой, затем от Москвы до Берлина. Они хмуро клонили тронутые сединой головы, опускали неестественно блестевшие глаза.
От слов Ольги Александровны в кабинете накалялась тишина. Перед мысленным взором каждого вставали герои, которые до этого были безымянными.
На другой день были продолжены раскопки бывшей Юзехватовской заставы, с тем чтобы извлечь останки солдат и офицеров, павших в первые дни Великой Отечественной войны. О результатах раскопок и опросов местных жителей, свидетельствующих о беспримерном подвиге начальника заставы лейтенанта Виктора Усова, политрука Александра Шарипова, многих солдат и сержантов, был составлен акт.
В акте отмечалось, что личный состав пограничной заставы под командованием лейтенанта Усова и политрука Шарипова в 4 часа утра 22 июня 1941 года вступил в бой с батальоном немецко-фашистской пехоты, усиленным танками и минометами.
Оборона заставы была круговой, организованной и стойкой. Подтверждением этого служит наличие вокруг заставы окопов и траншей, из которых пограничники вели бой. Об организованной и стойкой обороне говорит и тот факт, что при раскопках траншей и ячеек было обнаружено большое количество пустых деревянных ящиков из-под патронов и гранат, вокруг валялось множество стреляных гильз, а часть оставшихся ящиков с неизрасходованными патронами была открыта и приготовлена для ведения огня.
По показаниям местных жителей и дочери политрука заставы Шарипова Шариповой О. А., бой пограничников с немецко-фашистскими захватчиками длился с 4 часов утра до 12 часов дня 22 июня 1941 года.
Бой был ожесточенным. Фашисты, несмотря на большое численное превосходство, не смогли с ходу сломить упорное сопротивление пограничников и вынуждены были применить минометы, артиллерию и вернуть ушедшие вперед танки.
Пограничники дрались до последнего. Подступы к заставе были устланы вражескими трупами.
Командование погранзаставы руководило боем до последних минут. Политрук Шарипов находился на левом фланге траншеи. Начальник заставы лейтенант Усов был на правом фланге на командном пункте — в 10-15 метрах от казармы, где и найдены останки его тела со снайперской винтовкой в руках, с недосланным патроном в патронник. В момент перезаряжения винтовки он был поражен пулей в висок.
Извлеченные при раскопках траншей останки павших в бою при защите государственной границы пяти пограничников, в том числе начальника заставы лейтенанта Усова, 28 июля 1952 года в 22.00 захоронены в братской могиле с отданием всех воинских почестей, положенных по уставу. (Останки остальных пограничников, погибших при обороне заставы, в том числе политрука Шарипова, были извлечены из траншеи и захоронены раньше — в 1951 году.)
Отмечая факт героической борьбы личного состава заставы с немецкими оккупантами, комиссия обратилась с ходатайством о присвоении Н-ской заставе имени лейтенанта Усова.
Именно этот документ и рассказы Ольги Александровны Шариповой, Франчишки Игнатьевны, Осипа Петровича Августиновичей и других очевидцев местных жителей — послужили основой для романа "В Августовских лесах". Однако обстоятельства сложились так, что ни командование, ни мы, члены комиссии по раскопкам, в то время даже не знали настоящего имени лейтенанта Усова. Даже в акте он всюду назван лишь по должности и званию. И только после опубликования романа были получены письма, сначала от жены бывшего начальника связи пограничной комендатуры капитана Дубового Валентины Васильевны Дубовой, которая сообщила адрес жены Виктора Усова Александры Григорьевны. Были получены письма от оставшихся в живых пограничников этой заставы Вавилова и Тупицина. От Александры Григорьевны я узнал, что имя Усова — Виктор, отчество — Михайлович, что родился он в городе Никополе, в рабочей семье. Перед началом войны окончил Харьковское пограничное училище. Выяснилось, что в Никополе проживают мать Виктора Матрена Ануфриевна и брат Николай Михайлович, тоже участник Великой Отечественной войны, ныне подполковник в отставке.
В 1958 году Советское правительство присвоило Н-ской пограничной заставе имя лейтенанта Виктора Усова и 22 июня под залпы воинского салюта состоялось торжественное открытие именной заставы. А в мае 1965 года в честь 20-летия Победы над фашистской Германией Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР лейтенанту Виктору Михайловичу Усову присвоено посмертно звание Героя Советского Союза.
После опубликования романа автор получил много писем. Пожалуй, не было письма, в котором читатели не спрашивали бы о судьбе Оли Шариповой, ее матери Клавдии Федоровны, жены Виктора Усова Александры Григорьевны.
Ольга Александровна давно замужем. Муж у нее пограничник. У них растут прекрасные дети. Клавдия Федоровна воспитала двух сыновей. Старший, как и отец, — офицер, служит в рядах Советской Армии. Слава живет с матерью и трудится на заводе.
Нелегко сложилась судьба Александры Григорьевны. В 1952 году во время беседы с Франчишкой Игнатьевной мне запомнилось село Поречье, куда якобы была отправлена Шура. Сверившись по карте, я узнал, что село это находится на территории Польши. Позже выяснилось, что Шура была отправлена в село Перстунь. Жену начальника заставы тогда приютила польская семья Ивана Ефимовича и Станиславы Ивановны Дворак.
— Прожила у нас Шура около месяца, — рассказал Иван Ефимович. — К этому времени фашисты начали всякое лихо творить, стали вылавливать русских людей. Заинтересовались и нашей Шурой.
— Слушай, Дворак, — спросил однажды староста, — у тебя какая-то русская живет?
— Ну так что?
— Комендант спрашивал…
— Ее уже нет. Ушла.
— Куда?
— Не знаю…
Иван Ефимович успел отправить Шуру в село Свясие. Там ее укрыла бывшая учительница Ольга Ивановна Ефремова.
