Хорошо бы швырнуть гранату так, чтобы она взорвалась перед самой машиной или — еще лучше — под ее колесами. Но для этого необходим очень точный расчет. Нужно знать скорость, с какой движется машина. Как ее определишь, эту скорость, в полутьме? А иначе граната бесполезно разворотит брусчатку перед машиной или за ее кормой.
Самое верное — забросить гранату прямо в кузов.
В саду за забором было по-прежнему темным-темно. Лейтенант с трудом приподнял голову, поглядел вверх и увидел, что верхушки деревьев охвачены беспорядочным мельканием синих бликов и теней.
— Сейчас я из этой машины сделаю блин без масла, — шепотом пообещал Тимоша.
Он изготовился к броску, но в последний момент разглядел, что приближается какой-то крытый брезентом фургон. Проклятие! Граната без толку скатится с брезента на мостовую, а машина уедет от взрыва.
Тимоша бесшумно спрыгнул на землю, выстланную опавшими листьями.
— Ну что там? — Лейтенант с наслаждением разогнулся.
— Санитарный автобус. Пустой. Мне граната дороже…
Лейтенант потер онемевшую шею и с силой развел руками, отведя локти назад, — так потягиваются после сна.
— Намял плечи-то?
— Не беспокойтесь, пожалуйста.
— А то эпизод случился, — зашептал Тимоша. — В ростовском цирке. Только один акробат другому на плечи встал и начал по шесту карабкаться… А тот, нижний житель, чихнул. Шест закачался, и тут…
История про акробата осталась недосказанной: Тимоша услышал шум мотора.
Нет, одна машина так не тарахтит. Пожалуй, целая колонна на подходе.
Тимоша, придерживая руками гранаты, ловко взобрался на массивную лейтенантову спину.
— Сильно извиняюсь за свои килограммы. В чистом виде я вдвое легче. Без дырявой тары, без оружия…
Машина шла, высматривая дорогу подслеповатыми синими фарами, за ней следом шли другие.
Тимоша замер с гранатой в руке; вторую он снял с пояса и засунул за отворот шинели — так сподручнее.
Быстро прошла громоздкая машина, укутанная брезентом — чертовы аккуратисты эти фрицы!
За машиной двигался бронетранспортер с пушкой на прицепе.
Смутно маячили на сиденьях фигуры артиллеристов. Фриц, который сидел с краю, безжизненно уронил голову на грудь, а тело его сонно покачивалось.
Тимоша, не раздумывая, коротким движением руки — вот так он сдавал карты, когда играл в очко, — набросил сверху гранату.
С приглушенным стуком она шлепнулась в бронетранспортере о что-то мягкое. Может быть, никто и не обратил на стук внимания, не услышал его за громыханием машины.
— Ложись! — Тимоша спрыгнул со спины лейтенанта.
Пламя разрыва высветило с исподу редкие листья и сучья. Верхушки деревьев отшатнулись от улицы: это поверх забора прошла взрывная волна.
— Бежим! — скомандовал Тимоша.
Он подобрал лежавшую у забора трофейную гранату и рванулся в сторону от криков, стонов и беспорядочной стрельбы, которые уже доносились с улицы.
В небо взвились ракеты. Лейтенант заметил, что теперь уже листья и сучья выбелило сверху.
Он схватил вторую гранату и побежал следом за Тимошей, не теряя из виду его изодранной спины.
Если бы кто знал, как тяжело бежать по лесу или по саду, ярко освещенному едким, химическим светом ракеты! Стволы высвечены настолько, что становятся невидимыми. То и дело натыкаешься на деревья, которые подделываются под березы, а резкие тени деревьев притворяются стволами, и ты осторожно обегаешь эти тени. Опавшие листья тоже выбелены — словно бежишь по пороше.
Не слыша шуршания листьев под ногами, Тимоша и лейтенант пробежали через просторный сад, скрылись в каком-то подворье.
Улица, на которой произошел взрыв, узкая, объехать подорванную машину немцы не могли, и транспорт направлялся теперь в объезд, севернее.
Лейтенанту поначалу захотелось, чтобы противник и не заподозрил диверсии. Всех пострадавших уже не опросишь, не узнаешь, как это произошло.
Ведь граната могла разорваться и от неосторожного с ней обращения. В таком случае нечего опасаться облавы и добраться к себе в подвал будет легче.
Но разве дело только в этой пушке и в ее прислуге? Пусть противник лишится безопасности и покоя в своем городе! Пусть принимает меры предосторожности! Главное — отвлечь на себя какие-то силы. Ведь противник не знает, что их здесь, в тылу, всего четверо, даже если считать четвертым бойцом подвального гарнизона Черемных.
Лейтенант с Тимошей подались к северу, где изредка шумели машины, проходившие через городок. Надо найти подходящий забор и устроить новую засаду.
На сей раз Тимоша забросил гранату в кузов грузовика: там перекатывались какие-то бочки.
Ну и взялась огнем машина!
Лейтенант с Тимошей не смели и носа высунуть со двора, куда забежали. Они прятались между стеной амбара и поленницей дров. Тимоша быстро заложил дровами узкий проход — штабель вырос высокий, напоследок поленья укладывал лейтенант: Тимоше не дотянуться.
Окрики. Треск мотоцикла. Команда, смысл которой уловить лейтенанту не удалось. Снова ракета. Очередь из автомата.
— Культурно горит! — сказал Тимоша вполголоса и поглядел на крышу амбара, багровую от зарева. — Будто фрицы специально погрузили те бочки. Для растопки…
— У ваших гранат, — прошептал лейтенант почтительно, — какая-то особенная большая разрушительная сила.
— Нормально! — Тимоша притворился равнодушным к похвале. — Две тысячи осколков. И еще двести в придачу. Если граната в рубашке… — Однако искушение прихвастнуть было слишком сильно, и Тимоша добавил: — У меня каждый осколочек воюет!
— Признаться, не думал, что метание гранат — такое искусство. Вы, по-видимому, много тренировались…
— Практика богатая, — согласился Тимоша солидно. — Рекомендую городки. Для тренировки. Народная игра. Первое пособие! Я одной битой «пулеметное гнездо» выбиваю.
— Разве есть такая фигура?
— А как же? «Бабушка в окошке». Штатское название. А по-нашему, по-фронтовому, «пулеметное гнездо».
И Тимоша принялся похваляться тем, как он фартово играет в городки. В запасном полку, куда попал после второго ранения, он сразу стал чемпионом но городкам. Вообще в том запасном полку житуха была непыльная.
Только вот начальство скупилось на увольнительные. Никак не вырваться в город. На свидание с какой-нибудь кралей. Однажды Тимоша собрал на плацу всех, кто маялся без увольнительной, построил их, взял в руки красный флажок и вывел всю компанию за ворота. Заранее и сапоги начистил до зеркального блеска. Сам шел сбоку и только знай себе покрикивал: «Равнение!» и «Раз, два, левой!». Вежливо так. Часовые посторонились, решили, что взвод вышагивает куда-то на задание. Культурно так маршировали, строевым шагом. Загляденье!.. Ну а потом, когда все выяснилось, за те строевые занятия чуть-чуть не спровадили в трибунал. А кончилась прогулка лучше лучшего. На следующий же день его отправили на фронт. Порядок. Как говорят лейтенанты: «Дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут!..» Там, в запасном полку, были тыловые крысы, которые считали это наказанием. Но он лишь о том и мечтал!
Вынужденный шепот мешал Тимоше в полной мере насладиться своим рассказом…
Медленно блекла и выцветала крыша амбара. Час, может, полтора часа прошло, пока зарево совсем обессилело.
Они осторожно разобрали дровяную баррикаду и вылезли из своего затишка.
Пробираться к дому, не испытывать больше судьбу! Или еще разок крупно поговорить с фрицами?
Тимоша озлился: «Откуда вдруг взялась у меня манера без толку таскать взад-вперед гранаты? Надо сбыть с рук такую обузу».
А лейтенант тяготился ролью, какая выпала ему в засадах. Не все же служить пьедесталом Тимоше!
Вот почему к обоим пришло такое единомыслие: повоевать еще, пока ночь позволяет.
Они забрались на третий этаж какого-то дома, убедились, что путь для отступления удобен, залегли за окнами и стали ждать, когда мимо пройдут машины.
— Сыграем с фрицами в кегли, — Тимоша достал трофейные гранаты с деревянными ручками. — Вежливо. Кегли у них — заместо наших городков.
Где-то вдали разгорался пожар, так что света хватало. Возиться в полутьме с трофейными гранатами трудно и опасно.
Но в то же время дальний пожар весьма некстати. Лейтенант вряд ли об этом задумывался, но Тимоша был загодя обеспокоен: темнота не прикроет их в минуту предстоящего бегства.
Одну гранату Тимоша отдал лейтенанту.
Вскоре из-за угла показались синие фары машин. Пора!
Тимоша распорядился:
— Делай, как я!..
Он взялся правой рукой за палку, отвинтил предохранительный колпак, вынул фарфоровое кольцо из гнезда рукоятки, лейтенант старательно ему подражал.
Тимоша взял в левую руку фарфоровое кольцо с вытяжным шнуром, лейтенант сделал то же самое.
