Меры:
Слишком сильный износ остановочного тормоза вызван смещением четвертой или пятой шестерен. Предлагается использовать более прочный материал при изготовлении этого тормоза.
При изготовлении устройств передач огромное внимание должно быть уделено соединительным элементам и сборке. Ни в коем случае нельзя равнодушно относиться к используемому материалу. Во время сборки и проверки трансмиссии производителем или армейской приемной комиссией следует убедиться в том, что все внешние рычаги управления и рукоятки снабжены штифтами Презона и шплинтами. Из-за этих мелких недостатков машины ломаются. На подгонку индивидуальных рычагов солдаты часто тратят не один час. И эту работу им приходится выполнять без посторонней помощи. Подобным же образом производитель должен убедиться в том, что провисание труб подачи масла под давлением в трансмиссии, так же как смещение само по себе цилиндров переключения передач, исключено.
Большей частью различных неисправностей и неполадок в работе агрегатов трансмиссии можно избежать, если трансмиссия не приводится в действие, прежде чем не установится ее рабочая температура. Зачастую это бывает невозможно. По этой причине должны быть приняты меры к тому, чтобы машину можно было приводить в движение без вреда для нее, даже если ее рабочая температура еще не установилась.
ОТЧЕТ ПО ЗАВЕРШЕНИИ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ, КАСАЮЩИЙСЯ БУКСИРОВОЧНОГО ОБОРУДОВАНИЯ ДЛЯ ТАНКА «T-VI»
I. Операции по буксировке танков «T-VI» выявили, что все буксировочное оборудование не отвечает требованиям и слишком маломощное. Все буксирные балки гнутся, а болты ломаются. Несмотря на закрепленные приспособления, напряжение, которое возникает при буксировке танка «T-VI» на крутом склоне, настолько велико, что все буксировочное оборудование гнется.
II. Восемнадцатитонные тягачи слишком легки; почти невозможно тянуть один «T-VI» по пересеченной местности тремя или четырьмя тягачами. На круче танк сталкивает тягачи с дороги. Абсолютно необходимо большее тормозное усилие. Практика показала, что на крутом склоне два тягача должны использоваться спереди, а два других сзади, действуя в качестве тормоза для опирающегося на них танка. Предлагается, чтобы в каждом батальоне были две машины с шасси «тигра» с целью буксировки (поврежденных машин).
III. Из-за длины приспособления, при помощи которого «тигр» тянется на буксире по дороге с четырьмя или пятью тягачами впереди, эта процессия мешает всему движению. Двигаться по дороге колонной очень трудно. Сближение с другой колонной и неожиданные остановки вместе с ней практически исключены. Операции по буксировке на большие расстояния на марше по дороге ночью невозможны, потому что каждый мост должен быть проверен на его грузоподъемность; узкие канавы или другие препятствия едва ли возможно преодолеть ночью.
IV. Буксировка танка «T-VI» четырьмя тягачами на расстояние 150 километров показала, что в результате все тягачи попадали в трудные ситуации и у всех четырех тягачей были повреждения трансмиссии. В том числе у одного тягача повреждение трансмиссии было настолько серьезным, что пришлось полностью ремонтировать всю силовую передачу.
V. Цепи-снегоходы с резиновыми прокладками для тягачей совершенно не годятся на пересеченной местности и для буксировки «T-VI». Цепи слишком слабы и рвутся; Буксировочные тросы для вытягивания танка слишком слабы и рвутся. Требуется пять тягачей для того, чтобы вытащить танк «T-VI» при уклоне в 10 градусов.
Кроме буксировочных тросов, крепежные винты приводного механизма лебедки ломаются. Эти винты рассчитаны на вытягивание груза максимум в семь целых и одну третью тонны. Следовательно, практически невозможно затащить обездвиженный танк по наклонной плоскости на грузовую платформу, несмотря на две системы блоков и полиспастов, двумя тягачами.
Абсолютно необходимо использовать более прочные буксирные тросы для буксировки танка «T-VI» и разрабатывать новые буксировочные системы. Как показал опыт, вытаскивание танка наиболее просто и быстро осуществляется на пересеченной местности другим танком «T-VI».
VI. Чтобы вытащить «T-VI», в распоряжении взвода должно быть по меньшей мере шесть тягачей (в том числе один с шеститонным краном).
Из-за того что 502-й танковый батальон был разделен на два самостоятельных подразделения (каждое с ремонтным взводом), в распоряжении нашего 2-го ремонтного взвода было только три тягача (из которых один тягач был потерян из-за повреждения трансмиссии). Результат: огромные трудности в спасении танка «T-VIs».
Абсолютно необходимо, чтобы независимо действующие роты «тигров» были укомплектованы шестью тягачами.
VII. Усовершенствование буксировочного оборудования осуществлялось в полевых условиях. Несмотря на это, необходимо разрабатывать новое оборудование в Германии; оно должно разрабатываться в таком виде, чтобы поставлялось непосредственно от производителя вместе с каждым танком.
Предлагается, чтобы буксировочное оборудование было сконструировано таким образом, чтобы оно устанавливалось слева и справа от выхлопных труб. Это позволит отбуксировать «T-VI» безопасным образом при помощи другого танка «T-VI» без специальных вспомогательных средств (напр., при поломке машины в бою, пожаре или других неприятностях). Использовать буксировочные тросы, чтобы вытащить «T-VI», во время боя очень трудно.
1. Это связано с изнурительным трудом, выбиранием из танка буксировочных тросов и подсоединением тросов к соединительным скобам.
2. Хомутики, поставляемые производителем, оказались абсолютно неподходящими.
Причина:
а) материал слишком хрупок и ломается;
б) хомутики деформируются, а фиксирующие болты гнутся.
Результат:
лишняя работа для того, чтобы вытащить погнутые болты из петель крепежного основания хомутиков на танке.
VIII. Размещение ящика инструментов для установки на место свалившихся гусениц снаружи танка с левого бока не очень удобно. Ящик инструментов нужно переместить внутрь, потому что его теряют почти на всех танках.
По принадлежности
к Кариусу, лейтенанту
2-я рота 24 марта 1944 года
502-й батальон тяжелых танков
ОТЧЕТ ПО ЗАВЕРШЕНИИ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ЗА ПЕРИОД С 17 ПО 21 МАРТА 1944 ГОДА
17 марта 1944 года
В 9.00 17 марта 1944 года был открыт ураганный артиллерийский огонь в качестве подготовки перед крупномасштабной атакой русских на участке всей 61-й пехотной дивизии. Первоначально нельзя было определить направление главного удара. Два моих «тигра» были в 1000 метрах к западу от Хиндинурга, как резерв 162-го гренадерского полка. В 9.30 во время артобстрела десять человек проследовали мимо меня, направляясь к западу от Хиндинурга. За ними затем последовало 3,7-см зенитное орудие, 20-тонный тягач и, наконец, от 20 до 30 человек без оружия. Я спросил одного из них, пришли ли они из развалин. Когда я услышал, что как развалины, так и усадьба оставлены и там все уничтожено, то начал действовать. Я не получал сверху больше никаких указаний, потому что все линии связи были уничтожены или нарушены артиллерийским огнем. Я немедленно быстро выдвинулся к усадьбе, причем одна из машин взяла несколько влево. Я сразу же увидел, что противник силой до батальона уже находился на равнине к северу от железнодорожной насыпи у Лембиту и что один танк двигался на юго-восток от «детского дома». К северу от железнодорожной насыпи быстро двигались еще пять танков «Т-34» на север к автостраде. Под рукой не было тяжелого оружия, потому что самоходные артиллерийские установки уже переместились на север. Только пулеметы на правом фланге дивизии «Фельдхернхалле» оставались на месте и ближе к вечеру вновь открыли огонь. «Т-34» южнее «детского дома» развернулся сразу же, как увидел, что мы приближаемся. Он проследовал мимо меня, направляясь в сторону Лембиту, и был подбит на дальности прямого выстрела. Двигавшиеся по направлению к автостраде пять танков «Т-34» были также подбиты в течение пяти минут. Пять противотанковых орудий были уничтожены на железнодорожной насыпи. Большая часть пехоты русских на равнине была уничтожена в ходе контратаки, а прежняя линия обороны у развалин была захвачена вновь. Затем усадьба и развалины удерживались, несмотря на все атаки противника, до наступления темноты, и их только нужно было снова занять пехотой. К 10.30 я уже поставил в известность обер-лейтенанта фон Шиллера, что там уже больше не было пехоты. Этот доклад в полку считали не соответствующим действительности, до тех пор пока я лично не поехал в 17.00 на командный пункт в «детском доме», при этом я отвечал за нескольких человек, которые уже собрались на позициях, но им было приказано вернуться на старые опорные пункты. После получасовой огневой подготовки из тяжелых орудий русские, при поддержке бронетехники, возобновили атаки силой до батальона на участке Лембиту в 13.40. Главный огневой рубеж удерживался моими танками (в 11.00 подтянулась третья машина), и атака была отбита с большими потерями у противника. Были уничтожены пять танков «Т-34» и один танк «КВ-1». Наша артиллерия не оказывала мне поддержки, потому что передовых наблюдателей там уже не было. В 15.15 противник сосредоточил силы до полка к югу от железнодорожной насыпи в Лембиту. Поскольку мои боеприпасы иссякли и приходилось опасаться новых атак, я (через обер-лейтенанта фон Шиллера) вызвал огонь армейской артиллерии, который был открыт по заранее обозначенным целям вокруг Лембиту. Огонь был открыт примерно через двадцать минут. Снаряды легли так удачно, что русские в районе сосредоточения были полностью уничтожены. Русские не возобновляли атаки до 16.15. На этот раз она проводилась силами до батальона. Они намеревались взять опорные пункты любой ценой. В 17.00 атака была отбита с тяжелыми потерями у противника. Русские ничего не добились. Еще три танка «Т-34» были подбиты в районе Лембиту. После этой бесплодной атаки русских я оставил два «тигра» у развалин и лично поехал на командный пункт полка. В 16.00 в вышестоящем штабе стали говорить (с подачи обер-лейтенанта фон Шиллера), что развалины были заняты нами. До тех пор пока я не сказал ему, майор Хазе не знал об утренней путанице. Тогда он собрал нескольких человек на совещание. Поскольку оно продолжалось долго, мне пришлось отступить приблизительно на 200 метров от развалин с наступлением темноты. Я сделал это, опасаясь вражеских ударных групп и чтобы иметь сектор обстрела. Один «тигр» оставался у усадьбы. Усадьба оставалась свободной от противника до прибытия десяти человек в 21.00. Они просто захватили ее вновь. Еще двадцать пять человек заняли оборону в окрестностях дороги Пиртсу — Аувере. Ночью русские не делали новых попыток атаковать; однако они заняли обе позиции на развалинах, не встречая сопротивления. В 21.30 я поехал обратно на базу для дозаправки. В 24.00 еще два «тигра» были направлены в «детский дом» в качестве резерва. Однако мне не понадобилось вводить их в бой.
