Передача кораблей состоялась в британской военно-морской базе Розайт. 30 мая на них был поднят советский Военно-морской флаг. А затем лодки поочередно отправлялись на Родину. Отправлялись в различные сроки и по различным маршрутам, рекомендованным Английским адмиралтейством. «В-2», «В-3» и «В-4» благополучно совершили переход и в дальнейшем включились в боевые действия. А вот «В-1», которой командовал Фисанович, постигла трагическая участь. Она до места назначения не дошла. Тяжело переживали подводники эту потерю. Ведь Израиль Ильич Фисанович был поистине всеобщим любимцем. Вместе с ним погиб прекрасный экипаж, сформированный из бывших членов экипажа «Л-20» — опытных, обстрелянных в боях моряков.
Горечь наша усугублялась тем, что обстоятельства гибели «В-1» были довольно странными. Стал известен, в частности, такой факт: когда она совершала переход по маршруту, рекомендованному Английским адмиралтейством, вблизи этого маршрута английский же самолет бомбил какую-то подводную лодку. Этот случай в Англии расследовала специальная комиссия, но результаты ее работы остались в секрете.
Во второй половине июня мне во главе небольшой группы офицеров Главного морского штаба было приказано выехать в командировку па Балтику. Цель командировки — проверка состояния противолодочной обороны.
Прибыв в Кронштадт, я, разумеется, не мог не заглянуть хотя бы на денек к подводникам. Познакомился поближе с командиром бригады подплава контр-адмиралом Сергеем Борисовичем Верховским, начальником штаба капитаном 1 ранга Львом Андреевичем Курниковым. Встретил здесь и множество своих давних знакомых по довоенной службе, по участию в финской кампании.
Заждались балтийские подводники настоящего жаркого дела. Но что поделать? Хоть и освободился Финский залив ото льда, путь в море по-прежнему был наглухо перекрыт противолодочными заграждениями. К лету 1944 года фашисты еще более усилили их.
В этот период несколько балтийских лодок принимали участие в боевых действиях на Ладожском озере. Две «малютки» были перевезены сюда на специальных транспортерах еще в 1943 году, а в начале 1944-го озерная «подводная флотилия» пополнилась еще тремя боевыми единицами. «Малютки» успешно выполняли задачи разведки, несли дозорную службу. Как раз в те дни, когда я находился в Кронштадте, на Ладоге готовились к проведению десантной операции в районе Тулоксы. Перед началом ее, 20 июня, подводная Лодка «М-90» (командир капитан-лейтенант Ю. С. Руссин) подошла к берегу, занятому противником. Ведя наблюдение через перископ, командир лодки внимательно исследовал подходы к берегу, выявил систему наблюдения противника. Кроме того, ему удалось обнаружить противодесантные заграждения у уреза воды. Данные, полученные «малюткой», оказались очень полезными при планировании операции. Ну а в ходе нее две лодки — «М-79» и «М-102» — под командованием капитан-лейтенантов Н. И. Карташева и Н. С. Лескового были развернуты в западной и северозападной частях озера для прикрытия десанта от нападения кораблей противника.
Подводные лодки на озере. Вроде бы не совсем обычно звучит. Однако практика показала, что и в этих не совсем обычных условиях лодки могут использоваться достаточно эффективно.
Ознакомившись с положением дел в бригаде подплава, я вместе с начальником подводного плавания КБФ контр-адмиралом Андреем Митрофановичем Стеценко выехал в Койвисто (ныне Приморск) — городок на Карельском перешейке, только что освобожденный от фашистских войск. Там теперь базировалась бригада шхерных кораблей под командованием капитана 1 ранга Н. Э. Фельдмана, на которую возлагалась противолодочная оборона Выборгского залива. В Койвисто да еще в Гакково, где находился дивизион противолодочных кораблей капитана 2 ранга И. М. Зайдуллина, мне и предстояло провести большую часть своей командировки.
Дела противолодочные в этот момент здесь, на Балтике, требовали особенно пристального внимания. Два года не появлялись фашистские подводные лодки в Финском заливе. И вот теперь, когда успешно развивалось наступление советских войск на Карельском перешейке, они стали все чаще проникать сюда. Опасность эту ни в коем случае нельзя было недооценивать. Учитывая то, что неприятельские лодки затрачивали незначительное время на переход от мест базирования, они могли создать большие трудности для действий нашего флота, для наших морских перевозок.
Надо признать, что активизация фашистских подводных сил в известной мере оказалась для нас неожиданной. Особенно озадачивало нас то, почему гитлеровские подводники так настойчиво лезут в Выборгский залив? Район этот стесненный, мелководный, весьма неудобный для действий подводных лодок. К тому же паши крупные корабли и суда здесь не плавали. Что же искали здесь фашисты? Обменивался я соображениями по этому поводу с начальником штаба флота контр-адмиралом А. И. Петровым, с начальником оперативного отдела штаба капитаном 1 ранга Ю. В. Ладинским, с А. М. Стеценко. Сошлись на том, что преследуют они разведывательные цели. Но очень скоро выяснилось, что мы ошибались.
Утром 18 июля я собирался выехать из Койвисто в Кронштадт для решения каких-то текущих дел, как вдруг на плавбазу, где в одной из кают я остановился, позвонил взволнованный Н. Э. Фельдман и попросил срочно прибыть на ФКП бригады шхерных кораблей. А случилось вот что: ночью на малом охотнике «МО-304», который нес дозор у выхода из пролива Бьёркезунд, услышали шум винтов подводной лодки. Попытались было выйти в атаку, но неудачно — след лодки потеряли. Вернулись на линию дозора. А вскоре произошел взрыв. Катер получил большие повреждения. Носовая часть по самую рубку была просто-напросто оторвана. К счастью, малые охотники обладали удивительной живучестью. Командир «МО-304» старший лейтенант А. В. Аникин сумел довести катер до Койвисто задним ходом. И вот теперь он подробно докладывал обо всем случившемся нам с Фельдманом.
Высокий, стройный, седой как лунь, Николай Эдуардович Фельдман взволнованно ходил по кабинету и дотошно расспрашивал своего подчиненного, стараясь досконально разобраться в головоломке, подброшенной фашистами:
— Так что же это было? Атака подводной лодки?
— Похоже, так, — ответил Аникин. — После взрыва на катере был слышен еще один взрыв у берега. Я полагаю, что лодка атаковала нас двухторпедным залпом.
— Но ведь никто не видел следа торпед?
— Никто не видел.
— Может, прошляпила вахта?
— Никак нет. Уверен в своих подчиненных, да и в себе. Не было следа.
— Что же это значит? — задумался Фельдман. — Может, какие-то торпеды у фашистов появились особые?.. Бесследные… Но еще непонятнее другое. Зачем лодке понадобилось атаковать малый охотник? Ведь та же торпеда, пожалуй, дороже, чем цель. По-моему, это просто беспрецедентно. Не так ли? — обратился он ко мне.
Да, я тоже прежде не слышал о случаях применения торпедного оружия по столь малоразмерным целям. Но тем не менее все говорило о том, что фашисты почему-то пошли на это. Через несколько дней появилось и, так сказать, вещественное доказательство: у поднятого на стенку для ремонта «МО-304» в разорванной взрывом носовой части был найден кусок вражеской торпеды.
А еще несколько дней спустя, 28 июля, нападению вражеской субмарины подвергся еще один малый охотник — «МО-107» старшего лейтенанта Е. П. Курочкина. К счастью, этот катер после взрыва тоже остался на плаву, и его удалось привести в Койвисто. Но теперь-то стало совершенно ясно, что фашистские подводники ведут охоту за нашими катерами. А кроме того, что на вооружении немецких лодок действительно появились новые торпеды На «МО-107» следа их тоже не видели.
Пришлось особо проинструктировать всех командиров кораблей, несущих дозоры, о важности особой бдительности, необходимости держать в постоянной готовности к немедленному применению противолодочные средства.
Несмотря на все эти предостережения, один из катеров мы все-таки вскоре потеряли. 30 июля фашистской подводной лодке удалось потопить малый охотник «MO-105». Но дорого обошелся врагу этот успех.
Сразу же, как стало известно о гибели малого охотника, на поиск подводной лодки из Койвисто вышел «МО-103» под командованием старшего лейтенанта А П. Коленко. Поиск был произведен энергично, активно. А тут еще помогли моряки с катера-дымзавесчика, который находился в атом же районе. На нем заметили силуэт вражеской субмарины, шедшей под водой, и указали направление на нее.
Вскоре удалось установить гидроакустический контакт с подводной лодкой, а затем Коленко точно вывел катер на цель и первой же серией глубинных бомб накрыл ее. Для надежности было сделано еще два захода, сброшены еще две серии «глубинок». На поверхность воды стали всплывать матрасы, подушки и другие предметы. А затем показалось шесть голов. В спасательных жилетах, подняв руки, плавали гитлеровские подводники. Их подняли на борт катера и доставили в Койвисто.
