– Поэтому надо спешить с резервами. Наличных сил не хватит, чтобы столкнуть русских обратно в Днепр.
– Вы меня убедили, – Лангхоф с размаха воткнул флажок в Букринский плацдарм. – Иду к командующему. Меня подождите в приемной. У него могут возникнуть вопросы.
Генерал-полковник Матенклот ни о чем не спросил. Он еще жил старыми представлениями о могуществе абвера и верил его сотрудникам, тем более тому, кого прислал Берлин. Он приказал снять с других участков три пехотных и одну танковую дивизию. Они приостановили русское наступление на Букринском направлении.
Но когда через полторы недели командующий узнал о более мощном Лютежском плацдарме, куда, словно на крыльях, перенеслась вся танковая армия Рыбалко с двумя корпусами, отдельными бригадами самоходных установок, зенитными частями, а, главное, полком тральщиков, – он пришел в ярость.
– Валетти подло обманул нас! – он подбежал к Лангхофу, который стоял по стойке «смирно» с окаменевшим лицом. – Эти напыщенные Пинкертоны потеряли нюх, опозорили армию. Немедленно под суд!
Адъютант ловко подсунул ему рюмку с коньяком, Матенклот выпил одним глотком, не почувствовав вкуса, Лангхоф собрался с духом:
– Стоит ли торопиться, экселенц? Еще не все потеряно. Северный рубеж удерживают четыре пехотных дивизии. Прикажите выдвинуться из Святошино Седьмой танковой дивизии и Двадцатой механизированной из пригородов Киева. Расстрелять Валетти успеется. Пусть он в бою заслужит прощение.
– Я когда-то читал его статьи в «Цейтшрифт фюр геополитик», зачем он полез в абвер? – Немного успокоившись, проговорил Матенклот.
– Он и тогда был кадровым разведчиком. Работал под прямым руководством Пикенброка, сопровождал Риббентропа в Москву, долго жил в России. У него влиятельные покровители. Тот же генерал Хаусхофер. Думаю, пока мы не управимся с делами у Киева, не стоит их раздражать.
– Хорошо. Но должен же он понести какое-то наказание!
– Подождем. А там посмотрим.
Однако самого Юстина чуть не хватил апокалипсический удар. Такого провала он еще не знал. Как же русские умудрились сманеврировать огромными массами людей и техники, перебросив их с южного на северный фас? Почему этого не заметила армейская разведка? Ведь беспрерывно летали самолеты, функабверовцы подключались к неприятельским проводам, выхватывали из эфира переговоры русских командиров, солдаты на передовой слышали непрерывный рев танковых моторов, крики артиллерийских ездовых, гомон прибывающих подкреплений… Да и он сам настолько уверовал в Букринский плацдарм, что не послал Шувалова на дороги за Десной, где тот наверняка бы заметил перегруппировку советских частей. А ввели в заблуждение тральщики, проклятые русские тральщики, что работали на Букринских минных полях. В бинокль он видел, как деловито они взламывали укрепления, расчищали от мин путь наступавшим войскам. Что теперь скажет генерал Лангхоф? Юстин каждую минуту ждал вызова в оперативный штаб, но телефон молчал. Людгер тоже помалкивал. Не он ли ручался, заявлял Лангхофу, что готов нести полную ответственность! Вот умоет руки, попляшет на его трупе. В конце концов Юстин сам позвонил Лангхофу, проговорил прерывающимся от волнения голосом:
– Господин генерал, моя вина неизмерима. Если вы найдете время, если захотите видеть меня, постараюсь лично дать объяснение… Как я понимаю, нам надо любой ценой удержать Киев, выиграть время, пока из Житомира не подойдет Восьмая танковая дивизия, а из Паволочи и Белой церкви – дивизии СС «Адольф Гитлер» и «Рейх». В первую очередь требуется выбить русские тральщики. Разрешите высказаться по этому поводу?
– Разрешаю, – глухо и неприязненно отозвался Лангхоф.
– Канонирам разослать приказ: уничтожать сначала тральщики. За каждый уничтоженный трал обещайте награду или отпуск на родину. Второе: поля, дороги и тропы надо насытить фугасами большой разрушительной силы, чтобы такой заряд разбивал не только трал, но и сам танк с экипажем. Если мы покончим с тральщиками, мы удержим Киев.
– У вас все?
– Разрешите выехать в действующую дивизию у Лютежа, на месте взяться за выполнение предложенной задачи?
Лангхоф долго молчал. У Юстина вспотела рука, державшая телефонную трубку.
– Новое назначение не снимает вашей прежней вины, – наконец произнес генерал. – Поезжайте в Пущу-Водицу, там найдите полковника Йегера, расскажите о своем плане.
Юстин сглотнул комок в горле:
– Благодарю, господин генерал…
Он сразу развернул топографическую карту. Ее делало картографическое управление Красной армии в 1939 году. Поверх обозначений населенных пунктов и рек на русском языке темно-вишневой краской были впечатаны названия в немецкой транскрипции. Здесь указывались не только крупные ориентиры, но и все дороги, проселки в лесу, тропинки и овраги, одиночные хутора и мало-мальски приметные холмики. Красным карандашом он наметил участки, где следовало заложить фугасы. Затем аккуратно сложил карту, разместил в портфеле, прошел на кухню к Виктору Шувалову:
– Едем в Пущу-Водицу.
Истомившись от безделья и неопределенности, тот обрадовался, как домашний пес прогулке, подал Юстину шинель, надел свою.
Кугельваген много раз останавливали посты полевой жандармерии. Когда въехали в дачный поселок, уже стемнело. В быстро наступавшей ночи слабо проглядывались длинноствольные сосны. Дождь шумел в хвое, опускаясь на землю сплошной пыльцой. Окна домов были плотно закрыты черной бумагой. Фары выхватили из темноты фигуру часового в клеенчатом плаще и низко надвинутом на глаза шлеме.
– Где найти полконика Йегера? – спросил Юстин.
– Пароль?
– Мария.
– Мемель, – ответил солдат и показал на кирпичный двухэтажный дом, где раньше размещался дом отдыха. – Машину оставьте здесь.
Палисадником прошли к парадному, встретили еще одного часового, показали документы. Фельджандарм толкнул разбухшую дверь. Едва переступив порог, они почувствовали себя так, будто попали в парилку. С сильным накалом горели лампочки, облаком поднимался к потолку табачный дым, кружило много народа. Сердитые, разорванные голоса сливались в тяжелый нервный гул. Юстин сбросил шинель и фуражку на руки Виктору и отважно ринулся сквозь толпу на второй этаж.
Лангхоф уже предупредил Йегера о приезде специального представителя абвера. Адъютант пропустил его сразу. Полковник занимал должность заместителя командира дивизии по материально-технической части, он взял на себя заботы по саперному обеспечению с тех пор, как ранило предшественника, а другого специалиста еще не прислали. Юстин расстелил перед ним карту, показал отмеченные участки:
– Здесь, господин полковник, надо установить заряды сокрушительной мощности. Сегодня же ночью.
Уставший от других забот, Йегер не сразу уловил суть. Он поднял на Юстина темные, в красноватых прожилках глаза:
– Зачем и почему так срочно?
– Вы видели у русских противоминные тральщики? Наша артиллерия не в силах лишить их подвижности. Завтра последует новая атака. Не считаясь ни с какими потерями, русские хотят преподнести ко дню их революции подарок Сталину – взять Киев. Возможные направления их ударов я указал на карте. Это Пуща-Водица, Берковец, Жуляны, полное окружение города и уличные бои. Поэтому надо спешно ставить фугасы. Только они остановят фанатичную танковую лавину генерала Рыбалко.
– Вы правы. Скорой помощи нам ждать неоткуда, – Йегер опустил глаза к корте, подсчитал что-то в уме. – Но вы задаете слишком много работы!
– Лучше переборщить, чем потерять все.
– К тому же солдаты крайне утомлены. Разумно ли поднимать их ночью?…
– Господин полковник! Разумно сохранить им жизнь! И нам в том числе, – нетерпеливо проговорил Юстин. – Прошу объявить в саперном батальоне боевую тревогу. Поверьте, время не терпит!
Йегер поднял телефонную трубку, коротко приказал:
– Срочно капитана Бене.
Пока на другом конце провода разыскивали командира батальона, полковник, воспользовавшись свободной минутой, проговорил:
– Если бы у нас было нечто похожее на русские тральщики под Белгородом, мы бы не потеряли на минах треть боевого состава… Абвер знал о них?
– Признаться, командование поначалу не обратило внимания на этот вид техники ввиду крайней ее незначительности. Полагаю, и советские командиры не придавали ей должного значения. Схватились за тральщики лишь в последнее время.
– Жаль, что мы начинаем опаздывать, – вздохнул Йегер и, увидев в дверях могучего Бене, подозвал его к карте. – Нанесите на свой план участки, обозначенные красным карандашом. Заложите усиленные заряды, по две-три мины в одно гнездо. Приступайте сейчас же.
Капитан-сапер быстро сделал пометки в своей карте, преданно взглянул на полковника:
