— Господа! — начал Золенберг, когда все расселись за широким дубовым столом. — Я приехал сюда с особым заданием, выполнение которого на меня возложил господин рейхсмаршал. Надеюсь, всем понятно, что я не буду церемониться с теми, кто станет плохо выполнять свою работу. Для этого у меня есть все возможности. Я не пугаю вас, я только предупреждаю. Если кто-то из вас думает, что можно будет относиться к тому, что я вам сейчас скажу, как к второстепенным событиям, — пусть сразу же выйдет в соседнюю комнату и поступит как истинный офицер. Потому что виновные в срыве намеченной операции, несмотря на звания и регалии, будут расстреляны публично!.. Думаю, вы понимаете, что большего позора ваши семьи, находящиеся в Германии, уже не заслужат!..
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Все сидели, не смея пошевелиться.
Видя, что его слова достигли своей цели и теперь каждый из присутствующих понял, насколько все серьезно, Золенберг, стараясь четко и твердо произносить слова, продолжил:
— В данном районе нам предстоит провести операцию «Тевтонский огонь». Смысл ее в том, чтобы очистить от населения территорию между Беловежской пущей и Августовскими лесами, а затем соединить эти лесные массивы в единый лес, засадив пустое пространство новыми породами деревьев. На этой территории со временем будет самый большой лес в Европе. Здесь будут превосходные охотничьи места и замечательные дома отдыха для нас, немцев. Господин рейхсмаршал уже дал указание привезти из Швеции и Норвегии саженцы хвойных пород деревьев, а также животных. Операция должна быть проведена в срок максимум два месяца. Я имею в виду очистку территории от местного населения. С этой целью я прошу вас, господа, дать указание своим службам о полной готовности…
Золенберг посмотрел в лежащий перед ним на столе лист бумаги, на котором были записаны фамилии и должности присутствующих на совещании лиц, поправил пенсне, а потом продолжил:
— Полковник Кель, доложите о настроении местного населения в подчиненном вам округе. — Золенберг окинул Келя долгим пронизывающим взглядом. — Оказывается ли сопротивление новым властям?
Себастьян Кель, руководивший службой безопасности округа Белосток, быстро поднялся со своего места и уверенным, четко поставленным голосом заговорил:
— Господин группенфюрер, ситуация в округе достаточно спокойная. Местное население встретило немецкие войска как освободителей. За те два года, что здесь хозяйничали большевики, они умудрились настроить против себя даже тех, кто приветствовал их приход в 1939 году. К тому же здесь никогда не любили русских, господин группенфюрер…
— Это важно, полковник, но меня интересует отношение жителей к нам, немцам. Вы не новичок в нашей работе и прекрасно понимаете, что операция, которую мы будем проводить, — это не пикник на природе. Населенные пункты, находящиеся в зоне, будут уничтожены в любом случае, а их жителей нам придется куда-то деть. Тех, кто станет сопротивляться, мы уничтожим. Молодых женщин и детей отправим на работы в пользу Германии. Со стариками церемониться не будем. Как рабочая сила они бесполезны, а кормить их просто так никто не собирается. Я думаю, все понимают, о чем я говорю?..
Безусловно, все присутствующие в силу своего опыта знали, что имел в виду группенфюрер Золенберг. Сидящие за столом люди не были новичками в своем деле и довольно ясно представляли себе, что им предстоит сделать. То, о чем говорил им Золенберг, на их языке называлось «полной зачисткой территории». На месте проведения операции, после ее окончания, не должно остаться ровным счетом ничего и никого.
— В любом случае, полковник Кель, я жду от вас более полной информации о тех, кто может представлять для нас серьезную опасность при проведении операции, — продолжил Золенберг, расположившись поудобнее в кресле. — Я не думаю, что таких людей не существует, как вы пытаетесь нам представить. Русские здесь тоже два года не бездельничали. У них явно имеется агентура. Мы должны знать своих врагов, господа. А недооценивать русских — значит, обречь себя на потерю инициативы. Это мы должны делать первые шаги, господа, а вовсе не русские. Я хочу, чтобы все присутствующие уяснили это.
Потом настала очередь отвечать на вопросы командиру расквартированной в Белостокском округе сухопутной дивизии полковнику Клозе. Это был старый пруссак, всю жизнь посвятивший армии. В Первую мировую войну Клозе воевал на Восточном фронте против русских, а потому из всех присутствующих на совещании лиц только он мог представить себе, с чем им придется столкнуться. Но, как типичный военный, Клозе был слишком прямолинеен, и это было его ошибкой, в конечном итоге решившей его дальнейшую судьбу.
— Господин группенфюрер!.. — начал он, резко вставая со стула. Недовольный тон голоса Клозе сразу же насторожил Золенберга. Ему изначально не понравился этот полковник, едва он окинул взглядом всех прибывших на совещание. Во всем внешнем облике этого человека чувствовалось какое-то пренебрежение ко всему происходившему. Видимо, опьяненный стремительными победами вермахта на фронте, Клозе представлял себе сотрудников всех остальных немецких служб как уже ненужных и лишних. — Я готов выполнять ваши приказы, но только в том случае, если я получу соответствующее подтверждение от командующего армией, в которую входит моя дивизия. К тому же я полагаю, что намеченная операция настроит против нас все население округа. В то время, когда наша армия громит русских уже далеко на востоке, появление в ее глубоком тылу восставших сил не придаст ей уверенности. К тому же придется отвлекать силы с фронта и…
Но группенфюрер не дал Клозе договорить.
— Хватит, полковник! — неожиданно крикнул Золенберг, вскакивая с кресла. — Я не потерплю рядом с собой людей, сомневающихся в целесообразности операции!.. Вы ничего не поняли, Клозе!.. Операция «Тевтонский огонь» одобрена самим фюрером, а это есть прямое указание нам выполнить все быстро и неукоснительно!.. Ваши попытки прозондировать мои возможности есть не что иное, как саботаж с вашей стороны приказов высшего руководства рейха!.. — Золенберг ударил кулаком по столу. — Властью, данной мне, вы отстраняетесь от командования дивизией, Клозе!.. Более того, вы будете доставлены в Берлин и преданы суду!..
Полковник, все еще не веря в только что услышанные им слова и не понимая, что его участь уже решена, продолжал по инерции топтаться на месте. Все смотрели на него с сожалением, как на человека, явно не заслужившего подобное обращение с собой.
Когда формальности с полковником Клозе были окончены и его увели вызванные специально для этого сотрудники гестапо, поочередно выступили начальник абвера, начальник лагеря для военнопленных, а закончилось совещание докладом шефа интендантской службы о материальных возможностях, которыми располагало немецкое командование в зоне проведения операции.
То, что услышал от этих людей группенфюрер Золенберг, заставляло его надеяться на благополучный исход операции. Абвер не располагал сведениями о том, что в зоне проведения операции есть какие-то крупные войсковые соединения русских, способные вести боевые действия. Золенберг с интересом выслушал сведения о том, что остатки десятой русской армии, располагавшейся вокруг Белостока, практически все уничтожены. Правда, некоторым частям удалось уйти на восток, к Минску, но теперь их полное уничтожение оставалось лишь вопросом времени. Так что зона операции, с учетом того, что партизан в районе замечено не было, представляла собой спокойное тыловое место.
По сообщению начальника интендантской службы, имеющаяся в наличии материальная часть полностью соответствовала масштабам предстоящих действий войск по зачистке территории. Продовольствие, техника, оружие — всего было достаточно. Кроме того, как сообщил интендант, на его складах скопилось огромное количество советских трофеев, которых хватит не то что на одну, а на несколько подобных операций.
Комендант лагеря для военнопленных заверил Золенберга, что у него достаточно рабочих рук для того, чтобы засадить деревьями уже очищенную территорию. К тому же в лагерь с каждым днем прибывает все больше и больше русских солдат, которых уже некуда размещать. Приходится часть из них держать в открытом поле, огороженном лишь одним-единственным рядом колючей проволоки. Золенберг не преминул заметить, что в случае необходимости военнопленных в самое кратчайшее время можно будет перебросить и из других лагерей.
— Итак, господа, — подводя итоги, сказал Золенберг тоном человека, привыкшего к тому, что ему подчиняются, — прошу вас немедленно отбыть в расположение своих служб и ждать от меня дальнейших указаний. Прошу еще раз уяснить, что без моего ведома никто из вас с нынешнего момента не сделает и шагу. В противном случае вас ждет участь полковника Клозе!..
