Но ведь и бронетехника, и «свежие» подразделения были у Тирасполя! Не могли не быть! Так где же они находились в это время? Об этом узнали позже…
Г.Воловой, депутат парламента Республики Молдова и Бендерского горсовета ПМР.«…Перед Тирасполем на выезде из Паркан (*около полуночи 22–23 июня) встретили колонну военной техники. Навстречу нам двигались «Шилки», «Осы», другая бронетехника. Мы обрадовались, думали, что всё это идет в Бендеры…они там очень нужны сейчас. Но машины, не останавливаясь, заворачивали в сторону от дороги. Мы поняли, что оборону они будут держать на левом берегу».
Ф.Добров, председатель рабочего комитета г. Бендеры.«Когда вышли к Парканам (*заполночь 23 июня), я поразился количеству техники и людей, что находились неподалёку от железнодорожной арки. Это было как раз то, чего всё время не хватало в Бендерах. Там стояли ополченцы из Тирасполя, Паркан, Дубоссар и другие. На наши упрёки они отвечали, что ждут команды двигаться в Бендеры с 11 часов дня. Тут мне припомнилось, как Ш.Кицак говорил: «Обходитесь своими силами…»
Президент ПМР И.Смирнов, узнав о ситуации, срочно бросил в Бендеры весь свой резерв — полсотни бойцов батальона «Днестр» на двух бронетранспортерах. Но было уже поздно…
Атака захлебнулась. Окончательно убедившись, Костенко, неистово матерясь, сообщил об этом в штаб. Кроме всего прочего, да ещё в условиях наступающей темноты, продолжать дальнейший бой было бессмысленно, и штаб обороны города приказал всем подразделениям отойти на исходные позиции…
А дальше началось вообще непонятное.
Комбат Ю.Костенко по рации вышел на связь со штабом, начал кричать, что, мол, у вас там творится, кто отдал приказ об отходе? «…Сейчас я приеду, разберусь с вами, построю в ряд к стенке!. Прервав связь, тут же дал команду об отводе техники, всем подразделениям гвардии сниматься с позиций, уходить… В то же время, командиру республиканского ТСО подполковнику В.Ширкову, чьи подразделения зацепились в районе кинотеатра «Дружба», приказал отправить бронетехнику с позиций к рабочему комитету, а самим закрепиться на рубеже. «Спасатели» там и стояли почти до часа ночи, пока не заметили, что вокруг их позиций пусто, выстрелы стали редки… — «соседи»-гвардейцы-то отошли! Костенко весьма удивленно ответил на запрос Ширкова, почему это он не получил приказ отступить?..
Из-за оголившегося фланга, опасаясь попасть в «мешок», с улиц Пушкина, Дзержинского и из района вокзала, без большой охоты и раздраженные, отступили ополченцы и казаки.
В 23 часа артиллерийский огонь стих, стал сходить на нет и автоматный огонь — вступила в действие договоренность: президент России Б.Ельцин и вице-президент А.Руцкой после доклада правительственной комиссии срочно связались с руководством Молдовы, категорически потребовав прекратить огонь. Командующий 14-й армией генерал-майор Ю.Неткачев по телефону получил от премьер-министра Молдовы В.Муравского подтверждение о прекращении огня с 23.00 в ночь на 23 июня. «Не дай Бог, — сказал он Муравскому, — если ещё хоть один снаряд упадёт после этого на город, то я свою технику немедленно переброшу в Бендеры». Для надёжности Неткачев позвонил в Бендерскую крепость, приказал быть начеку, в боевой готовности и докладывать обстановку…
…С глазами навыкате Ю.Костенко ворвался в рабочий комитет, где собрались командиры, члены штаба, рабочего комитета и несколько депутатов горсовета. Со злостью, обвинив всех и вся в предательстве, взвинтив всех присутствующих, он начал то роковое совещание. Обстановка была крайне наэлектризованной — всё на повышенных тонах, эмоции захлестнули здравый смысл! Костенко решил вывести остатки своего батальона из Бендер, предложил каждому высказаться и поставить это на голосование…
Своей матерной тирадой комбат обрушился на отсутствующего здесь председателя горисполкома В.Когута, назвав его главным виновником неудавшейся атаки, пообещав, что он его лично расстреляет… Но разве Когут, открыто противившийся проведению скоропалительной атаки, разрабатывал план операции, разве он обеспечивал её, руководил наступлением и, при явном её провале, отдал приказ об отходе?.. Позже Костенко распространит среди своих подчиненных другой навет, что именно от Когута поступил приказ вывести все подразделения приднестровцев из Бендер и сдать город «румынам»…
В.Когут, председатель исполкома Бендерского горсовета.«…Пошли в город. Спускаясь с моста, увидели гвардейцев… В окружении человек пятнадцати-двадцати там стоял Костенко. Гвардейцы сразу кинулись ко мне. Спросили, кто отдал приказ покинуть город? Я ответил, что не отдавал такого приказа. Затем стал уговаривать их вернуться назад, так как там остались наши люди: жители, ополченцы. Какой там! Шум и крики всё усиливались. От меня требовали фамилию отдавшего приказ об отступлении. Я подошел ближе к Ю.Костенко и, глядя на него, спросил: «Так кто же отдал приказ?» Он не выдержал и тихим голосом ответил: «Я отдал приказ». Затем взорвался и начал кричать: «А кто завёл на меня уголовное дело? Кто пил кофе и жрал колбасу в исполкоме?» Кто-то из его приближенных гвардейцев вскинул автомат и ударил меня прикладом, затем передернул затвор и нажал на курок. Чуть раньше его майор С. кинулся между нами и направил ствол вниз, пули прошили асфальт у самых моих ног. Я посмотрел на них всех и сказал, что Бог им судья…»
Знакомясь с документами, публикациями о событиях того времени, с воспоминаниями их участников, автор этих строк никак не мог отделаться от мысли: Костенко — разумный ли человек? У него «все были дома»?.. И догадка подтвердилась.
М.Бергман, полковник 14-й армии, военный комендант Приднестровья.
«Война в Афганистане не прошла для Костенко даром: при увольнении из Вооруженных сил Костенко выдали медицинскую справку N717, в которой констатируется, что подполковник в/ч 59238 Костенко Юрий Александрович освидетельствован военно-медицинской комиссией в/ч 41561 Зиюля 1989 года. Установлен диагноз — последствия повторных закрытых черепно-мозговых травм с астеноневротическим синдромом… И сделан вывод: годен к службе вне строя в мирное время, ограниченно годен первой степени в военное время.
Костенко был болен, психически болен!»
…Почти все офицеры батальона гвардии, а их, из присутствующих на совете человек двадцати пяти, было большинство, поддержали своего командира — вывести войска, оставить город. Только двое или трое были против. Среди них — гвардии майор Калугин, но Костенко взъерепенился и грубо его оборвал. Многим запомнился возмущенно-эмоциональный всплеск «горячего парня» — воевавшего в рядах гвардии, добровольца-армянина, тоже офицера. «Я, — говорил он, — приехал вам помочь, хотя у нас ведь тоже война — в Карабахе, мы воюем давно. Но так, как вы воюете, этого делать нельзя! Например, у нас — сухой закон, на позициях пьяных почти нет, а у вас здесь много пьют. Кроме того, я уверен, что город покидать нельзя — остались женщины, старики и дети, кто их защитит, если мы уйдём?..» Выступления подполковника И.Чернева из управления обороны ПМР, полковника К.Каранова — зам. председателя горисполкома, говорившим, что в городе никого, кроме нас нет, и только мы в состоянии защитить его, были проигнорированы. Комбат был непреклонен: «Это ваше дело. Вы как хотите, а мы уходим!» Большинство проголосовализа вывод войск. Депутат горсовета Г.Егоров, в сердцах послав всех к чертовой матери и хлопнув дверью, ушел…
Уже после совещания женщины из медсанчасти, вместе с только что прибывшим полковником В.Лосевым, долго уговаривали Ю.Костенко не уходить из города: «Ой, мальчики, держитесь! Не уходите, не отдавайте город, не бросайте нас… Куда же мы с ранеными-то?.. Вся надежда на вас!..»
Вы только представьте себе: в боевых условиях командующий гвардией уговаривает командира батальона не отступать!.. Во где маразм!..
«Что, с оружием уходите? А нам что делать — голыми руками защищаться?» — с укором и возмущением налетели на гвардейцев Бендерские ополченцы. И тут же толпой разобрали несколько ящиков с оружием и боеприпасами.
Многие ещё пытались уговаривать Костенко. Бесполезно. Он, видимо, не хотел даже понимать, на что обрекает Бендеры. Вслед за гвардией из города стали готовиться выходить и другие подразделения. Ситуация осложнилась до предела.
Настроение у людей было отвратительное. Ещё не остывшие от горячки боя «спасатели», казаки и ополченцы, не зная об истине сложившейся ситуации, стали требовать идти в Тирасполь к Смирнову, чтоб он отменил приказ о выходе из Бендер, дал технику, войска — освобождать город.
