Сережа похолодел. "Кроме вас, ко мне и зайти некому". А незнакомец? И окна завешены. А Витька еще переночевать просится. Что он делает!
— Переночевать, оно, конечно, можно было бы, — помедлил с ответом лесник, — но, ведь я же говорю, мыться собрался.
— Значит, нельзя, — вздохнул Витька, — пошли, Сережа.
Лесник открыл перед ними двери из комнаты, из сеней. У порога посоветовал:
— Идите вот так, все время прямо. И выйдете на Засмужье.
Мальчики пошли в темноту. А лесник постоял еще, послушал, затем тихо прикрыл дверь. Запер изнутри на запор.
Как только немного отошли, Сережа остановил Витьку:
— Стой! Я останусь здесь наблюдать за домом, а ты беги в Засмужье. Скажи милиционеру о незнакомце. Беги!
Да где тут разбежишься! Ночь, темень! Но Витька побежал.
Сережа притаился за черным кустом.
Что-то в доме лесника, видно, изменилось, потому что вскоре послышался голос Яковенки.
— Хлопцы! — кричал лесник.
Сердце у Сережи заколотилось: "Хоть бы Витька услыхал. Хоть бы откликнулся!"
— Хлопцы!
— А-а-а! — послышался издалека голос друга.
Немного отлегло у Сережи от сердца.
— Идите сю-да-а! — звал лесник.
— И-де-ом!
"Молодчина!" — подумал Сережа.
Когда Витька поравнялся с кустом, Сережа вышел, сунул в руки ему его лукошко. Пошли рядом. Везде порога их встретил лесник.
— Далеко же вы маханули! — заметил он.
— Боялись, бегом бежали, — ответил Витька.
— Передумал я, хлопцы. Ночуйте. Время позднее, можно где и на волка напороться.
Мальчики вошли в дом. Поставили лукошки около двери, уселись на скамью. А лесник суетился уже возле шкафчика, собирал на стол ужин.
— Наверное, проголодались за целый день?
— Проголодались, — признался Витька.
Хоть и еда в рот не лезла, но мальчики добросовестно сидели за столом, ужинали. Сильвестр Яковенко подкладывал колбасу, хлеб, свежие огурцы. И все расспрашивал, расспрашивал. Что нового в селе, где они были, что видели.
Чтобы отвлечь лесника от его расспросов, Сережа похвалился, мол, из противогаза вышла хорошая водолазная маска. Лесник порадовался, но нить разговора не упустил.
— А долго ли вы, хлопцы, ходили возле дома? Может, кого-нибудь видели? — спросил он. А глаза, казалось, так и сверлили ребят. Не таким был лесник, каким они его знали. Не таким!
Сережа и Витька насторожились, но ответили:
— Ничего не видели и возле дома не останавливались, вошли сразу.
Сильвестр Яковенко немного успокоился.
Он постелил на той же койке за перегородкой, где однажды друзья уже спали. Затем вышел, закрыл дверь на задвижку. Но еще долго было слышно, как он возился возле печки, ходил по дому. Потом что-то зашуршало над столом. Туда — обратно, туда — обратно, Лесник чистил ружье.
Надо притвориться, что заснули. А как? Закрыть глаза. Потом притихнуть. Ибо, если лесник догадается, что за перегородкой прислушиваются к каждому его шороху — конец им!
Куда подевался тот незнакомец? Он же не выходил из дому. И на печи нет. А вдруг под койкой, на которой лежат мальчики? Мурашки бегали по телу от таких мыслей.
Словно невзначай, Витька, который лежит с краю, опускает руку вниз. Под койкой пусто. Он толкает Сережу в бок, будто говорит: "В нашей боковушке никого нет". И Сережа понимает Витьку. Мальчики начинают свободней дышать. Вот как, даже дышать боязно…
Прекратилось шуршание шомпола в стволе, и замерли за дощатой перегородкой шаги грузного человека. Видимо, лесник прислушивался к тому, что делается в боковушке, спят ли мальчики.
Тревожно шумит лес. Его грозное баюканье врывается в душную темноту комнатки.
Но сон не идет.
Не думает ложиться и лесник. Как будто мальчики сговорились с ним: кто кого переборет, кто первым уснет.
Тихо. Гулко отбивают время ходики на стене. Сережа представляет себе, как бегают выпученные глаза совы вверху над циферблатом. А вот ухнула за окном и настоящая, живая сова.
Снова ухнула, и снова забегали глаза у ее железной приятельницы за перегородкой, там, где лесник. Тик-так, тик-так, — то одним, то другим глазом подмигивает Сереже сова. А вот ползет, взбирается по ножке на койку живой ремень и холодом обжигает ноги. Сережа вскрикивает и раскрывает глаза. Весь в холодном поту. Стало нехорошо. Повернулся на другой бок. Прижался к Витьке. Монотонно шуршит шомпол. "Одичал один в лесу, каждый вечер ружье чистит. Привычка", — уже без всякой связи думает Сережа о леснике. Шуршание затихает, затихает и превращается в далекий комариный писк. Охватывает дремота.
Сереже показалось, что заснул он всего лишь на одно мгновение, а проснулся — вокруг тишина. Пощупал возле себя. Нет Витьки! Где он делся? "Как же это я? В чужом доме, в такую страшную ночь?" — Холодное оцепенение пронизывает насквозь. Боязно пошевелиться. Веет холодком. А, раскрыто окно. В доме полная тишина. Где же Витька? Витьки нет, но во дворе, за раскрытым окном, возле стены, кто-то есть. Сережа поднял голову с подушки, глядит в темноту, в ту сторону, откуда веет холодком, где окно. Он, конечно, никого не видит, но чувствует — честное пионерское! — до звона в ушах чувствует, что за стеной, возле раскрытого настежь окна, кто-то есть. Сережа слышит, как этот кто-то снаружи ухватился за подоконник и перевалился в боковушку.
В сенях зашаркали осторожные шаги. Тоненько-тоненько скрипнули петли двери, и кто-то вошел в дом. Это случилось через несколько мгновений после того, как через окно перевалился в боковушку Витька, — это был он! — закрыл окно и нырнул под одеяло к Сереже.
— Это ты? — выдохнул Сережа.
— Я, — ответил Витька. И это "я" от тревоги в волнения разбилось на длинное дрожащее "я-а-а-а-а".
Скрипнули петли двери, и Витька приложил пальцы к Сережиному рту: "Молчи!"
Притаились. Витька повернулся и засопел, будто спит. Но Сережа чувствовал, что друга всего трясет. Где он был, Витька?
… Лесник Сильвестр Яковенко долго чистил ружье, долго не раздевался, не лез на печь спать. Осторожно топал по дому, подходил к двери, за которой спали мальчики. Витька это слышал. Его слух уловил и какой-то подозрительный шорох возле подпечка. Подумалось, что выползает уж Антоша. До дрожи стало противно. Но на этот раз то был не уж, а человек, видно, тот незнакомец.
За дверью говорили, наверное, больше жестами, так как обрывки шепота донеслись всего два раза: "Лезь в нору…" — сказал лесник, а тот, другой, ответил: "Ночь… и так…"
Поговорив, тихонько вышли.
Сережа спал, и Витька не будил его. Еще начнет не пускать, отговаривать. Тогда все сорвется. А тут, за стеной, — преступник. Витька больше не сомневался, что в подпечке прятался преступник.
Куда они пойдут, что будут делать? Выследить — и сообщить немедленно. Сообщить милиции, в сельсовет, председателю колхоза, киномеханику — всем людям. Лишь бы только поскорей поймали преступника, лишь бы поскорей разобрались с этим страшным домом лесника. Бывает, что преступники заставляют и невинных людей служить им. Может, и этот заставил лесника и повел сейчас за собой?
Витька вылез через окно и осторожно начал пробираться за ними следом.
Первым шел лесник. За ним легким шагом натренированного ходока неслышно ступал незнакомец. Направление держали на березовую поляну. Возле сухого дерева остановились, присели и… исчезли. Витька — туда-сюда. Где же они? Темно, хоть глаз выколи. Так он ничего не найдет. От бессилия и отчаяния чуть не заплакал. Вспомнил обрывки фраз, когда перешептывались в доме лесник и незнакомец. Нора! Было слово "нора". Ну, конечно, из подпечка есть куда-то лаз. Наверное, сюда, где исчезли эти двое. Как он сразу не догадался!
Витька бросился назад. Осторожно, стараясь не шуметь, отомкнул дверь. Проделал это, как лесник. Просунул в незастекленное оконце руку, нащупал шнур и потянул на себя. Со скрежетом отошла скоба. Витька шмыгнул в сени. Замкнул дверь, вскочил в комнату. В нерешительности остановился возле подпечка. Лезть было боязно и противно. А если и сейчас там Антоша?! Но из подпечка идет куда-то лаз. Ход, который ведет к тайне. Ну!
В подпечке Витька легко отыскал дверцу погреба. По лесенке спустился вниз. Нащупал в стене лаз. Пригнулся, пошел по нему. Лаз был оплетенным. На потолке прутья, очевидно, давно сгнили и прогнулись. Мальчик неосторожно касался их головой, и сверху сыпался песок.
Шел долго. Стало страшно, а вдруг лаз обвалится и он, Витька, не выберется отсюда.
Неожиданно нора кончилась, и он едва не упал. Вниз вели цементные ступени. Дальше идти побоялся, остался возле лаза, прижался к стене. Надо было осмотреться, разобраться, что к чему.
И вдруг Витька отчетливо услышал голоса лесника и незнакомца. Того, кто передавал привет от Евы и пошел за лесником в дом, а потом сидел в подпечке.
