Профессор, доктор медицинских наук Исии Сиро пережил тревожную ночь. Он с ужасом представил, что могло быть, если бы восставшим удалось прорваться в лаборатории, выпустить чумных крыс, разлить бактериологическую массу... Профессор распорядился усилить охрану лаборатории и подвалов института.
Солдат Терасима охранял в тот день подвалы и не участвовал в подавлении мятежа. Когда дали отбой, он вышел наружу. У ворот и перед главным корпусом лежали убитые. Он уже знал, что ни один заключенный не вырвался за пределы городка. Терасима прошел в тюрьму – на этаже, где жила Оксана, камеры были пусты, двери распахнуты. Значит, и она погибла... Солдат не хотел больше стеречь людей, которые должны умереть.
Он вышел на улицу, поднялся в вестибюль главного здания, прошел к кабинету профессора и, обнажив живот, с размаху вонзил в него солдатский нож...
Урну, маленький ящичек с пеплом солдата, переслали в деревню, где жил старый Сабуро Терасима с женой и дочерью. Урну принес в дом полицейский. Жена Инеко, обезумев от горя, не выпускала ее из рук, гладила, как живого сына, разговаривала с ней и запоздало молилась богу Фудонону – защитнику от нечистой силы, чтобы он оградил ее Дзиро от всяких напастей... Сабуро, стоя перед домашним алтарем, читал молитву...
Через месяц профессор Сиро возвратился в Пинфань. Доктор медицинских наук был доволен результатами экспедиции. Летчики его отряда сбросили фарфоровые бомбы с чумными блохами в тылу китайских войск в районе Нимбо, что южнее Шанхая. Осенью, когда за окном медленно падали на землю первые снежинки, профессор отдыхал, сидя перед хибачи, наполненным пылающими углями, с китайским медицинским журналом в руках. Он снова и снова перечитывал статью, где неизвестный бактериолог описывал сильную вспышку эпидемии чумы в районе города Нимбо и отмечал необычный характер эпидемии – болезнь поражала людей, но не сопровождалась, как обычно, эпизоотией среди грызунов, разносчиков заразы. Причины этого были непонятны китайскому бактериологу. И совершенно ясны профессору Сиро. Он вскочил и зашагал по ковру, удовлетворенно потирая руки. Недоумение китайского врача подтверждало успех его бактериологической атаки...
ГИТЛЕР БРОСАЕТСЯ НА РОССИЮКак сохранила память немногих свидетелей и официальные записи, 29 июля 1940 года на станцию Рейхенгалле в Баварии, где располагались штабные отделы верховного главнокомандования, прибыл специальный поезд военного советника Гитлера генерал-полковника Йодля. Уже само по себе появление Йодля в Рейхенгалле было огромным событием. Старожилы-штабники не помнили случая, чтобы столь высокая персона снисходила до посещения места их службы. Йодль вызвал начальников отделов, их было четыре, и без предисловий, лаконично сказал, что фюрер решил подготовить войну против России. Йодль сказал еще, что рано или поздно война с Советским Союзом обязательно вспыхнет и поэтому Гитлер решил провести ее заодно с начавшейся войной на Западе, тем более что Франция побеждена, а судьба Британии предрешена. Генерал Йодль именем фюрера распорядился начать подготовку к Восточной кампании.
В тот же день начальник штаба сухопутных войск генерал Гальдер сделал запись в своем рабочем дневнике, первую запись о подготовке войны на Востоке:
«Для доклада явился генерал Маркс, начальник штаба 18-й армии, командированный сюда для специальной разработки планов операции на Востоке. После соответствующего инструктажа о поставленных перед ним задачах я пригласил его на завтрак».
Будущая операция еще не имела своего названия, и Гальдеру приходилось называть вещи своими именами. Несколькими днями позже Гальдер записал в своем дневнике:
«Совещание в ставке фюрера. Россия должна быть ликвидирована... Срок – весна 1941 года. Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция будет иметь смысл только в том случае, если одним стремительным ударом мы разгромим государство».
В кабинете начальника штаба появляются всё новые представители германского командования, в его дневнике – новые записи. Обсуждаются детали войны. Гальдер стоит в центре событий, к нему сходятся все нити подготовки войны. Но нити тайные, и ни одна душа, кроме приобщенных к тайне мрачного заговора, не должна знать о том, что происходит за стенами военных кабинетов, что спрятано в сейфах и папках с предупреждающей надписью «Гехайме Фершлюсзахе» – тайное дело под замком. Это высшая степень секретности, строжайшая государственная тайна.
В конце ноября Гальдер записывает: «Россия остается главной проблемой в Европе. Надо сделать все, чтобы с ней рассчитаться».
И в это самое время, еще за месяц до того как Гитлер утвердил план «Барбаросса», когда план нападения на Советский Союз еще разрабатывался и носил условное название «Фриц», из Японии в Москву поступило первое предупреждение, что фашистская Германия начала подготовку к войне против Советского Союза. Шифрованное донесение было датировано восемнадцатым ноября 1940 года. Клаузен передавал его лежа в постели. Сердечный приступ вывел радиста из строя, но он не сдавался.
Этот далеко идущий вывод об угрозе нападения на Страну Советов Рихард сделал из отрывочных, много раз перепроверенных фактов. В Токио постоянно кто-то приезжал из Европы – дипломатические курьеры, сотрудники посольства, возвращались из отпуска деловые люди. Отдельные их замечания вряд ли могли иметь значение для разведчика, но, сопоставив их, можно было сделать некоторые выводы. Дочь привратника папаши Ридела писала, что сын, слава богу, вернулся домой, их распустили после похода во Францию. Ну и что из этого? Однако Анита Моор, веселая, беззаботная щебетунья, тоже побывавшая в фатерланде, рассказала иное: ее племянник тоже вернулся из Франции, но домой его отпустили временно, взяли подписку, что он вернется в свой полк по первому требованию.
Помощник военного атташе сказал Рихарду по секрету, что в Лейпциге формируют новую резервную армию в составе сорока дивизий.
Кое-что выбалтывали японцы, пытаясь узнать новости у хорошо информированного и приближенного к германскому послу журналиста Зорге.
Трезвый анализ, сопоставление фактов, их проверка, подтверждающая, что на восток Германии, в Польшу движутся воинские эшелоны, что двадцать дивизий, участвовавших в походе на Францию, оставлены фактически под ружьем, – все это дало основание Рихарду Зорге сделать Москве одно из важнейших своих предупреждений.
Подготовка к войне с Советской Россией проходила в глубочайшей тайне, Гитлер дал строжайшее распоряжение не посвящать в нее даже своих ближайших союзников – Италию и Японию: могут проболтаться!
3 марта 1941 года, в дополнение к плану «Барбаросса», который он утвердил в конце декабря, Гитлер подписал директиву, получившую номер 24, специально посвященную отношениям с японским союзником.
«Целью сотрудничества, основанного на пакте трех держав, – говорилось в директиве, – является желание заставить Японию возможно быстрее начать активные действия на Дальнем Востоке, в результате чего мощные силы Англии будут скованы, а интересы Соединенных Штатов будут сосредоточены на Тихом океане...
План «Барбаросса» в этом отношении создает особенно благоприятные политические и военные предпосылки.
Следует подчеркнуть, что общей целью воины является стремление заставить Англию капитулировать как можно скорее и этим удержать Америку от вступления в войну...
О плане «Барбаросса» японцы не должны ничего знать».
Однако через две недели Гитлер несколько изменил свое мнение. В Берлине ожидали приезда японского министра иностранных дел Мацуока, и его нелишне было предупредить о германских намерениях. Но сделать это следовало осторожно, не раскрывая всех карт. Поводом к пересмотру подписанной директивы был доклад адмирала Деница, командующего военно-морскими силами третьего рейха. Дениц писал фюреру:
«Япония должна действовать возможно быстрее, чтобы захватить Сингапур, так как обстоятельства никогда не будут столь благоприятны, как сейчас. Япония готовится к таким операциям, но, согласно утверждениям японских представителей, она осуществит нападение только в том случае, если Германия проведет высадку в Англии. Следовательно, мы должны сосредоточить все усилия, чтобы принудить Японию действовать немедленно. Если Сингапур будет в японских руках, все другие восточноазиатские проблемы, связанные с Соединенными Штатами и Англией, будут разрешены.
Согласно заявлению адмирала Номура, министр иностранных дел Мацуока находится в затруднительном положении в связи с решением русского вопроса и намерен по этому поводу сделать запрос во время предстоящих переговоров в Берлине. В этих условиях было бы целесообразным осведомить Мацуока о наших планах в отношении России».
