— Ну, это предложение стоит обдумать.
— Но его действительно стоит… обдумать, — вклинился в разговор Хунке, поймав на себе взгляд Скорцени. — Я уже предметно ознакомился с деятельностью фирмы «Альпийская корона». — При первой же возможности, наши специалисты расконсервируют станки, оборудуют в горах, а возможно, и в подземельях этого замка, специальные цеха и наладят интенсивное производство денег. При этом четверть всей прибыли… нет-нет, в настоящей валюте, получаете вы, господин Скорцени, или тот человек, которому вы это поручите. Учтите, что мы берем на себя весь риск по налаживанию производства, сбыту фальшивых банкнот и охране подпольной фабрики.
Для приличия Скорцени задумчиво помолчал, однако Градич сразу почувствовал, что он готов принять предложение Боша, поскольку таким образом, с одной стороны, обеспечивает свою тайную организацию СС финансами, а с другой — избавляется от массы всевозможных хлопот и преследования со стороны полиции всех европейских стран. К тому же Бош являлся одним из тех, кто обеспечивал работу международной сети вторжения. Причем не только военного.
— У вас есть связь с Бошем?
Градич взглянул на часы.
— Через десять минут — запасное время выхода на связь с радистом из Хижины Боша, который тотчас же свяжется с нашей тайной радиостанцией в Швейцарии.
— Я так понимаю, что «Хижиной Боша» вы называете одну из своих альпийских баз?
— Ближайшая отсюда — «Хижина Ангела», дальше следует «Хижина Мелиты», по имени дочери Боша, и, наконец, в Эц-тальских Альпах, недалеко от границ со Швейцарией и Италией, расположена основная наша база — та самая «Хижина Боша», которая, вместе с несколькими явочными квартирами в горных селах и хуторах, а также с тайными пещерными стоянками, составляют контрабандистскую «Альпийскую тропу Боша». Понятно, что эти названия известны только избранным, рядовые же контрабандисты-караванщики знают их под номерами. Возле всех трех хижин, на альпийских лугах, созданы небольшие взлетно-посадочные полосы для легких самолетов типа «Физе-лер Шторьх». Кстати, сейчас прокладывается еще одна, запасная тропа, которая будет брать свое начало прямо отсюда, от замка Шварцбург.
— Интересно, чем занимались местная полиция и гестапо, если у них под носом создавалась такая мощная база? — проворчал Скорцени, когда, достав из внутреннего кармана небольшую карту Австрии, контрабандист указал на ней расположение хижин и пещерных стоянок, проложив таким образом всю «Альпийскую тропу Боша».
— Да кто чем… Одни помогали создавать и охранять эту «тропу», другие делали вид, что не догадываются о ее существовании, — хищно оскалил по-лошадиному длинные, узкие зубы Никола Градич. — И потом, насколько мне известно, сам Бош и некоторые из его людей давно являются агентами абвера, гестапо или СД.
— А вот это уже не подлежит разглашению даже в самом узком кругу.
— Не подлежит, — решительно покачал головой Никола.
— В таком случае сообщите Кровавому Ангелу, что его условия принимаются.
Когда они вышли из «шахматной комнаты», Скорцени подозвал Штубера и тут же попросил связаться по рации со штаб-квартирой СД в Радштадте. Пока барон выполнял поручение, обер-диверсант, в сопровождении графа, Хунке и Градича, вышел на галерею сторожевой башни, чтобы полюбоваться окрестными пейзажами.
Шел последний день апреля. Альпийские долины и горные луга уже покрылись густыми зелеными коврами, однако воздух все еще был наполнен холодными потоками свежести, низвергающейся из заснеженных вершин. Из-за ближайшего хребта, пролегавшего по ту сторону озера, доносилось нечто похожее на отдаленные раскаты грома, однако бывший артиллерист Хунке сразу же определил, что это доносятся слегка искаженные расстоянием и эхом голоса горных гаубиц, а значит, там уже шли бои.
— Неужели американцы проникли так далеко в глубь Альп? — встревоженно спросил граф, ни к кому конкретно не обращаясь. — Об одном прошу Господа, чтобы снаряды и бомбы миновали наш родовой замок.
— Странно, что кто-то там, за хребтом, еще пытается оказывать им сопротивление, — ворчливо «утешил» его Хунке. — Тем не менее у вашего замка есть больше шансов уцелеть, нежели у многих других германских замков и дворцов.
Штубер появился через несколько минут. Он был явно взволнован.
— Радист сообщил, что Кальтенбруннер уже в Радштадте, и ему доложено о вашем, Скорцени, пребывании в замке. Начальник РСХА требует, чтобы вы срочно прибыли в его штаб-квартиру. Речь идет о создании правительства и переговорах с англо-американцами.
— Свяжитесь с аэродромом «Люфтальпен-1», пусть срочно готовят самолет.
— О каком правительстве идет речь?! — изумился Градич. — Что за безумие такое?! Нужно срочно уходить за рубеж или залегать в подполье. — Он хотел еще что-то добавить, но в это время появился один из егерей и позвал его к радисту Боша.
— Но это еще не все, — вернул себе инициативу барон фон Штубер. — Радист сообщил, что сразу несколько радиостанций, устами агентства «Рейтер» и других, уведомили мир о… гибели фюрера.
— О гибели?! — буквально взревел Скорцени. — Что значит: «о гибели»? Хотите сказать, что русские ворвались в бункер рейхсканцелярии?!
— Точнее, о его самоубийстве. О добровольном уходе из жизни. Причем произошло это прямо в бункере. В сообщениях, правда, оговаривается, что прямых свидетельств его самоубийства нет, но ссылаются при этом на каких-то секретных информаторов.
— Но какие могут быть секретные информаторы в бункере фюрера? — возмутилась Альберта фон Ленц. — Подобными сообщениями враги пытаются подавить волю германцев к сопротивлению — вот и все! Они сеют в наших рядах панику. Рассчитывая при этом на распространение в наших полках и в населенных пунктах панических слухов. Впрочем, следует посидеть у приемника, — бросила она, удаляясь. — Надеюсь, представители СД не выдадут нас гестапо за то, что мы решили послушать иностранные радиостанции? — сурово осмотрела Скорцени и Штубера, но ответа не последовало.
Вслед за ней тут же удалился и Никола Градич.
— Кстати, одно из агентств даже сослалось на какие-то тибетско-ламаистские источники, — произнес Штубер, провожая графиню осуждающим взглядом. Ему не понравилось, что Альберта пытается и его самого представить в роли сеятеля паники.
Скорцени и Штубер уже собирались оставлять замок, чтобы поскорее добраться до аэродрома, когда появился Никола.
— Мне удалось поговорить по рации с самим Бошем, — взволнованно проговорил серб. — Он только что встречался в представителем шефа американской разведки Даллеса, сообщив ему, что удалось обнаружить местопребывание Скорцени.
— Хотите сказать, что американцы были в этом заинтересованы? — камнедробильным басом пророкотал обер-диверсант.
— Да, они попытаются наладить с вами контакты. А пока что этот представитель открытым текстом предупредил: всем сотрудникам СД и гестапо следует помнить, что над ними нависла смертельная опасность. Не исключено, что многих будут расстреливать прямо на месте, в момент задержания, из мести. Кроме того, русские и англичане настроены на создание специального международного военного трибунала, по приговорам которого должны быть казнены все высшие чины рейха.
— Даже так? — поиграл желваками Скорцени. — В таком случае нам придется наносить им ответные удары.
— Поскольку вы уже дали согласие сотрудничать с фирмой «Альпийская корона», господин Бош, ссылаясь на разведданные из американских и английских источников, дружески советует вам, Кальтенбруннеру, Шелленбергу и прочим чинам не торопиться попадать в плен, а уйти в подполье или затеряться на какое-то время в солдатской массе, даже если этой массой окажутся заключенные лагерей для военнопленных. То есть советует переждать первую волну расправы.
— Американской разведке что-либо известно о событиях в бункере фюрера?
— До вчерашнего дня рядом с фюрером из высших чинов рейха оставались только Борман и Геббельс, остальные покинули и бункер, и столицу, устремившись на север, в вотчину гросс-адмирала Деница. Распространяются слухи о том, что фюрер покончил жизнь самоубийством и что всю полноту власти он передал Де-ницу, а командование сухопутными войсками — фельдмаршалу Шернеру. Что же касается Гиммлера, то фюрер лишил его всех постов и наград и изгнал из партии.
— Безумие какое-то: разжаловать и изгнать их партии рейхсфюрера СС! — решительно покачал головой Скорцени, и тут же предупредил всех присутствующих, что информация о разжаловании и изгнании Гиммлера не должна выходить за стены замка.
— И наконец, — никак не отреагировал на его возмущение Никола, — все источники: и пресса, и агентура — сообщают, что англо-американские войска почти беспрепятственно продвигаются в глубь Германии, не встречая никакого серьезного сопротивления.
