Среда, 11 января 1995 года.
С утра бои в центре Грозного возобновились с новой силой. И только на плацдарме царила относительная тишина. Боевики, понесшие большие потери в восточном частном секторе, отошли к Белому дому, и снайперы продолжали стрелять с дальних позиций. В подразделениях 3-го батальона были сформированы снайперские группы, и правильность решения подполковника Голубятникова подтвердилась уже с рассветом, когда ими были уничтожены четверо боевиков, перемещавшихся по проспекту Орджоникидзе, и трое в северо-западной «зеленке». В 8.50 на КНП Голубятникова пришел подполковник Ребров, рассказал подробности штурма в общежитии, сообщил о потерях – двоих убитых и троих раненых. Разговор прервался звонком Островского.
– У тебя порядок? – спросил комбата туляков Голубятников.
– Да! Иду к тебе. Ребров уже подошел?
– У меня!
– Добро! В 9.30 вместе пойдем на совещание в парк.
Этой ночью не спали и подполковник Юрченков с майором Кувшининым. Батальону рязанцев предстояло, вступив в бой, овладеть последним домом ближайшего квартала, тем самым закольцевать привокзальную площадь, сведя к минимуму вероятность прорыва на плацдарм крупных сил противника. Поэтому старшие офицеры до утра полностью отработали план штурма дома, никому не ставя конкретную задачу, определили, кто, когда и откуда будет наступать, каким образом осуществить поддержку штурмующего подразделения, установили, где разместятся группы эвакуации раненых, то есть все расписали до мелочей. К штурму решено было привлечь 2 взвода 9-й роты во главе с ротным, а один взвод оставить на прежних позициях.
В 9.00 на КНП вошел Островский и поздоровался с присутствующими.
– Приветствую вас, господа офицеры, – затем, пожав руку Реброву, добавил: – Ну у тебя и часовые, Володя!
– А что такое?
– Ты не в курсе?
– Нет! Что произошло?
– Да ничего особенного, если не считать, что один из твоих парней чуть было не грохнул меня с группой сопровождения.
– Как это произошло?
– Решил я обойти позиции рот батальона, проверить несение службы на постах охранения. – Прикурив, Островский присел на край стола. – Еще затемно, в 5.00, с группой сопровождения вышел из здания КНП. Идем к дому, со стороны, где должны уже стоять нарофоминцы, а там напротив пятиэтажного дома, – двухэтажка, и со второго этажа вдруг раздается крик:
– Стой! Кто идет?
Подумал, молодец, Ребров, оперативно посты выставил. Вот только часовых почему-то не проинструктировал – ни тебе пароля, ни отзыва, только обычное, как в мирное время: «Стой, кто идет!» Встали, конечно, я представился, да так, чтобы на часовых подействовало, короче, представился командиром 51-го полка. Часовой опять:
– Стой! Кто идет?
– Да стоим же, мать твою, – отвечаю. – Не видишь, что ли? – Назвал еще раз себя и объяснил, что проверяю позиции подчиненного батальона. – Чего тебе еще надо? За своей территорией смотри. – И мы сделали пару шагов вперед. Ну, должен же он был врубиться, что свои внизу и к его посту никакого отношения не имеют? А он, паразит, снова закричал и, уже совершенно не по уставу, отдал команду:
– Стой! Или бросаю гранату!
Ну, я тут не выдержал и крикнул в ответ:
– Ты охренел, что ли, боец! Я тебе так брошу гранату, что маму родную забудешь. Метатель нашелся!
Бойцы тоже кричат – типа, ты, зелень, щегол желторотый, пасть закрой и отвали. А часовой в ответ все твердит, что гранату бросит. Я, конечно, не думал, что он бросит, а тут в воздухе щелчок, значит, летит граната, и скоба отскочила. Ну, мы кто куда: я – за вывороченную из земли плиту, бойцы – кто в канавы, кто за валуны. Взрыв, визг осколков… Мы бегом обратно к себе. Хрен знает, что на уме у этого придурка; возьмет да бросит еще пару гранат или в спину ударит из автомата. Не выстрелил. Может, просто не успел, а может, прочухался, хотя последнее вряд ли. Ну, ладно, – хитро взглянул на Реброва Островский. – То, что часовых твои офицеры сразу же после захвата сектора выставили, похвально, а вот что бойцы на постах не проинструктированы, плохо.
– Не знал, – извиняющимся тоном ответил Ребров. – По возвращении с совещания обязательно разберусь.
– Да уж, разберись, иначе беды не миновать. Ну что, пойдем в парк?
– Да, пора, как раз к 10.00 должны дойти. Бортнов не любит, когда кто-то опаздывает, – посмотрел на часы Голубятников.
Командиры батальонов направились в сторону парка имени Ленина. От центра доносился грохот ожесточенного боя – уханье разрывов снарядов, пулеметно-автоматные очереди, стрельба скорострельных пушек БМД-2 и крупнокалиберных пулеметов бронетранспортеров.
– Что-то никак наши не пробьют оборону духов, четвертые сутки атакуют, – заметил Голубятников.
– Наверняка опять намудрили штабисты – разработали планы так, что все перемешалось, к чертовой матери, – вступил в разговор Ребров. – Уж на что, а на то, чтобы запутать ситуацию, наши современные военачальники большие мастера.
– Мне товарищ один сообщил, – проговорил Островский, – что в мобильный госпиталь тыловой зоны поступают сотни раненых, десятки убитых, да и техники духи много пожгли.
– Ничего, долго Дудаеву не продержаться, хотя и четверо суток слишком много, – ответил Голубятников. – Странная война, необъяснимая, а все почему? Потому, что не подготовлены войска, недооценены силы сепаратистов, не учтены в полной мере особенности ведения боевых действий в условиях крупного населенного пункта. Но когда-то же все должно встать на свои места? Мы заняли обширный плацдарм, наверняка такие же плацдармы захвачены другими частями и подразделениями.
– А толку-то? Ну, постоим на плацдармах, пехоту еще побьют, и нас бросят в этот чертов центр. Как пить дать. – Возмущенный Островский не выдержал и смачно сплюнул на дорогу.
– Да, без нас не обойдутся, – согласился Ребров.
В 10.00 на КП полка началось совещание. В деталях разобрали ночные действия наро-фоминского батальона. Полковник Бортнов признал их успешными, поблагодарил комбата 119-го полка и приказал всех отличившихся в ночных боях офицеров и солдат представить к правительственным наградам.
– А что, товарищ полковник, сейчас в центре города происходит? – поинтересовался Голубятников.
– Духи пока держатся, – ответил Бортнов. – Пехота, танки, артиллерия прессуют их, но на данный момент прорвать оборону не удалось. Возможно, это произойдет сегодня. Но у нас свои задачи, их и будем решать. А с Белым домом есть кому разобраться.
– А по внутренним войскам что?
– Я доложил командованию о возникшей проблеме, обещали все проверить. Основные силы ВВ в город не введены, действуют только их разведывательные и специальные подразделения.
– Да разве в этой неразберихе удастся что-либо проверить?
– Время покажет, а пока действуйте по обстановке, приняв все возможные меры для недопущения боестолкновений со своими войсками. Кстати, Голубятников, – взглянул на комбата командир полка, – что у тебя по предстоящей операции?
– Батальон к выполнению задачи готов, – доложил Святослав, – план отработан до мелочей, где-то в 2.00 начнем!
– Держать меня в курсе штурма здания, – приказал Бортнов. – По данным полковой разведки, в нем находятся около двадцати-тридцати хорошо вооруженных боевиков. У них имеется связь со своим штабом. Так что твоим ребятам придется непросто.
– Я уточняю количество духов в доме. За ним постоянно ведется наблюдение. Но к боевикам может подойти помощь с севера, а также из северо-западной «зеленки»!
– В северо-западном секторе, по моим данным, сейчас нет каких-либо крупных сил противника, лишь разрозненные, блуждающие группки по три-четыре человека. Вряд ли они кем-то управляются и пойдут на помощь собратьям.
– Сейчас, возможно, и нет, а ночью появятся, – проговорил Голубятников. – Такое уже бывало. Но, если что, мы накроем их огнем артиллерийской батареи. Как с севера, так и с северо-запада. Сектора вокруг плацдарма пристреляны, батарея находится в постоянной готовности.
– Да и наши артиллеристы при необходимости поддержат огнем действия рязанцев, – добавил Островский и посмотрел на Реброва.
– Конечно, поддержат, – утвердительно кивнул тот.
– Надеюсь, обойдемся без артиллерии, – поднялся командир полка. – Вопросы ко мне есть? Нет? Тогда все свободны!
Старшие офицеры вышли с командного пункта и тут же разошлись. Голубятников прошел до позиций приданной артбатареи, уточнил с Селиным порядок взаимодействия при проведении ночного штурма здания, квадраты, по которым, в случае необходимости, по первому запросу следует нанести удар самоходными орудиями, и направился обратно на занимаемый подчиненным батальоном плацдарм. На этот раз группа не встретила ни спецназ внутренних войск, ни разведку морских пехотинцев, и спокойно дошла до поста. На посту их встретил старший лейтенант Стрельцов и доложил, что все в порядке. Голубятников и Выдрин пошли дальше к зданию КНП, отпустив бойцов охранения, и у второго подъезда чуть не столкнулись с выходившим из него командиром взвода 7-й роты, старшим лейтенантом Гротовым. Тот козырнул и хотел было быстренько завернуть за угол, но комбат его остановил:
