Никто из арестованных так и не мог описать наружность шофера легковой машины. Он появлялся в темноте, из машины не выходил, не снимал больших шоферских очков и не опускал воротника кожаного пальто. В субботу он весь день провел в сарае, в машине. Майор носил ему еду и надолго оставался у него. Был ли на машине номер — никто сказать не мог.
Диву допрашивали только раз — позавчера: она была еще слишком слаба. Рассказ ее был прост. Ее зовут Диана Зембжицкая, ей 23 года. Она уроженка Дрездена, где давно поселилась семья Зембжицких. Все ее родные погибли во время воздушного налета в 1944 году. После войны, окончив учение, решила вернуться на родину своих предков. Три месяца назад она приехала в Брацлаву и, имея хороший голос и музыкальное образование, поступила в столичный оперный театр. Вскоре познакомилась с молодым инженером Юзефом Корецким, они собирались пожениться. Весной Юзеф пригласил ее погостить в деревне у двоюродного брата Ришарда Влоцкого. В субботу утром Юзеф с лесниками поехал на охоту за кабанами, она упросила жениха взять ее с собой. Приехав на место, охотники ушли в лес, а ее оставили с машиной около речки. Скоро в лесу началась стрельба, ее сильно ударило чем: то, она сразу потеряла сознание и не знает, как очутилась в палате госпиталя. Ничего не помнит ни о посещении главного хирурга, ни о том, как ей делали операцию.
Про своего жениха Юзефа Корецкого может сказать, что он очень милый, веселый, хорошо играет на рояле, а служит, кажется, на железной дороге и много зарабатывает. Она надеется, что никто не пострадает из-за раны, нанесенной ей, конечно, случайно. Она очень хочет повидаться с Корецким.
Следователь, допрашивавший Диву, не высказал никаких сомнений по поводу этого рассказа и ничего больше не стал спрашивать. В сумочке Дивы действительно нашли удостоверение на имя Дианы Зембжицкой, артистки оперного театра в Брацлаве. На телеграфный запрос театр ответил, что Зембжицкая служит там три месяца и сейчас взяла отпуск. Наружность Дивы была описана верно.
Что же, устроилась она аккуратно, но все это ей мало поможет. Ясно, она — одна из центральных фигур всего дела. Завтра предстоит вторая беседа с Дивой. Она-то должна знать что-нибудь о двойнике Влоцкого, если он существует!
Чугунов пригласил к себе полковника Зарембу со следователем, и долго еще окна его служебного кабинета светились в темноте ночи.
Утром генерал Чугунов приехал в госпиталь. Его провели в кабинет начальника госпиталя, где генерала уже ожидал следователь, капитан юридической службы Народной армии. Чугунов сел в кресло в темном углу, загороженном ширмой, следователь — за письменный стол.
— Все помните, капитан?
— Так точно. Начинаю с ее первого показания, потом сразу вопрос об убийстве профессора, ее настоящее имя, ссылка на второго Влоцкого и…
— Хорошо, правильно. Действуйте.
За дверью заскрипели колеса, медицинская сестра вкатила в кабинет больничное кресло, на котором сидела Дива. Все еще бледная, она не имела уже вида тяжелобольной, а ее волосы и лицо говорили о вернувшемся интересе к своей наружности. Но в кресле Дива сидела неловко, очевидно, рана продолжала еще беспокоить ее. Дива спокойно, приветливо поздоровалась со следователем. Сестра, подкатив кресло к столу, удалилась. Часовой, сопровождавший арестованную, по знаку капитана также вышел.
Дива заговорила первая. Она поинтересовалась, чем может быть полезна пану следователю.
— О, пустяки. Только уточнить некоторые сведения. С вашего разрешения, пани Зембжицкая, я прочитаю ваше показание, возможно, вы захотите что-нибудь исправить или дополнить.
Следователь начал читать, Дива слушала, утвердительно кивая головой, когда капитан останавливался и взглядывал на нее.
— Вот и все! — сказал он, окончив чтение. — У вас есть какие-нибудь замечания? Нет? Тогда у меня небольшой вопрос. Вы решительно не помните посещения профессора Румянцева, который вас оперировал и спас от смерти?
— Не помню, мне было очень плохо. Но, конечно, я глубоко благодарна профессору.
— Без сомнения… Почему же вы приказали его убить? — быстро спросил следователь.
Генерал, понимавший язык и внимательно следивший сквозь щель ширмы, готов был поклясться, что только одно глубокое изумление отразилось на спокойном, красивом лице Дивы. Широко открытыми глазами она молча смотрела на следователя.
— Ну? Почему вы не отвечаете? Следователь подождал и не дождался ответа. — Пора открыть карты, мисс Маргрет Стил!
На этот раз самообладание ей изменило. Она отшатнулась и поникла в кресле, закусив губу и потупив глаза.
— Мы знаем о вас — слишком много, чтобы стоило продолжать игру. Говорите правду. — Следователь усмехнулся. — Правду, всю правду и только правду, — добавил он по-английски.
Дива выпрямилась и взглянула ему в глаза.
— Ну что же… Все козыри у вас! — голос ее охрип и дрожал. — Но раз вы все знаете, что же вам от меня нужно?
— То, с чего я начал. Так называемый Юзеф убил профессора по вашему приказанию. Почему вы решили уничтожить вашего спасителя?
— Я не знаю, о чем вы говорите. Никогда не давала такого приказания. Профессор напал на Юзефа и чуть не задушил его. Юзефу пришлось защищаться.
— Ах, вот как? А почему же Юзеф сказал Влоцкому, что вы приказали убить профессора? Никакого нападения не было, просто Юзеф выстрелил профессору в затылок, когда тот выходил из автомобиля.
— Если Влоцкий утверждает это — он лжет, стараясь уменьшить собственную вину. Юзеф не мог сказать так. После возвращения он видел Влоцкого только при мне и нам обоим рассказал, как было дело. А потом он не покидал моей комнаты до самой своей гибели. Повторяю, Юзеф не говорил этого Влоцкому. Кстати, не называйте его Влоцким, его имя — Ричард Кларк.
— Да, мы знаем. Но все-таки Юзеф сказал это, только не Влоцкому-Кларку, а второму Влоцкому — лесоводу!
Ага! Подготовленный удар попал прямо в цель. Вот когда Дива растерялась! Растерянность отразилась на ее лице, она закрыла глаза рукой. Несколько секунд длилось молчание.
— Ну, что вы скажете теперь?
Медленно опустив руку, Дива смотрела на него расширившимися от ужаса глазами.
— Неужели вы арестовали Яна? — прошептала она едва слышно.
— Если Яном вы называете того лесовода, который имел дело с Козинским, то он арестован.
Дива с ужасом смотрела на следователя.
— Да, это Ян! — голос ее дрожал. — Значит, вы от него узнали, кто я такая?
— Конечно. И он утверждает, что убийство совершено Юзефом по вашему прямому указанию и вопреки намерениям его и Влоцкого… то есть Кларка. Предупреждаю, это сильно ухудшает ваше положение, мисс Стил!
Присутствие духа вернулось к Диве.
— Теперь я понимаю. Все это для того и придумано, чтобы переложить ответственность на меня. Если Юзеф действительно убил старика, как вы говорите, — значит, это Ян приказал ему, а теперь сваливает на меня. Но я здесь ни при чем, верьте мне!
Она заломила руки, слезы покатились по ее щекам.
— Ну, над вами и без того тяготеют достаточно тяжелые обвинения. Впрочем, мы дадим вам очную ставку с Яном. А пока расскажите все, что, знаете о нем. Он говорит о вас не стесняясь.
— О, я ничего не могу сказать, ничего не знаю, да если бы и знала, то не сказала бы. Хотя Ян и в ваших руках, но если я скажу хоть слово, то погибну, он не пощадит меня.
— Чего вам бояться? Он — за решеткой, вы — тоже и в лучшем случае останетесь за ней лет двадцать.
— Все равно он найдет способ убить меня, если решит это сделать. Никакие решетки не помешают ему и не защитят меня. У него всюду есть руки.
— Ну, значит, он уже решил и уже пытался устранить вас. И если вы так уверены в его могуществе — то вам терять нечего.
Она смотрела не понимая.
— Вы помните момент вашего ареста?
— Нет, самого момента не помню. Мне было очень плохо всю ночь, но утром я задремала. Помню, что Юзеф спал на кушетке у двери, еще тут была сиделка. Я проснулась оттого, что она стала делать мне укол. Тут Юзеф вскочил, схватил пистолет и выбежал за дверь. Раздались выстрелы, я увидела, как Юзеф упал… Потом ничего не помню. Когда очнулась — возле меня был русский врач.
— Правильно. И вы бы совсем не очнулись, если бы наш офицер не удержал монахиню, когда она уже начала впрыскивать вам яд.
Дива с ужасом посмотрела на свои исколотые руки.
— Да, именно вот сюда, в руку. Еще немного — и мы с вами не разговаривали бы сейчас.
— Это правда? Вы меня не обманываете?
— Можете мне не верить, конечно, но это так. Подумайте сами: вы отлично перенесли операцию, совершенно очнулись после наркоза, помните, как вернулся Юзеф, что он рассказывал, как он погиб. А затем на несколько часов потеряли сознание. Почему?
