Людмила Петрушевская - Город Света

Людмила ПЕТРУШЕВСКАЯ

Город Света

С к а з к а

Глава первая

КУЗЯ И БАБУШКА

Жил-был один мальчик, звали его Кузя.

Он довольно туго соображал, хотя ему исполнилось уже четыре года.

Так, например, гуляя в парке, Кузя всегда отдавал свои игрушки, мяч и велосипед первому попавшемуся ребенку или какому-нибудь оборванному дедушке.

Если ему покупали мороженое, он тут же оказывался в кружке желающих откусить или, что еще интересней, не протестовал и кивал, когда у него ловко брали сразу все мороженое целиком.

Бабушка и мама обижались:

- Не можем же мы кормить всех мороженым и покупать велосипеды на целую роту!

А Кузя не понимал и спрашивал:

- Почему не можете?

- Да потому, дурья твоя голова, - сердилась бабушка, - что мы не напасемся тут на всех!

- А почему? - повторял Кузя глупо-преглупо.

- Да денежек нету!

- Да есть! Есть, бабушка! У нас их много!

- Здравствуйте! Где это ты видел у нас много денег? - тихо спрашивала бабушка и уводила ребенка подальше.

- А в шкафу! Вот ты, бабушка, не знаешь! А я сам видел, как мама считала. Пошли покажу!

- Тихо! - командовала бабушка. - Не ори! Это... Это мама собирает на диванчик тебе! Надо много денег, чтобы купить тебе диванчик!

- Мне не надо диванчика!

- Как?! Ты же растешь! Скоро ты в своей кроватке не будешь помещаться!

- Знаешь, - отвечал на это Кузя, - я как-нибудь обойдусь.

- И что ты предлагаешь? - Бабушка довольно свирепо оглядела Кузю.- Ты предлагаешь эти деньги им отдать? Всем твоим так называемым друзьям и этим бомжам?

- Да, бабушка!

- Но ведь ты видишь, что мама с папой работают целыми днями, страшно устают и зарабатывают не так уж много!

- Но мне не нужно ничего!

- А, кроме тебя, есть еще и другие люди в доме! А нам нужна стиральная машина, эта все время ломается. И я тогда стираю руками! Смотри, какие у меня руки! Ты же ни о чем не думаешь и ползаешь прямо по песку! И нам нужен второй телевизор, чтобы папа с мамой не ругались каждый вечер из-за его футбола. А твой отец считает, что вообще все надо бросить и купить подержанную машину. Чтобы он мог лежать под ней все выходные, я думаю! И тратить последние деньги на запасные части! Этим все и кончится! А ты говоришь - диванчик...

- Бабушка! Но я ведь не хотел мороженого... Поэтому и отдал!

- А я вот хотела! А купила только тебе! А ты немедленно все роздал этим твоим друзьям! Ты думаешь только о них! А обо мне не думаешь!

Бабушка была готова заплакать.

- Ну давай купим мороженое тебе! - воскликнул Кузя.

Но она горестно сказала:

- Мне нужно еще на обед что-то сообразить. Может не хватить. И потом! Почему мы должны на всех пахать? У этих твоих дружков у всех есть свои родители, вот пусть они им и покупают мороженое.

- Нет, - отвечал Кузя, - у него нету родителей.

- У кого?

- У того грязного дедушки! Который лежит там в кустах!

- Разумеется, что нету! - ворчала бабушка. - Он сам дедушка, сам себе может купить! А не лежать как лодырь!

- Но он ведь не купил!

- Значит, не захотел! - говорила бабушка.

- Нет, - возражал малыш Кузя, - у него слюнки потекли, он сказал "дай куснуть". Он очень захотел мороженого!

- А на всякое хотение есть терпение.

- Что это значит?

- То и значит! Надо сдерживаться! И зарабатывать на себя! Вон бабушки около метро торгуют сигаретами, букетами... А дедушки ни фига ничем не торгуют! Барство! Лежат в кустах и бутылки собирают!

- Но если человек хочет велосипед или мороженое, а у меня есть, а у него нет, почему ему не дать? - опять, как попугай, повторял Кузя.

- Но это твое мороженое! - кипятилась бабушка. - Твой же велосипед! А не их!

- Ну вот если это мое, вот я и отдам свое мороженое и свой велосипед, - в который раз возражал Кузя.

- Но куплено-то тебе! А не им! И, между прочим, на твоей мамы денежки! Опять снова начинается! Замолчи!

- Баба! Этот дедушка сказал: "Не надо быть жадным, сынок!"

- А тогда чего этот твой дедушка сам жадный и у тебя отбирает?

- Он не жадный!

- И мама с папой имеют право спросить, куда ты деваешь ихнее добро! То, что тебе дали! - снова объясняла ему бабушка, выйдя из терпения. Когда сам начнешь зарабатывать, будешь швырять деньги как карты, направо-налево, я уже предвижу, а сейчас деньги не твои, мороженое не твое, велосипед не твой, отдавать всякой шпане не имеешь права! Дурачок ты у меня.

И она обнимала его и шла отнимать обратно велосипед и игрушки, пока люди не опомнились и не унесли все это к себе домой. А мороженое уже успевал дожрать всегда лежавший в кустах нетрезвый дедушка.

И дома все жаловались друг другу на Кузю.

Кузя на первый же звонок открывал дверь, и к нему полюбили приходить друзья со двора, довольно взрослые хулиганы лет семи и даже восьми, здоровенные лбы.

Всем уже была известна тупость Кузи.

Зайдут и спрашивают:

- А можно я это возьму?

Кузя же отвечает:

- Бери, бери! Что хочешь бери, не жалко!

То есть совершенно по-дурацки себя ведет.

А потом прибегает из кухни разгоряченная бабушка и не дает выносить из дома игрушки, телевизор и магнитофон, а также куртки и шапки.

А Кузя расстраивается:

- Почему ты обидела моих друзей? Им так понравилось ко мне ходить! Они так любят меня!

- Понравилось, как же! - отвечает бабушка. - Им понравились наши вещи, вот что!

- Ну и хорошо, - говорит этот совершенно невыносимый мальчик. - Им понравились, пусть забирают.

- Ну ладно, - вступает в разговор папа, - а если мой телевизор, например, нравится и мне тоже, как тогда?

- Тебе тоже нравится? - спрашивает удивленный Кузя. - Ты же все время смотришь передачи и ругаешься, что нечего смотреть, ты же кричишь: вот идиоты, ты же говоришь про него "этот дурацкий ящик"!

Папа молчит, не зная, что сказать, и готовит хороший подзатыльник вместо этого.

- Это ничего не значит, - вступает в борьбу умная бабушка, - мало ли, мы и тобой сейчас, например, недовольны, но не отдавать же тебя! И по телефону не всегда нам звонят с хорошими новостями, но не выкидывать же его! Ты понял?

- Нет, - отвечает малыш Кузя, - я считаю, что надо все отдать, и тогда не о чем будет горевать, понимаете?

- Хорошо, а эти твои друзья, которые к тебе приходили, они отдадут тебе что-нибудь из своего?

- А мне это не страшно. Мне ничего не нужно, - так отвечал этот Кузя.

- Ага! - восклицал выведенный из терпения отец. - Тебе, дураку, ничего не нужно, потому что у тебя все есть! А вот ты не будешь же спать прямо на земле в каком-нибудь окопе и жевать траву, как тот козел? Вместо того чтобы спать в своей кровати и есть, как сейчас, жареную картошку?

- А это можно, есть траву? Тогда вообще все было бы просто!

- Нет! - вопила в ответ бабушка. - Нельзя! Мы не козлы и не баранье какое-то! Чтобы жевать траву и хлебать из лужи! Мы люди! А люди должны жить в доме, в тепле, есть вареное и носить одежду! И быть людьми! А то все придет в негодность! Вообще везде! Дома развалятся, дороги будут разбитые, одна грязь, есть будет нечего и топить нечем! А чтобы этого не случилось, надо трудиться! Понял?

- Не знаю, - честно отвечал Кузя.

- Вот как мама с папой все время вкалывают! Слышишь меня? Ой, я вижу, ты ничего опять не понял. Ну мал еще.

- Я уже большой! - заявлял Кузя. - Вы сами говорили, что я уже большой и должен уметь сам одеваться! Сам застегиваться!

- Ну вот попробуй поспорь с ним, - махала рукой бабушка. - Все, иди мой руки - и обедать.

Глава вторая

СИРЕНЬ И ТОПОР

А по соседству на планете происходили такие дела, что одна фея должна была скоро улетать с Земли.

Ее звали фея Сирени.

Обычно феи проводят на земле срок в несколько тысяч лет, и за это время они худо-бедно стараются навести порядок в своем хозяйстве, и этой фее кое-что удалось сделать, правда, не везде, а только в некоторых странах с теплой весной. И вот теперь этой фее Сирени уже пора было лететь в свой город Света за новыми силами.

Жизнь на Земле - вещь дико утомительная. Для обыкновенных жителей это дело всегда кончается полным и безоговорочным отдыхом ото всех забот, хотя многие надеются на лучший исход (и напрасно).

С феей Сирени все это происходило тоже впервые, и она точно не знала, когда придет ее время, только было предчувствие, что скоро она вернется в город Света.

Может, ей предстоял длительный отпуск, а потом - смотря по обстоятельствам.

Если и возвращаться уже будет некуда, то фея, само собой, застрянет в своем прекрасном городе Света на две-три вечности, пока не зародится на месте Земли какой-то новый сгусток туманов, свежего воздуха, ночной росы и утренних лучей.

Фея Сирени, правда, успела привязаться к своему временному месту жительства, да и сил было вложено немало. А всегда больше любишь то, что сам сделал, верно?

Поэтому она с большой неохотой приготовляла силы для того, чтобы уронить последние (они же и первые) слезинки, по одной из каждого глаза.