Зима была бесконечной. И не было ничего, кроме зимы. Зима была со всех сторон, облепила, как вата, не позволяя дышать и смотреть. Сог Ол как будто очнулась в пушистом, сухом плену. Она попыталась пошевелиться. Снег затруднял движения, но поддавался, осыпаясь, перемещаясь вокруг её тела, но по-прежнему занимая всё свободное пространство. Сог Ол не чувствовала холода, но не чувствовала и собственного дыхания: казалось, что снег через ноздри попадал прямо в лёгкие, что внутри неё тоже только рассыпчатая снежная пыль. Сколько она находится здесь? Она не помнила ничего и ничего не знала, кроме того, что имя её – Сог Ол. Слабые попытки освободиться не приводили ни к чему, и от этого где-то в затуманенном сознании пробудился первый росток безотчётного, панического страха. Движения Сог Ол стали более резкими, она отчаянно барахталась, отвоёвывая у вездесущего белого хотя бы кусочек пустоты. Снежная преграда сверху постепенно начала поддаваться, пропуская сквозь себя, а снизу всё более утрамбовывалась и твердела, позволив наконец Сог Ол найти точку опоры и оттолкнуться в отчаянной попытке вынырнуть куда-то наружу.
Огромное пространство обрушилось на неё. Под ногами теперь был твёрдый, ослепительно искрящийся снег, на который было больно смотреть. Но больше не было ничего. Синяя безвоздушная пустота окружала Сог Ол на сколько хватало глаз. Она оглянулась, но не увидела никакого ориентира, никакой точки, в сторону которой можно было бы двигаться, поэтому она пошла бесцельно, всё время прямо, в надежде найти что-то, о чём и сама не имела пока ни малейшего представления. Снег всё твердел и теперь представлял собой гладкую белую плоскость, провалиться сквозь которую было уже немыслимо. Вокруг был мутный синий туман, который расступался перед Сог Ол и тут же смыкался за её спиной.
Вдруг она поняла, что слышит отчётливый мерный хруст снега под собственными ногами. Оказывается, до этого была глухая, обволакивающая тишина, и невозможно вспомнить, когда на смену ей впервые появился звук.
Сог Ол шла прямо. Движение стало само по себе определённой целью, оно придавало существованию слабое подобие смысла. Других смыслов не было. Пока. Идти вперёд… Постепенно это стало таким же привычным, обволакивающим и томительным, как до этого сухая, осыпающаяся пелена, а затем мутная синяя пустота. Мир был белым и синим. Густая мутная пелена, а под ней абсолютно гладкая, незыблемая твердь.
Впереди показался какой-то предмет, отчётливо выделяющий на далеко уходящей вперёд плоскости. Сог Ол ускорила шаг и, приблизившись, увидела огрызок яблока. Он казался немыслимым в этой пустоте, но всё-таки лежал перед ней осязаемый и источающий насыщенный сладкий аромат. Кожура плода была красной, а сочная мякоть – почти белой, с лёгким желтоватым отливом. Сог Ол нагнулась и протянула руку к огрызку, чтобы убедиться в его реальности, и вдруг впервые увидела свою кожу: гладкую и чёрную. Она замерла на мгновение, поражённая и оглушённая, затем резко выпрямилась и пошла дальше, ускорив шаг. Ощущение, что она идёт в правильном направлении, подгоняло её. Вскоре Сог Ол увидела ещё что-то, она почти побежала, ощущая, как тепло разливается по её телу. Тепло, которого не было с момента пробуждения и в котором она не нуждалась, точно не подозревая о его существовании.
Круглое красное яблоко лежало прямо перед ней на белом. Сог Ол остановилась и оглянулась. Что-то неуловимо изменилось в пространстве, какое-то волнение, какая-то тревога, смутное ощущение конца… или начала? Туман рассеивался, но всё вокруг оставалось синим и белым, только алело яблоко, и чернела кожа Сог Ол. Она в отчаянии рванулась вперёд и побежала так быстро, как только могла.
Белая плоскость казалась нескончаемой, она начала спотыкаться, но продолжала бежать, почти не чувствуя усталости. Внезапно зацепившись за что-то, плашмя упала на снег, который уже не был снегом, поднялась и хотела устремиться дальше, но замерла, разглядывая то, обо что споткнулась. Она не знала, что это: чёрное и гладкое, поразительно напоминающее её кожу, но странной, как будто знакомой формы. Обернувшись, она увидела, что на белой поверхности то там, то здесь беспорядочно чернеют такие же обломки, прежде не замеченные или не существовавшие.
Сзади раздался хруст снега, и к ногам Сог Ол чёрной змейкой поползла трещина, разрывающая гладкую белую поверхность. Трещина росла, и от неё тонкими ручейками потекли другие маленькие трещинки. Не в силах сдвинуться с места, Сог Ол смотрела назад, туда, где осталось яблоко. Там из искалеченной белой плоскости рвалось чёрное, живое, вертикально уходящее высоко вверх. Твердь потеснилась и безвольно пропустила сквозь себя огромное, могучее дерево. Сог Ол сбросила оцепенение и снова побежала вперёд. Бесконечное белое, с попадающимися всё чаще чёрными гладкими обломками должно было скоро закончиться.
И закончилось. Так внезапно, что Сог Ол чуть не сорвалась с края прямо в бездну. Всё стало на свои места. Белая поверхность и синева уже не были пугающими и нескончаемыми. Они стали казаться надёжными и привычными, по сравнению с чёрной пустотой, находящейся за краем света. Сог Ол, боясь сделать случайное, неосторожное движение и навсегда рухнуть в небытие, осторожно и неуверенно шагнула назад. Ещё шаг, ещё. Край отодвинулся на безопасное расстояние, и Сог Ол обессиленно опустилась на белую плоскость.
Путь был окончен. Точнее – дальше пути не было. Сог Ол расслабилась и почти погрузилась в сон, но всё никак не могла устроиться поудобнее. Наконец она перевернулась и вытянулась струной. Она медленно сливалась с белой поверхностью земли. Вдали появились звуки и запахи, и время начало отсчёт, и дерево покрылось первой зелёной листвой, но Сог Ол уже не слышала и не видела этого. Её природа изменилась, изменилась форма её тела, изменилось даже её имя. И имя ей стало Логос.
