Свой дачный участок, находившийся на краю города, он, называл садом. Это и был самый настоящий сад, ведь на крошечном клочке земли у него росли и яблони и вишня и облепиха. И всё это в Сибири, где зимой земля промерзает метра на полтора, а то и глубже.
Однажды, тёплым сентябрьским вечером, готовясь к отъезду из сада домой, он собрал вещи но никак не мог сообразить во что их завернуть. Вот, наконец, в голову пришла нужная мысль, и он, оглядевшись по сторонам, крикнул внуку:
– Алёша, посмотри, где-то в мансарде плащ-палатка была. Зелёная такая. Найдешь, принеси её сюда.
– Дед, я знаю, какая она. Сейчас поищу, – ответил внук.
Быстро забравшись по лестнице на мансарду дачного домика, четырнадцатилетний мальчишка стал искать плащ-палатку. Найдя искомую вещь, он спустился вниз и, подойдя к деду, сказал:
– Вот, нашел. Эта?
– Да, эта. Расстели её вот тут, я посмотрю на неё, – сказал дед, указав рукой на клочок земли перед собой.
Глядя на расстеленный перед ним кусок зеленой ткани с кольцом и шнурком, дед достал из кармана рубашки папиросу и закурил, молча выпуская дым, задумчиво прищурив глаза, словно он что-то мог увидеть на той самой плащ-палатке. А он видел …
… Он видел строй одетых в офицерские шинели и туго перепоясанных кожаными ремнями молодых восемнадцати и девятнадцатилетних парней, стоящих на плацу Омского пехотного училища.
– Товарищи выпускники! Еще раз поздравляю вас с окончанием военного училища и присвоением воинского звания младший лейтенант! – говорил стоящий перед строем начальник училища, приложив руку к папахе.
– Ура! Ура! Ура-а-а-а! – ответил строй новоиспеченных младших лейтенантов.
– В девятнадцать ноль-ноль сбор на этом же месте, для распределения по воинским частям. До этого времени всем увольнение в город. Вольно, разойдись!
Выбежав за ворота училища, три молодых офицера быстрой пружинистой походкой пошли по заснеженной улице. Над их головами светило яркое январское солнце, а под ногами поскрипывал ослепительно белый снег. Синицы, сидя на ветках деревьев, пели так, что хотелось думать о чём-то возвышенно-романтическом, но ни у кого из троих друзей даже не было девушки.
Спустя годы один из друзей примерно в эту же пору, в середине зимы встретит свою любовь. С ней он проживет долгую и счастливую жизнь, воспитает детей, увидит внуков. Это будет позже, а сейчас три молодых парня в офицерских шинелях шагали по городу и даже не замечали, что девушки бросают на них заинтересованные взгляды, мужчины, завидя их, задумчиво закуривают, а старушки шепчут им вслед молитвы, осеняя их спины крестным знамением.
Времени, отпущенного на увольнение в город, хватило на поход в кинотеатр, где показывали фильм «Свинарка и пастух», на дорогу от училища к кинотеатру и назад. Ну, разве что еще несколько минут было затрачено на поедание мороженого у входа в кинотеатр, ведь военные не могут есть на ходу – не положено по Уставу.
Вернувшись в училище, парни увидели зелёные грузовики, стоящие на краю плаца – это означало, что сегодня их не только распределят по воинским частям, но и отправят туда. Смуглолицый и широкоплечий парень первым подал руку своим товарищам:
– Андрюха, Серёга – похоже, прощаться пора, нам, – сказал он, кивнув головой в ту сторону, где стояли зелёные грузовики.
– Похоже, что да, – ответил ему невысокий, коренастый крепышь и протянул свою руку.
– Ну что, парни, бог даст – свидимся ещё, – протягивая руку, сказал высокий стройный молодой человек, лицо которого было усыпано веснушками, а из-под шапки были видны коротко стриженые рыжие волосы.
– Андрюха, ты чего, в бога что ли веришь? – спросил смуглолицый парень.
– Нет, Коля, не верю. Так, к слову пришлось, – ответил Андрей.
– Парни, а давайте, потом, когда война кончится, встретимся… Ну, хотя бы здесь, в училище, – предложил невысокий крепыш.
– Ага, нужны мы тут будем, со своими встречами, – ответил Андрей.
– А чего? Хорошая идея! Серёга дело говорит. Адреса друг друга есть у всех. Писать умеем – лейтенанты всё-таки, пусть даже и младшие. Напишем Серёге и договоримся – где и когда, – как бы подвел итог разговора Николай.
Парни ударили по рукам и посмотрели друг на друга. В сгущающихся сумерках зимнего вечера были видны лишь глаза, белые подворотнички и «кубари», блестевшие на петлицах шинелей.
Это был последний раз, когда они смотрели друг другу в глаза. Андрей несколько раз писал письма Сергею и Николаю, но все они остались без ответа. Из Омского пехотного училища пришел сухой казённый ответ, о том, что училище не располагает сведениями о дальнейшей судьбе своих выпускников. Из военного комиссариата пришел не менее сухой и казённый ответ, о недостаточности предоставленных данных.
Много лет спустя, оказавшись на военных сборах офицеров запаса, от общего знакомого Андрей узнает, что в феврале 1942 года Николай, поднимая взвод в атаку, погиб под Ржевом примерно через две недели после окончания училища. О судьбе Сергея он так ничего и узнает. Всё это будет потом, спустя годы, а сейчас трое парней молодые, здоровые и полные сил бежали по плацу, чтобы занять свои места в строю и выслушать приказ о распределении по воинским частям.
Три дня Андрей провел в холодной, деревянной, одноэтажной казарме, располагавшейся на самом краю города. Там происходило формирование их воинской части. Ему, как и другим молодым офицерам и солдатам, хотелось поскорее отправиться на фронт, чтобы бить врага. Сослуживцы постарше посмеивались над ними и грустно шутили:
– Вот дурачьё – им бы девок тискать, а они воевать хотят…
– Сиську бы им ишо сосать!
– Да, нет – сиську поздно уже. Гляди, яки гарны хлопцы. До девок точно доросли ужо… Вот только доживут ли…
К исходу третьего дня вновь сформированная часть, с оружием и боеприпасами в ящиках пешей колонной выдвинулась к железнодорожной станции. Один из солдат высказался по этому поводу:
– Бензина, им, что ли жалко?! Чего нас, как скот какой, пешком гонят?!
– Привыкай! Мы же пехота! – весело ответил ему солдат постарше.
– Ага! пехота – день идешь, еще охота! – под общий хохот сказал старшина, годившийся многим если не в деды, то в отцы точно.
Вопреки ожиданиям на станции ждать не пришлось, а сама погрузка не заняла много времени и уже через полтора часа двери в вагонах-теплушках закрылись. Паровоз, издав протяжный гудок, дернулся с места и, медленно набирая скорость, потащил состав на запад.
В теплушке не было окон – ведь, по сути, это обычный товарный вагон. Источником света в ней служили: металлическая печка-буржуйка, которой отапливался вагон и две керосиновые лампы. По большому счету бойцам делать было нечего и большую часть времени они спали, либо просто лежали на деревянных, сколоченных из грубых досок, нарах. Для большинства солдат единственным развлечением в пути был приём пищи и разговоры, о доме. Как-то проснувшись, Андрей увидел, что за
