Вода, люблю глядеть на то, как она переливается на свету. Если бы мне предложили выбрать между тем, чтобы смотреть на то, как вечно горит огонь, льется вода или работает человек, я безоговорочно выбрал бы второе. Но честно вам признаюсь, не любая вода так будоражит меня, так манит и одновременно пугает, как морская. Вода ведь может таить в себе множество секретов. Конечно, одна капля или же одно ведро, наполненное до краев жидкостью, вряд ли кого-то напугает, но вот океан… В нём слишком много неизведанного… Дна не видно, оно скрывается густой темнотой. Бури в океанах особенно страшные: морская пена бурлит, волны бешено скачут. А если ещё небеса закричат и заплачут? У любого сердце забьётся быстрее, чем обычно, участится дыхание. Но если же вас до сих пор не пробрала дрожь по холодному телу, то я с удовольствием рассказал бы вам одну историю, которая не произошла со мной, и в которой я нисколько не участвовал. Её рассказал мне мой давний друг, а ему, в свою очередь, его друг. Быть может, эта история— обычная сказка, которой пугают детей, быть может— нет, решать вам…
Это был 1582 год. Мистер Мор, на тот момент уже совсем не молодой капитан, плыл со своей небольшой командой в страну с небезызвестным названием N. Он был одет, как типичный капитан того времени. На голове треуголка, на ногах сапоги, на плечах камзол и жилет, длинные штаны, во рту трубка с табаком. Но было в его образе и одно отличие от первоисточника— перчатки на руках. Чёрные кожаные перчатки— невероятно дорогая и красивая вещь. Вся одежда Мора имела отчётливый коричневый оттенок, не считая перчаток, сапог и треуголки. Стоя абсолютно ровно и поглядывая на компас, старик вёл корабль.
Шла лишь вторая неделя путешествия, поэтому никто из моряков не успел заскучать. Вечная качка, также иногда забавляла тем, что заставляла некоторых выблевать свой обед на палубу, но всё же, с какой-то стороны, это было обыденное дело для любителей моря.
Ночи в океане были потрясающими: звёзды одиноко светят, месяц медленно качается… Тишина постоянная: и днём, и ночью ничего не пошумит, не булькнет нигде рыбка, лишний раз не прокричит чайка, пролетающая над кораблём. Этот вечный покой моря, может показаться для кого-то великолепным, но это не так. Молчание сводит с ума…
Мистер Мор, как всегда, был у руля. Ни ночь, ни день, ни шум, ни тишь, не вынудили бы его остановиться. Только лишь сонливость да голод могли бы заставить старика на время оставить свой пост и передать его пареньку по кличке Натт. Молодого назвали именно так не по велению Папы Римского, а лишь потому, что видели его все только ночью, и лишь тогда, когда Мор спал. Многие моряки не понимали, как Натт так хорошо видит во тьме, ходили слухи, что сам царь морской великодушно направляет паренька верным маршрутом вперёд.
Старик знал Натта не первый день и не первый раз путешествовал с молодым мальчиком. Он доверял ему как никому другому, но всё же, Мор знал только то, что ему было нужно: что юнец хорошо рулит и хорошо видит— остальное не интересно. Натт— скромный парень, он почти ни с кем не болтал, лишний раз не стремился к большой толпе, к интересному разговору.
Но однажды, вечером понедельника, а может вторника был вечер, перед тем как передать пост и уснуть, Мор задал вопрос парню:
— Сколько тебе лет, Натт? — спросил старик, неловко подмигнув, сложно было не заметить, что Мор впервые интересовался кем-то другим.
— Пятнадцать, — удивившись, ответил паренёк.
— Пятнадцать… А так и не скажешь. Широкие плечи, сам по себе ты крепкий малый. Но, на самом деле меня интересует немного другое: почему же пятнадцатилетний парень решил заниматься мореплаванием?
— Здесь очень романтично, мистер Мор. Ночью ещё лучше: не жарко, как днём, да и волны кажутся менее буйными. Я просто любуюсь водой, такой загадочной и неописуемо красивой… Видите ли, я рос в большой семье— пятеро нас было, все братья. Я родился последним, по возрасту от своих отставал сильно, поэтому мне никогда не была интересна их жизнь. Отец умер, когда мне было семь, мать постоянно хворает, мы с парнями пытаемся помочь ей, чем можем. У всех братьев есть жёны, у некоторых дети, только у меня никого нет… Мать долго пыталась помочь найти ту самую, но сейчас ей не до меня. Сюда пришёл, потому что деньги нужны, ну и по причине, что море тянет.
— Понятно, ты работаешь здесь уже год второй, и что же мать болеет, всё это время?
— Не знаю, я её в последний раз месяц назад видел. Тогда она что-то бормотала, я не разобрал. Эх… Кажется время кончается у матушки. Совсем плохо ей…
— Ладно, иди тогда Натт. А я пойду усну. Завтра, как всегда, у руля.
— Спокойной ночи, мистер Мор… — парень покинул свою каюту.
Старик двинулся дальше, по пути он встретил Чингиала— до невозможности жирного мужчину, вес которого, на удивление, выдерживало судно, но будьте уверены, что если бы Чингиала скинули в море, то корабль точно бы чуточку приподнялся.
Толстяк тоже пожелал капитану доброй ночи и направился в камбуз на поздний ужин для одного. А Мор подошёл к личной каюте, закрыл дверь и немедленно лёг спать. Но корабль не спал— в камбузе шли напряжённые игры. Шайтан Просперо, которого почти все ненавидели из-за его постоянных побед в карты, как всегда, забавлялся в любимой игре. Победить Просперо, значило победить каждого сидячего в комнате, ведь тот, кто находиться в своём уме никогда не поставит не на Просперо. А значит победитель получит всё.
Шулер был одет в бело-жёлтую рубаху со спущенными рукавами, помятую и криво заправленную в штаны. Лицо у Просперо было овальной формы, в некоторых местах не хватало зубов, а где-то были золотые. На голове находилась тряпка, завязанная соответствующим образом в узел. Если бы тощий мужик имел бы ещё крюк вместо руки, да повязку на левом глазу, его бы точно признали пиратом. Да и вёл себя Просперо, точно, как пират. Удивительно, что ему так и не дали какую-нибудь кличку, ведь на этом корабле никто кроме
