Она шла по улице ранним утром и совсем не понимала, что ей теперь делать дальше. Да, чувство свободы придавало ей уверенности. Наконец, весь этот кошмар закончился. Но…. Что будет впереди? Счастливая жизнь или новый кошмар? У неё не было ответов на эти вопросы. Она поправила сумку, висящую у неё на плече. Небольшая хозяйственная сумка, вот и всё, что у неё было. Деньги?! Я вас умоляю, какие деньги?! Ей едва хватило денег на билет на автобус, подальше от этого ужасного места.
Она остановилась, пройдя два квартала от автобусной остановки, и решила оглядеться. Урчание в животе напомнило ей, что уже много дней у неё во рту не было ни крошки. И вдруг, она почувствовала аромат свежеиспеченной сдобы. Оглянувшись, увидела кафе, которое только готовилось к открытию. Сглотнув подступившее чувтство голода, она направилась ко входу. Через стекло в двери она увидела упитанного повара, который готовил какие-то булочки. Она постучала. Повар обернулся и увидел за дверью маленькую, худенькую девушку на вид лет четырнадцати — пятнадцати. Она была вся грязная, огромные карие глаза, как будто готовы были выпасть из этого маленького личика. Она показалась ему какой-то инопланетной, какой-то невообразимой. Темно-шоколадные кучеряшки на её голове, так и норовились вылезти из-под платка, в который были неуклюже завернуты. Повар подошел к двери, ведь картина, которая ему открылась, тронула жалостью его сердце. Эту юную головку пыталось удержать маленькое, хрупкое тельце, которое вот-вот могло сломаться от дуновения легко южного ветерка. Он открыл дверь. Вопросительно посмотрел на это неземное существо с огромными глазами.
Девушка заговорила:
— Доброе утро, — сказала она голосом, хрупким, словно хрусталь.
Повар продолжал на неё смотреть, всё тем же вопросительным взглядом.
— Я бы хотела попросить у вас какой-нибудь работы за кусочек хлеба, — голос дрогнул, а большие глаза спрятались за длинными ресницами. Девушка опустила голову.
Повар молчал.
— Я могу чистить овощи, выносить мусор и мыть посуду, — продолжала она, снова посмотрев на него своими инопланетными глазами, в которых ещё была надежда, что это большой человек сжалиться на ней.
— Давно ты не ела, девочка? — наконец спросил повар. Голос его был мягок и тягуч, словно тесто для пирога.
— Дня три, может больше, я уже плохо помню.
Повар окинул её спокойным, мягким взглядом, затем жестом пригласил войти в кафе.
Он показал ей, где можно умыться, помыть руки и после усадил её за стол. Поставил перед ней тарелку со свежеиспеченными круасанами, от которых всё ещё поднимался жар печи, аот запаха, сводило желудок. Он поставил рядом кувшин, красивый, глиняный, как у бабушки, в нём было теплое молоко. Поставил перед ней тарелочку и стакан. Он ничего не попросил взамен. Пока она, молча, с огромным удовольствием и наслаждением ела, пытаясь не сильно торопиться, чтобы желудок принял пищу, он готовил у печи и тихо напевал какую-то песню.
Она всё ещё ела, когда кафе открылось и начало свою работу. Начали заходить первые посетители. Кафе было маленьким, больше напоминало магазинчик, но внутри и на улице стояло несколько столиков и стульев. На столах были белые ажурные скатерти и маленькие глиняные вазочки с ромашками. Ассортимент кафе был очень невелик; он состоял из круассанов, булочек, кренделей и нескольких пирогов. Также на выбор предлагался чай, кофе или молоко. Но, на удивление, в этом кафе было очень много посетителей, несмотря на ранний час. В основном, все заказы брали с собой, а стулья использовали для отдыха, пока ждали свою очередь. Повар, не переставая пёк и тут же рассчитывал гостей отдавая заказы. Было видно, что ему тяжело справляться одному поспевая и тут, и там. Однако, посетители терпеливо ждали своей очереди, добродушно беседуя друг с другом. Всё это происходило лишь потому, что в этом кафе была самая вкусная выпечка в городе и люди готовы были ждать её часами, если потребуется.
Девушка с неземной внешностью сидела и смотрела, как суетиться повар, успевая делать множество дел одновременно. Она была сильно удивлена, казалось, что у него не две руки, а штук шесть — не меньше. Он боялась заговорить с ним, боялась отвлечь от работы тем самым, но и уйти просто так она тоже не могла. Она хотела поблагодарить повара за его доброту, которую она так редко встречал в своей жизни. Девушка, молча встала, помыла руки, подошла к повару и начала помогать ему в самых простых делах, стараясь при это не мешать ни ему, ни посетителям. Увидев её рядом, он ничего не сказал, но когда отвернулся, незаметно улыбнулся, чувствуя в своем сердце благодарность за помощь, которой ему так давно не хватало.
Во всей этой суете, девушка не заметила, что давно уже стемнело, а значит прошёл уже целый день. Кафе постепенно закрывалось, последние посетители забирали заказы и уходили с улыбками, и наилучшими пожеланиями повару. Когда, наконец, за последним из них закрылась дверь, повар присел на стул и тяжело вздохнул.
— Устала? — спросил он девушку, стоящую перед ним в огромном фартуке.
— Не очень, — ответила она и то же вздохнула.
— Голодная? — повар испытующе посмотрел на неё.
— Совсем чуть-чуть, — сказала девушка, посмотрев на него своими большими глазами, в которых блестел задорный огонек.
— Ну, как-же! — сказал он и усмехнулся.
Повар, положил на тарелку выпечку, которая ещё осталась, поставил кувшин с молоком и строго сказал: “Ешь!”. Она взяла булочку со смородиновым джемом и начала с аппетитом её есть. Повар достал два стакана, налил в них молоко и то же выбрал булочку со смородиновым джемом. Так они и сидели, молча, каждый ел свой хлеб, каждый пил свое молоко, и каждый, думал о чём-то своём, о чём-то очень важном.
