Тураевъ. Помните день, весной, когда она пришла изъ полей съ золотистымъ отблескомъ въ лицe, и Наташа назвала ее «золотой королевой». Это былъ день ихъ обрученія.
Елена. Вотъ оно счастье и есть! (Встаетъ, прохаживается). Рядомъ съ нами, – съ вами, со мной, жизнь выращиваетъ нeжные цвeты и на нихъ изливаетъ всю силу радости. Вы думаете, Тураевъ, я завидую? (горячо). Нeтъ, я клянусь вамъ: нeтъ. Наоборотъ, меня радуетъ это… очень, очень. Значитъ, говорю я себe: не оскудeла еще рука дающаго. (Останавливается у двери; удивленно). Боже мой, папа? (Изъ другой комнаты голосъ: «Ну да, да, что-жъ удивительнаго». Входитъ Ланинъ, очень медленно, опираясь на палку и на плечо Наташи).
Ланинъ. (Онъ сильно измeнился, осунулся и ослабъ). Вотъ и пришелъ старикъ плантаторъ. Медики говорятъ: сердце, двигаться нельзя, тройной пара-эндокордитъ, а я взялъ и вышелъ. Скучно мнe лежать, Елена. Я-бъ хотeлъ пройтись по дому, и даже, даже… (Начинаетъ волноваться). Гдe моя шляпа соломенная, Елена?
Елена. Шляпу я найду, да куда ты хочешь, скажи пожалуйста?
Ланинъ. Заснулъ сейчасъ немного, и во снe видeлъ Наденьку. Такъ вотъ и хотeлъ бы да… къ ней пройти.
Елена. Папа, милый, вамъ нельзя же.
Ланинъ. Знаю, знаю. И все таки… ну, пойду. Не говори мнe пустого.
Елена. Да тогда васъ можно въ креслe докатить.
Ланинъ. Не хочу. Я не грудной младенецъ… въ колясочкe.
Тураевъ. Александръ Петровичъ, вeдь, сейчасъ и дождикъ начался. Перестанетъ, тогда пойдемъ, я берусь васъ провести.
Ланинъ. Дождикъ. Это непріятно. Да всe хитрые, я понимаю. Вотъ Наташенька меня и безъ дождика провела. Хорошо, переждемъ. Такъ обeщаешь меня доставить, Андреичъ?
Тураевъ. Непремeнно.
Ланинъ. Такъ, такъ. (Беретъ газету). А-а, почта. Новенькаго нeтъ-ли?
Елена. Папа, письмо отъ Ксеніи, изъ Швейцаріи.
Ланинъ (сразу проясняется). Да ну! Это мнe пріятно. И хорошее письмо?
Елена. Очень, папа. Она страшно, страшно, счастлива.
Ланинъ. Вотъ ужъ это хорошо. Слава Богу! Радъ за Ксеньюшку. И вернутся скоро?
Елена. Этого не пишетъ. Вeдь, они предполагали на полгода.
Ланинъ. А ты ей напиши, чтобы точно отвeтила.(Вздыхаетъ). Вотъ это вотъ хорошо, что она счастлива. (Еще тише). Этому, Елена, я весьма радъ, скажу прямо. (Пауза). Я теперь сталъ что-то подолгу задумываться, и думаю… точно впередъ заглядываю. И все такъ выходитъ, что тебe, Елена, и Наташенькe… да, вы хорошія очень дeти… только вамъ какъ-то выходитъ хуже, а Ксеніи получше. Можетъ, это я, изъ ума ужъ выживаю, но такъ мнe мерещится. Потомъ еще эта барыня… Марья Александровна – тоже огневая эта сокрушитъ многихъ.
Елена. Ахъ, папа, вы меньше думайте! Вамъ надо лежать тихо и смотрeть, какъ солнце свeтитъ, какъ цвeты растутъ.
Ланинъ. Я и дeлаю такъ, милый другъ. Я стараюсь. Мнe вотъ Наташенька – радость, я бы ей что-нибудь помогалъучиться… Ну, тамъ какіе-нибудь переводы, mythologie. Жалeю, что нeтъ дeтей совсeмъ малыхъ… мнe это все доставляетъ большую радость. (Тураеву). Вотъ бы васъ женить, что ли, Андреичъ, вы бы со своими дeтишками тутъ около меня толкались.
Тураевъ. Я старъ, Александръ Петровичъ.
Ланинъ. Ну да, да, старъ, разсказывайте!
Елена. Слушай, папа, а тебe не мeшаютъ гости? Молодежь пріeзжая? Они такъ шумятъ, я просто не могу ихъ унять.
Ланинъ. Племя молодое, незнакомое? Нeтъ, нисколько. Пусть погалдятъ. Въ мое время играли въ petits jeux, теперь разные футболы. Что жъ, если имъ нравится, пусть и футболы.
Елена. Они нынче чуть не съ утра бeснуются. (Подходитъ къ балконной двери). Вотъ тебe всe сюда валятъ. (На балконe шумъ, видны гимназисты, кадетъ, барышни). Тише, тише, здeсь дeдушка, нельзя шумeть.
Ланинъ. Елена, пусти ихъ, пусти! Я чувствую себя недурно.
Кадетъ (въ окно). Здравствуйте, Александръ Петровичъ, какъ ваше здоровье?
Ланинъ. Здравствуй, воевода. Ну, идите сюда!
Елена (въ дверяхъ). Только, пожалуйста, тише, очень васъ прошу.
(Вваливается вся компанія, съ ними Коля, Ник. Ник. Марья Александровна. Голосаи: «Здравствуйте, дeдушка, да вы совсeмъ здоровы! А говорятъ вы больны. Мы-то безпокоились»).
Ланинъ. Племя молодое, незнакомое. Ну, какъ футболъ?
Кадетъ (указывая на гимназиста). Онъ въ голлъ-киперы не годится, продули, конечно!
Гимназистъ. И совсeмъ я не причемъ. Надо лучше бить. А беки такіе возможны? Посмотрeлъ бы у англичанъ.
(Отходятъ, споря).
Ланинъ. Елена, сыграй имъ, пусть бы потанцовали.
Дeвочка. Господа, вальсъ, дeдушка разрeшаетъ. Вальсъ!
Елена. Хорошо, пускай! Я буду играть негромко, и васъ тоже прошу: ради Бога, не очень свирeпствуйте.
Ланинъ. Ну, чего тамъ! Марья Александровна, и вы, прошу покорно.
Марья Ал. Если позволите, я съ удовольствіемъ. (Тише). Только мнe бъ какъ разъ темпъ побыстрeй.
Ланинъ. Я васъ знаю! А вы повинуйтесь!
Гимназистъ. Вальсъ, вальсъ! (Подлетаетъ къ барышнe).
(Елена играетъ, пары вступаютъ въ танецъ, Ланинъ постукиваетъ въ тактъ ногой).
Ланинъ. Браво, браво! Господинъ кадетъ, покойнeе. Козлуете, батюшка. Коля, ты чего же?
Наташа. Коля, я тебя приглашаю на туръ.
Коля (улыбается печально). Что-жъ, идемъ, танцы глупость… конечно, если хочешь…
(Танцуютъ нeкоторое время).
Ланинъ. А по моему танцы отличная вещь. Какъ ни какъ, много красоты.
Тураевъ. Я люблю, тоже.
Ланинъ. (вдругъ утомленно) Съ удовольствіемъ поглядeлъ бы еще, да вотъ все… (откидываетъ голову на спинку кресла). Туманъ, знаете-ли, какой-то, въ головe… сердце плохое. Плохое сердце. И какъ будто начинаетъ плыть.
Тураевъ. Елена Александровна, довольно!
Елена (оборачивается). Ну, я же говорила. (перестаетъ играть). Папа, сдeлай мнe удовольствіе, пойди, лягъ.
Ланинъ (довольно слабо). Ахъ, да, да… Я самъ знаю. Жаль, вeдь уходить-то. Смотри, вотъ все славныя дeти, солнышко опять засвeтило… Да, но надо, конечно.
(Танцы кончились – голоса: «дeдушка, давайте, мы васъ проводимъ. Обопритесь на меня. Крeпче, не стeсняйтесь. Въ спальню?» Куча молодежи, окружая его, поддерживая, сопровождаютъ до двери. Марья Ал. и Ник. Ник. остаются, также Коля).
Елена. Положеніе папы серьезно. Отъ каждаго волненія, сильнаго движенія можетъ быть кровоизліяніе, и тогда…
Марья Ал. (быстро подходитъ къ ней). Елена Александровна, вы знаете?
Елена. Ахъ, да, насчетъ васъ?
Марья Ал. Да. Мы сегодня eдемъ.
Елена. Знаю.
Марья Ал. Мы рeшили вещи пока здeсь… оставить. Беремъ мелочи, все уложено уже въ телeжку. Мы не будемъ ни съ кeмъ прощаться, только съ вами. Выйдемъ за паркъ, какъ бы для прогулки… Мы идемъ сейчасъ. Седьмой уже (вынимаетъ часы). Фортунатова я не хотeла бы видeть. Ну, такъ хорошо. (Взволнованно). Не сердитесь на меня. (Беретъ ее за руки). Я пріeхала, много зла, кажется, внесла въ эту усадьбу Ланиныхъ, но ужъ значитъ такъ надо, такъ надо.
Елена (жметъ ей руку). Мнe сердиться не за что. (Улыбаясь). Значитъ, такая ваша судьба. (Ник. Ник.). Прощай и ты, мой мужъ! Было когда-то время и для насъ съ тобой, было, да прошло. Теперь ты давно уже мнe чужой. Но о прежней любви… что жъ, сохранимъ хорошія воспоминанія.
Ник. Ник. (цeлуетъ ее). Прощай! Сохранимъ хорошія воспоминанія.
Марья Ал. (возбужденно). Мнe и жутко, и радость какая-то есть. Здeсь у васъ повернулась моя жизнь. Была я мирной профессоршей, а теперь надо забыть все это. Ну, прощайте! (Жметъ руку Тураеву, быстро выходитъ. Въ дверяхъ): Николай, сейчасъ надeну шляпу, зонтъ возьму, плэдъ. Ты аккуратно заказалъ телeжку? Къ семи?
Ник. Ник. Да. Иди.
(Марья Ал. исчезаетъ. Ник. Ник. задерживается на минуту).
Ну, Елена?
Елена. Ты про что?
Ник. Ник. Сгубитъ меня эта женщина!
Елена (молчитъ). Не знаю. (Тихо). Можетъ быть.
Ник. Ник. Все равно. Ѣдемъ. (Кланяется, быстро идетъ къ выходу). Развe мы въ своей власти? (Исчезаетъ).
Тураевъ. Развязка.
Елена. Да. И… пора. Надо услать отсюда Фортунатова.
Тураевъ. Надо. Только меня не усылайте. Я, вeдь, вамъ, Елена Александровна, мeшать не буду.
Елена. Боже мой, конечно. Я ужъ что. Моя жизнь кончена, Тураевъ. Они (указываетъ на дверь, куда ушли Н. Н. и М. А.) еще надeются. Но… не я. Такъ, хорошо. Гдe Фортунатовъ?
Тураевъ. Все это время у себя, во флигелe: Что-то работаетъ.
Елена. Милый мой, позовите его.
Тураевъ. Вы… сами скажете?
Елена. Да.
Тураевъ (пожимается). Ну, хорошо. Иду.
