выросший на американской поп-культуре, но по какой-то причине никогда не покидавший Корейского квартала. Он казался несколько потерянным, не в своей тарелке. Марго его прекрасно понимала.
– Кстати, сожалею о вашей маме, – проговорил он с нотками нью-йоркского выговора. – Она была хорошей квартиранткой. Всегда вовремя платила за аренду. – Он закашлялся и повернулся, чтобы сплюнуть.
– Спасибо. – Марго пришло в голову, что, возможно, хозяин хорошо знал маму и видел ее чаще, чем Марго. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, она спросила: – Вы помните, когда видели ее последний раз? Она не показалась вам странной?
– Хм… – Хозяин призадумался. – Даже не знаю. Она занесла арендную плату за пару дней до происшествия. Кажется, в прошлую пятницу.
– Не было ли… не знаю… ничего необычного? Рядом с квартирой или?..
Нахмурившись, хозяин провел пальцами по волнистым волосам, снежно-белым на висках.
– Ну, в прошлые выходные я вроде бы слышал, как она кричала, – проговорил он, неуверенно прикусив нижнюю губу. – Ночью. Хотя многие ругаются. Семьи постоянно ругаются.
– Она кричала? – потрясенно переспросила Марго.
– Хотя даже не знаю… может, это был кто-то другой, другая кореянка.
Сердце отчаянно забилось в груди.
– Вы помните, какой был день?
– Не совсем. То ли суббота, то ли воскресенье. – Мужчина неловко почесал затылок, избегая ее взгляда. – Впрочем, я мог ошибиться. Кто знает? Моя квартира не прямо под ней. Просто у меня было открыто окно, и мне послышался женский крик. – Он пожал плечами. – Я не придал этому большого значения и вскоре снова заснул.
– Кричала только моя мама? Или с ней был кто-то еще?
Хозяин покачал головой:
– Я наверняка что-то напутал, знаете? Я услышал корейский, а в доме нас осталось не так уж много, поэтому сразу решил, что это ваша мама. Но почем знать…
– Вы кому-нибудь об этом рассказывали? Полиции, например?
– Нет, нет, не рассказывал. Честно говоря, я и вспомнил-то об этом только сейчас. Ну что в этом такого? Кто угодно мог кричать. Не думаю, что нужно их беспокоить. Люди ругаются, выходят из себя, с кем не бывает…
– Моя мама часто шумела?
– Вовсе нет. Она была очень тихой, приятной женщиной. В здании всегда было безопасно. Вполне безопасно. Никаких проблем. – Хозяин порылся в заднем кармане и достал пачку «Мальборо лайтс», наполовину завернутую в пленку. Сунув сигарету за ухо, он добавил: – Такое с любым могло произойти, что уж тут. Люди постоянно падают. Некоторые благополучно, другие… ну, вы понимаете.
У Марго сложилось впечатление, что мужчина не до конца с ней честен.
– Вы здесь недавно? – спросила она.
– Простите?
– Я жила здесь раньше и не припоминаю вас.
– Здание принадлежало моей жене. Несколько лет назад она умерла, и с тех пор я стараюсь держать бизнес на плаву. Вы даже не представляете, как дорого в наши дни обходится здание. Раньше домовладельцев считали врагами, знаете? Мол, богатеют за чужой счет. А теперь что? Большие шишки скупают все подряд, а мы зарабатываем гроши. Электричество ужасно подорожало. Жильцы постоянно жалуются на шум. Да и криминал повсюду. Разве ж я виноват? Я стараюсь изо всех сил, постоянно чиню входную дверь. Вот, камеру планирую поставить, а сколько еще придется вложить в это здание? Сколько ни вкладывай, все недостаточно. И вечно хозяин плохой.
– Ну, у вас хоть что-то есть, верно?
– В каком смысле?
– По крайней мере теперь, когда мама умерла, вы сможете поднять арендную плату. – Голос Марго дрогнул. – Этого хватит на камеру?
– Что вы хотите этим сказать? Я не жаловался на вашу маму. Она была хорошей, тихой. Иногда у нее бывали гости… какой-то мужчина – наверное, приятель. Богатый, как будто бы. У нее были друзья. Она была хорошей.
– Приятель?! – в очередной раз удивилась Марго. Мама никогда не упоминала и не проявляла романтического интереса к кому бы то ни было, даже к лавочникам на рынке, которые иногда за ней ухаживали.
– Да, какой-то мужчина, не знаю. Я не лезу в чужие дела, если только кто-то не паркуется слишком близко к подъездной дорожке или вроде того. Приезжал к ней некий мужчина на дорогой машине, «Мерседесе». Я всегда о такой мечтал.
– Черт! – пораженно выдохнула Марго. – На него она кричала в ту ночь?
– В ту ночь я слышал только один голос. А этого мужчину я уже давно не видел. Может, несколько месяцев, не знаю. Где-то с лета. Я не люблю совать нос в чужие дела. А здание безопасно. У нас тут спокойно. Я не люблю вмешиваться, ясно?
– Вы могли бы сообщить об этом полиции, – заметила Марго. – О криках, я имею в виду.
– А зачем? Говорю ж, я тогда устал, и кричать мог кто угодно. Мне не нужно, чтобы они тут шныряли. А вам? Думаете, жильцам это понравится? Что, по-вашему, сделает полиция? Думаете, им есть дело до вашей матери? Знаете, сколько людей умирают, скольких обворовывают, убивают в этом городе? Мне не нужны проблемы. А таким девушкам, как вы, следует думать о том, как выйти замуж, встретить хорошего парня, завести семью…
Марго чуть было не послала его к чертям собачьим, но сдержалась и молча подняла окно. Да, хозяин был прав: ее мама и женщины, подобные ей, лишь доставляют всем неудобства.
Мама была никем, безымянной иммигранткой, не владеющей языком и выполняющей работу, за которую больше никто не хочет браться; она была очередной случайной жертвой на пути важных дел, на пути важных людей… Только если Марго продолжит молчать и соглашаться с этим, она позволит им победить, так ведь? Она позволит им смахнуть маму под коврик, как какой-то мусор.
Однако они с мамой заслуживают большего. Вот только как же выяснить, что именно с ней произошло?
Если бы Марго выехала из Сиэтла пораньше или взяла билет на самолет, она могла бы предотвратить смерть мамы. Или хотя бы обнаружила ее раньше, а не после того, как та несколько дней пролежала в пустой квартире. Почему Марго не поехала раньше? Почему не посчитала странным, что мама не берет трубку?
Марго была твердо намерена по возвращении в отель сразу же оставить сержанту Цою сообщение о словах хозяина про крики в прошлые выходные, а потом перерыть вещи матери. Возможно, найдется какая-нибудь подсказка, с кем мама могла быть в прошлые выходные. Кто ее навещал? Что за мужчина, с которым она встречалась? Приятель! Быть того не может: у мамы была одна цель в жизни – работа, выживание.
А что, если этот мужчина вернулся? И они поссорились? Непременно нужно его найти.
Металлические ворота гаража открылись, скрипя и дребезжа цепью,
