перемыть тарелки и чашки, пообещав сделать это самому перед маминым приходом. Он перетащил магнитофон из своей комнаты в зал и нажал на клавишу. Полилась негромкая музыка. Они уселись на диван.
— Как много пакетов! — разглядела Лиля, — ты продаёшь их на рынке?
— Да. Вон в той кучке пакеты с ручками, — Кайрат описал рукой дугу, — а в прихожей сложены фасовочные пакеты.
— Завтра идёшь на рынок?
Кайрат кивнул.
— Иду. В воскресение хороший, торговый день. Кстати, Стебелёк, тебе нужны пакеты? Могу подарить.
Девушка благодарно улыбнулась.
— Спасибо.
— За, что говоришь мне спасибо?
— За то, что предложил!
— Разве у тебя мама не моет фасовочные пакеты, после однократного употребления? Например, у меня мама ополаскивает водой и вновь пускает в дело.
— Ой! Во второй и даже в третий раз пользуемся.
Кайрат без слов вышел в прихожую и возвратился, держа в руке пачку из ста пакетов.
— Возьми. Для Рашида апы. В подарок!
— Спасибо, — мило улыбнулась Лиля, не отказавшись от необходимой вещи, — для мамы самый желанный подарок! Она обрадуется.
Кайрат сел к девушке и обнял её.
— Лилёк — Стебелёк! — он улыбнулся воспоминаниям, — клёвое имя я нашёл для тебя?
— Прямо, как поэт! Пушкин!
— Кстати, когда я учился в школе, мне случайно попала тетрадка со стихами «Бородино» Помнишь?
— Конечно, помню…, но только «Бородино» написал не Пушкин, а Лермонтов. «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…», Мы учили этот стих наизусть. Она была напечатана в каждом учебнике. Странно, что ты заинтересовался неизвестной тетрадкой. Или это был стих, написанный собственноручно поэтом?
Кайрат поднял указательный палец.
— Э…, нет! Стих был совершенно иным, но сохранял стилистику классического произведения. По сути, стишок был переделан на современный лад. Хотя я понятия не имею, кем являлся сочинитель, но пару начальных строк я запомнил.
— Забавно! — заметила девушка, — я не слышала и не читала современную версию.
— Рассказать?
— Да.
— Скажи-ка, дядя, ведь недаром, — стал декламировать Кайрат с полуулыбкой на физиономии, уменьшив громкость магнитофона, — моя жена совсем недавно к разводу подала…
Он замолк, испытывающим взглядом посмотрев на нежную Лилю, сидящую рядом.
— Начало интригующее, — оценила она, улыбнувшись.
Дальше Кайрат читал, по памяти не останавливаясь. Он боялся запнуться и забыть строки.
— Ведь были схватки боевые,
да говорят ещё какие!
Недаром помнят все родные,
про наши с ней дела…
Я после свадьбы всё молчал.
Терпел, и драться не хотел.
Жена ж моя всё врем кричала.
То ей купи комод и стулья,
то разведи гусей и улья,
то всё продай!
Пришёл терпению конец.
Решил я драться, наконец!
Построили редут.
Жена на кухне, а я тут!
Скрутил вокруг себя подушку,
как вдруг жена железной кружкой,
атаку начала!
Скрутил подушку туго-туго,
ну, думал, угощу подругу!
Что тут хитрить?
Пожалуй, в бой.
И вдруг утюг над головой!
Лиля задорно рассмеялась. Она с неподдельным интересом, наклонив голову, слушала Кайрата.
— Как много ты запомнил! — воскликнула она.
— Это ещё не конец стихотворения, — ответил Кайрат, — осталась пара строк.
— Я раскрыла уши, — она отбросила длинные волосы, шутливо показав орган слуха.
— Ну, слушай…, — в животе у Кайрата что-то булькнуло.
Он удивлённо глянул вниз, на пузо.
«Вот только несварения желудка и поноса мне не хватало! — подумал со страхом парень. — Позор мне, если в наше свидание просижу в позе орла на фарфоровой вазе!».
— Забыл? — прощебетала Лиля, — тогда начинай сначала. Скажи-ка, дядя, ведь недаром…
— На чём я остановился? — Кайрат интуитивно погладил себя по животу.
— Скрутил подушку и угостил подругу…, — напомнила внимательная девушка.
— Ага, Стебелёк! Вспомнил! Скрутил подушку туго-туго,
ну, думал, угощу подругу!
Что тут хитрить?
Пожалуй, в бой.
И вдруг утюг над головой!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
На кухне стали слышны речи,
я выну кирпичи из печи.
И вдруг на поле грозной сечи,
ночная пала тень.
Прилёг вздремнуть я у буфета.
И было слышно до рассвета,
как разбиралась печь…
В этот момент живот заурчал, словно пара-тройка голодных котят уселась на колени.
— Жаль. На самом интересном месте закончился стих! — с досадой сказала Лиля.
Кайрат потрогал живот. Урчание завершилось.
— Но тих, был мой бивак открытый,
я был помоями облитый.
И трогал свой опухший нос…, больше я не запомнил, — признался парень.
— А, каков финал стиха? Хотя бы в общих чертах? Они помирились?
— Кто помирился? — отвлечённо спросил Кайрат, прислушивающийся к внутренним ощущениям, творящимся в организме, так как общее количество котят прибавилось.
— Муж и жена?!
— Надеюсь, что помирились, — уверенно заявил парень. — Ох!
В него в животе развернулась настоящая революция. Одновременно урчало, ухало и булькало. У Кайрата создалось впечатление, что внутри поставили кастрюлю на плиту, став массово варить плов. Перемешивая огромной плошкой, методично закручивали кишки. Лиля заметила перекошенную физиономию побледневшего Кайрата.
— Что случилось? — забеспокоилась она.
— Ничего, — скрючился молодой человек. — Прихватило!
— Ложись на диван.
— Сейчас пройдёт, — парень держался за живот. — Что я ел сегодня? Картошку, сосиски и чай.
— Ещё пирожки с мясом, купленные на остановке, — укоризненно напомнила Лиля, — говорила тебе, что опасно покупать с рук всякую сдобу.
— Ой! Говорила, — признал правоту девушки Кайрат, — больше не стану поступать подобным образом.
— Я чувствовала, что они оказались испорченными.
— Ох! Зачем не помогла мне, Стебелёк, слопать эти тухлые пирожки? — сквозь внутреннюю боль попытался, пошутить молодой человек.
— Если бы знала, что так закончится, то отняла бы, — начистоту ответила она.
В животе булькнуло, как в канализационном колодце. Затем стало невыносимо. Болезненный вихрь набрал обороты.
— Отлежись и всё пройдёт, — погладила Лиля руку Кайрата.
— Кажется, мне надо передислоцироваться с дивана на другое место, — покраснел Кайрат.
Он, согнувшись, встал.
— Стебелёк, включи телевизор. Я вынужден ненадолго оставить тебя!
Когда Кайрат вышел из туалета, он услышал шум воды, раздающийся из кухни. Зайдя в комнату приёма пищи, он увидел чисто вымытые тарелки и чашки, аккуратно сложенные на сушилке. Лиля отмыла всю посуду, сваленную Кайратом в раковину.
— Стебелёк, я же обещал, что сам перемою посуду, — мягко пожурил он.
— Мне не тяжело! Тем более, нечем было заняться и ты, честно говоря, вряд ли смог бы выполнить обещание.
Кайрат плюхнулся на стул.
— Наверное, Стебелёк, я бы отдал тебе оба…
— Что?
Кайрат вымученно улыбнулся.
— Я бы тебе подарил оба пирожка.
— Каким же щедрым ты стал! — улыбнулась Лиля. — Зачем не отдал мне?
Кайрат с серьёзным видом отрицательно покачал головой. Он стукнул себя по груди.
— Если бы ты, Стебелёк, взяла, эти чёртовы пирожки, тогда бы ты страдала и сидела, пардон, на белом стульчаке. Нет! Пускай это лучше буду я!
— О! Теперь проявилось геройство! — Лиля нежно взъерошила волосы
