учащённым сердцебиением и дыханием: девушка слегка прикоснулась к руке Питера, и тот, не думая, сразу же её крепко заключил в свои объятия, совместив это с самым нежным в своей жизни поцелуем. Руки обоих, движимые чем-то большим, чем обыкновенной страстью, плавно скользили по телам друг друга. То они утопали в омуте эмоций и чувств, то резко останавливались, будто хотели запечатлеть этот момент в своей памяти. Напряжение нарастало с каждым вдохом, они жадно поглощали друг друга и не собирались на этом останавливаться. Всё то, что годами маскировалось и таилось в их сердцах, в настоящий момент высвободилось наружу бурным потоком света, вызывающим зависть у солнца.
Прикосновение за прикосновением, поцелуй за поцелуем, вдох за выдохом накаляли атмосферу. Девушка приподняла свою ногу, и Питер, подняв её, сжал в области колена и повлёк Ассоль за собой. Багрово-жёлтые лучи заката падали на два обнажённых тела, вырисовывая их контуры. Порыв ветра ворвался в квартиру через открытое окно и смешался с тяжёлым дыханием влюблённых.
— Ассоль… — на ухо девушке прошептал Питер, отчего её тело покрылось мурашками.
— Питер. — Ответила она, дав ему понять, что этот вечер — начало без конца. Ситуация почти что достигла своего апогея, как по квартире разнёсся писк, оповещающий о возвращении электроэнергии. Включился стационарный телефон, который загрузил голосовое сообщение, адресованное ранее, но не успевшее воспроизвестись из-за отсутствия электричества:
— Привет! Это Кристина, — доносился из динамика телефона женский голос, — Питер, любимый, почему ты улетел в Венецию и ничего мне не сказал? Чем ты там занимаешься? Знаешь, как сложно было найти этот номер? Перезвони мне, как услышишь это сообщение. Возвращайся скорее, я соскучилась.
— Нет-нет-нет! — закричал Пит, ударяя кулаками по матрасу кровати. Его настроение мгновенно, стоило ему услышать первое слово голосового сообщения, изменилось. В одночасье испарилась та таинственность и непредсказуемость вечера, уступив место жестокой действительности. Тяжело дыша, он осознавал, что всё потерял, всё, что вот-вот должно было произойти, оборвалось словно натянутая с двух концов нить. И этот едва слышный треск начал усиливаться в геометрической прогрессии, разрушая с трудом наконец-то сложившуюся внутреннюю гармонию. «Почему именно в этот момент? — задавал он сам себе вопрос. — Обратно уже ничего не вернуть, это крах всех надежд и мечт, которые я в себе вынашивал». Сидя в холодном поту, Питер не знал, что делать, понимая, что сейчас ни одно слово или действие ему уже не смогут помочь. Апатичный ход его мыслей прервала Ассоль:
— Ты… Зачем, Питер? Зачем стоило всё это делать? Чувствую себя сейчас полнейшей шлюхой, которая ухватилась за кусок надежды. И знаешь, я ведь повелась на твои уловки, на твою улыбку и твой взгляд, в котором была уверена. А что сейчас, скажи мне, что сейчас произошло? Как мне дальше действовать после этого? Как же это больно, подай мне одеяло и убирайся отсюда, пожалуйста, — голос девушки был пропитан болью и потерянностью, она укрылась одеялом. — Я же поверила тебе и в тебя, а в итоге оказалось, что я очередная девица из очереди, стоящей за столь респектабельным парнем. Да что же ты молча сидишь и смотришь в пустоту, уйди, пожалуйста, дай мне привести себя в порядок. — Слёзы обжигали ей щёки, сердцем она не хотела верить в происходящее, но разум по щелчку настроился радикально. «Зачем ему нужно было так всё закручивать? Венеция, рестораны, прогулки, — прижала ладони к лицу Ассоль, — Неужели он настолько прогнил и пропитался своими «победами», что уже других ни во что не ставит?». Ей хотелось убежать, без разницы куда, просто нестись на встречу ветру, отгоняя от себя цунами мыслей. Попытавшись встать, она словила себя на том, что из-за дрожи не может контролировать своё тело. «Несуществующая звезда, вдохновляющая самых обречённых романтиков, — как смешно это теперь звучит, и как же больно от этого смеха».
— Не хочу оправдываться, — начал Питер, стараясь хотя бы немного разъяснить ситуацию, — Понимаю, что в твоих глазах всё это выглядит омерзительно, но суть… — Объяснения резко перебила девушка:
— Прошу тебя, уйди. Это лучшее, что ты сейчас сможешь сделать, — она подняла голову, сопровождая Питера взглядом, наполненным ненавистью и отчаянием.
После этого вечера ни Ассоль, ни Питер ни сказали друг другу и единого слова. Обратно улетали они на следующий день. Питер ещё по пути в аэропорт желал объясниться, но не сделал этого то ли из-за того, что рядом постоянно находились посторонние, то ли из-за уверенности в том, что Ассоль сейчас адекватно его не воспримет. «Да и воспримет ли он меня в будущем? — задавался вопросом Питер, — это же было крайне унизительно для неё. Ассоль… Не могу тебя я отпустить…».
VI
Прошла неделя с момента возвращения Питера домой. Живописные каналы и архитектурное разнообразие исторических сооружений сменили небоскрёбы, безрадостные лица прохожих, вечно спешащих «по делам», тысячи машин и бесчисленное множество светофоров и фонарей, наполняющих город искусственным светом.
Единственное, что хоть как-то разбавляло эту суетливую атмосферу, так это то, что кафе, магазины и их витрины были уже во всю украшены рождественской и новогодней атрибутикой: световые гирлянды, мишура, светящиеся ёлки и венки, стеклянные шары, ленты и банты, концептуальные вывески оповещали о том, что большие праздники приближаются. «Деньги, деньги и ещё раз деньги, — поговаривал про себя Питер, когда вышел из бара покурить. — Для простых людей это та долгожданная праздничная атмосфера, а для тех, кто знаком с этим из-за кулис, — это очередная возможность ухватить как можно больше цифр. Противно.».
— Смотрите, снег пошёл! — радостно закричала женщина, похлопав в ладоши. — Как же это красиво. — И она неуклюже выбежала из-под террасы, чтобы своими же руками прикоснуться к зимней лёгкости. Но ей не дали этого сделать: несколько человек выбежали из заведения и утащили перебравшую знакомую во внутрь.
Крупными хлопьями снег плавно опускался на землю. Спустя полчаса деревья, машины, дороги были укутаны в белоснежное покрывало. Погода была слишком хорошей для начала декабря: стоял небольшой мороз, ветра почти что не было, только иногда он ощущался лёгкими прикосновениями. Питера первый снег в этом году слегка вдохновил, и он больше не желал сидеть в одиночестве у барной стойки, ища спасение от стука секундной стрелки. «Хотелось бы позвонить ей, объяснить всё
