- А у нас тоже в деревне... Э-э-э-ха-ха! - смеялась Ложка. Три-та-тушки, три-та-та! И-и-их!
- Собирайтесь! Собирайтесь! - торопил Морской Конек. - Дорога не ближняя.
- Да ты погоди! - смеялась Ложка. - Не суетись ты, господи боже мой!
Ослик тоже вышел нас провожать. Торопун-Карапун подошел к нему.
- Если что будет нужно, - сказал он, - мы всегда поможем.
Ослик кивнул.
- Все будет хорошо, - сказал Торопун-Карапун. - Теперь тебя никто не посмеет обидеть.
- Садитесь! Садитесь! - торопил Морской Конек. - А я сзади поскачу.
У порога ждали длинномордые рыбы-тунцы.
Мы уселись верхом на тунцов. Я успел погладить упрямого Ослика. Шерстка у него была мягкой и теплой.
- Как хорошо, что мы встретились. Ослик! - шепнул я. - Мы тебя не забудем!
- Я тебя тоже. И Торопуна, - сказал Ослик.
Мимо меня промчались Торопун-Карапун, Цыпленок, Солдатик и Ложка. Мой тунец рванулся вслед за ними.
Дорогу нам показывала Рыбка-кормчий. Мы быстро уходили все глубже в море. Еще только светало, а мы летели в темноту, будто назад - в ночь. Ложка, ехавшая впереди меня, оглянулась и крикнула:
- А ничего погуляли! Губан этот здорово отплясывал! - она засмеялась. - "Березничек кустовой, осинничек листовой..."
Я сильнее сжал коленями своего тунца. Тунец рванулся вперед, обогнал Ложку, Солдатика и стал приближаться к большому тунцу Торопуна-Карапуна. Торопун-Карапун заметил это слишком поздно. Я вырвался вперед.
- Догоняй! - крикнул я.
Мне стало весело. Глаза Торопуна-Карапуна заблестели.
- Алеро! Алеро! - крикнул он на языке, который только что придумал.
И тунец его понял. И прибавил скорость. И начались гонки.
Дж-ж-ж-жжжих! - это в вихре промчался мимо меня Солдатик.
- Ха-ха! Счастливо оставаться! - мимо пронеслась Ложка, обдав меня волной.
Дж-ж-жх-жих! - промчался мимо меня Торопун-Карапун.
- Эй-эй! Поднажми! - подбадривал я своего тунца.
Но что это? Меня обгонял Цыпленок. Даже Цыпленок обгонял меня.
- Э-эй! Прибавь хоть чуточку скорости! Мы ведь почти ползем!
Мой тунец все отставал и отставал. И я понял. Я вдруг понял: ведь я тяжелее их! Ведь я дяденька. И мне ли угнаться за ними...
- Тише! Прошу вас, потише! - простонал, задыхаясь, Морской Конек. Он с трудом поспевал за нами.
- Действительно, зачем нам спешить? - сказал я, притормаживая своего тунца. - А далеко ли еще до городка?
- До ночи не успеем, - сказал Морской Конек. - Придется переночевать в пути.
В ГЛУХОМ ЛЕСУ
Мы мчались на своих тунцах в полной тишине. В поле, мимо которого мы ехали, беззвучно покачивались водоросли. Неподалеку был лес, но оттуда не слышно было птиц.
- Глуховато у вас, - сказал я Морскому Коньку, невольно переходя на шепот.
- Такое время года.
В этих лесах, подумал я, нет рыжих белочек. Они не раскачиваются на ветках, не строят домиков, не собирают шишек. Зайцы не оставляют следов на дорожках. Потому что нет зайцев в этих лесах, нет птиц. Вот и тихо.
Мы проехали мимо деревни, где жили морские звезды. Но и здесь не слышалось ни звука. Звезды молча открывали двери своих маленьких домов и удивленно смотрели нам вслед.
Сразу за деревней дорога свернула к болоту - бесконечному и унылому. Впереди виднелась черная туча. Мой тунец сильно отстал.
- Эй! Подождите-е-е! - крикнул я.
И эхо глухо ответило:
"Ите...ите..."
Двигался я совсем уж медленно. Хвост моего тунца вяз в черной трясине. Дороги не было видно...
- Не отставайте! - прохрипел Морской Конек.
Говорить мне было трудно, и я только молча кивнул.
- Поднажмите еще немножко, - сипел Морской Конек. - Они нас подождут.
И правда, скоро я увидел Торопуна-Карапуна. Он сидел на своем тунце и ждал. "Какой заботливый наш капитан, - подумал я. - С таким не пропадешь".
Когда мы остановились, было уж совсем темно. Над лесом поднялась рыба-луна.
- Тут недалеко тропинка, - сказал Морской Конек. - Она ведет в ущелье. А там речка, пресная вода. Можно напиться вдосталь и отдохнуть. Только туда очень страшно спускаться.
- Как это - страшно? - удивился Торопун-Карапун. - Раз надо, значит, спустимся.
Мы отпустили своих тунцов, они махнули нам хвостами и поплыли назад, а мы все заскользили по тропинке вниз и скользили все быстрее и быстрее, пока не полетели куда-то в темноту и шлепнулись на что-то мягкое.
- Приехали! - сказал Морской Конек.
При свете рыбы-луны мы увидели, что находимся на полянке среди белых цветов. Одних только белых цветов. И вдруг что-то знакомое, страшно знакомое пахнуло на меня из моего детства. Я задрожал от волнения.
- Здесь, здесь! - закричал я. - Я помню эту поляну...
МЕШОК СО СТРАХАМИ
Глава, написанная только для храбрых маленьких ребят (те, кто боятся, не должны ее читать)
- Я помню эту поляну, - закричал я, - и эти белые цветы!
В то давнее, давнее время - это было еще задолго до войны - я жил в маленьком городке. Городок наш был такой маленький, что каждое утро кузнечики будили его своим звоном. Просыпаясь, я тут же бежал через овраг к старой колокольне. Крыша на колокольне была наполовину сорвана. И когда дул ветер, железо на крыше скрипело и стучало. На камнях разрушенной ограды росла трава.
В то лето было очень жарко. Я жил тогда у бабушки на самом краю города. По оврагу можно было выйти к кладбищу. Но я никогда не ходил - боялся. А ночами иногда шумели ливни. И мы плохо спали. Где-то рядом хлопало, и я догадывался, что, наверно, моя бабушка тоже боится. Самое страшное - это филин. Он жил на кладбище и прилетал оттуда. Садился на забор возле нашего дома и ухал.
"Бабушка, - шептал я, - я боюсь..."
Я забирался к ней в постель, а она гладила меня, приговаривая:
"Ну чего ты... Поспи до кузнечиков".
Но я не спал. Я всматривался в темноту, пока не уставали глаза. Было тихо. Ни один звук не нарушал тишины. Но я-то знал, что на кладбище, неподалеку от нас, есть черный дом с одним окном. Спиной к двери, скрючившись, сидит сам хозяин дома в очках на крючковатом носу и старыми, жилистыми руками перелистывает железные, ржавые страницы книга, и они стучат и скрипят, стучат и скрипят. А когда поднимается луна и желтый ее свет проникает в окошко, старик с треском захлопывает книгу и страшно так вздыхает: "Ух! Ух!" Я знал, кто этот старик. Филин. Он полетит к нашему дому.
"Бабушка! - звал я. - Бабушка!"
Однажды утром бабушка принесла мне большой холщовый мешок. Мешок хранил запах зерна и пыли.
"Вот, - сказала бабушка. - Спрячь в него все свои страхи".
"А скрипучие можно?"
"Все страхи спрячь: и ползучие, и летучие, и скрипучие тоже... Вот тебе завязочка. - И бабушка протянула мне толстую веревку. - Завяжи покрепче. Чтоб ни один страх не убежал".
Ночью я не спал.
Трам-чам! Трам-чам!..
Это калитка проскрипела или кто-то еще. Я схватил мешок и спрятал в него скрип.
"Ам-м-м! Бегурчимбо! Бегурчимбо! И у-уч-ч!" - раздался в саду чей-то крик.
И его я тоже спрятал в мешок.
"Ха-ха-ха! Мяо-ох-ох! Охо-хо-хо!"
Я держал мешок, и руки у меня дрожали.
"Ух-ух!.. Ух-ух!.."
Это филин стонет. Я спрятал и его сгон. Мешок сразу стал тяжелым. Я взвалил мешок на плечи и вышел из дома. Я хотел его закопать в огороде. Но это было слишком близко от дома. И я решил унести подальше.
Я почему-то не пошел в калитку, а перелез через забор и с мешком за плечами побежал по оврагу. Я решил пойти на кладбище и похоронить свой мешок. А когда я поднялся из оврага, то увидел поляну с белыми цветами.
- И вы бросили мешок на этой поляне? - спросил Торопун-Карапун, и глаза его стали большими и темными.
- Да. Я хорошо помню эти белые цветы. Здесь должен быть камень. Я спрятал мешок под камень. Но прежде чем хорошенько его завязать, я нашептал гуда все свои страхи, которые знал. Потом крепко-накрепко завязал мешок. А сам пустился бежать домой. И тогда первую ночь я спал спокойно. Даже кузнечики не разбудили меня.
- Вспомнил! - закричал Морской Конек. - Тут недалеко лежит один камень. Только он очень большой и тяжелый. Может, это тот камень? Я могу показать.
Но никто не тронулся с места. Тогда вперед выступил Торопун-Карапун.
- Пойдемте посмотрим, там ли он. У нас на карте есть мешок со страхами.
- А ты не боишься? - спросил я. - Вдруг мешок продырявился?
- Потому-то и надо посмотреть, - сказал ТоропунКарапун и шагнул в темноту.
МЫ НАХОДИМ МЕШОК СО СТРАХАМИ
Торопун-Карапун шагнул в темноту и не оглянулся. Он был уверен, что мы пойдем за ним. И мы пошли.
Мы шли без дороги. Вокруг нас, как мошки, вились рыбки-светлячки.
- Вот он, здесь! - крикнул Морской Конек.
Мы увидели огромный камень, поросший мхом. Торопун-Карапун с удивлением посмотрел на меня.
- Как же вы подняли тогда этот камень? - спросил он.
- Наверно, со страху, - сказал я.
Торопун-Карапун потер руки и подступил к камню. Мы все попятились. Вдруг сейчас с воем и визгом вырвутся страхи? Торопун-Карапун чуть побледнел, шумно вздохнул и навалился на камень плечом.
