боялись потеряться. Устроившись на теплом песке, пара слушала шум волн и любовалась неоновым свечением планктона.
В этой стране, созданной для наслаждения, время, которое должно было тянуться счастливую вечность, вдруг сжалось до мгновения, и возникло ощущение, что они только что приехали сюда.
Когда их губы расстались, Полина поняла, что никогда в жизни не прильнет к другим губам.
***
Вернувшись домой, Полина прямо с порога объявила мужу:
– Я люблю другого мужчину и поэтому ухожу.
Кирилл отказывался верить своим ушам.
– Родная, этого не может быть, ведь всего две недели назад у нас все было прекрасно! Что могло случиться за это время? – растерянно спросил он. – Впрочем, это абсолютно не важно. Главное, я по-прежнему люблю тебя и вместе мы справимся с любой ситуацией. Не надо только рубить с плеча. Все поправимо.
Кирилл попытался обнять ее, но она отстранилась и бессильно опустилась на чемодан. Полине было почти физически больно продолжать этот разговор, но она твердо решила довести начатое до конца.
– Кирилл, ты, наверное, самый лучший в мире человек и очень дорог мне, но… я давно… да что там, всю жизнь люблю другого. Ты сам однолюб, поэтому поймешь меня как никто другой, – выпалила она и разрыдалась.
Он сел напротив нее на корточки и спросил:
– Так ты уходишь к нему?
– Нет, – ответила она обреченно. – Он женат.
– Я действительно тебя понимаю. Помни только одно: ты можешь вернуться сюда в любое время и всегда можешь рассчитывать на меня, что бы ни случилось. Моя любовь к тебе – это как пожизненный приговор, не подлежащий обжалованию. Должно же быть что-то постоянное в этом изменчивом мире, – горько пошутил Кирилл и спросил: – А ты позволишь мне видеться с Егором?
– Господи, ну конечно! Ведь ты хоть и не биологический, но зато самый настоящий его отец, притом самый лучший в мире! Да к тому же ты знаешь, как он к тебе привязан, – ответила Полина. – Я хочу, чтобы ты помнил: ты всегда будешь для меня и сына родным человеком. Не знаю, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить за ту боль, которую я тебе причинила…
– Уже простил. Надеюсь, ты будешь счастлива.
***
На следующий день они с Егором перебрались в родительский дом. Отец, больше года прикованный к постели, был так плох, что не принимал случившееся за реальность. С одной стороны, он не мог нарадоваться счастью дочери в браке, а с другой – теперь, когда дочь с внуком постоянно находились рядом с ним, ему вроде бы становилось лучше.
– Не огорчайся: какое-то время они поживут у нас, а там, глядишь, все образуется и вернется на круги своя, – утешала больного мужа Ирина Викторовна.
И он окончательно успокоился и верил, что все закончится благополучно, тем более что Кирилл постоянно звонил, интересовался его здоровьем, и они обсуждали детали поездки на рыбалку, которую запланировали еще год назад.
***
Отец ушел тихо, во сне, – и дом будто опустел. После его смерти Ирина Викторовна, казалось, утратила всякий интерес к жизни и выглядела бесконечно усталой и отрешенной. Полина с трудом узнавала в этой внезапно постаревшей женщине с потухшим взглядом и шаркающей походкой свою энергичную, ни секунды не сидящую без дела маму. Теперь Ирина Викторовна часами неподвижно сидела в кресле, уставившись невидящим взглядом в противоположную стену. Даже горячо любимому ею Егорушке удавалось вывести ее из этого состояния совсем ненадолго.
– Не обижайся на меня, Полина, за эти слова, но пусто мне на земле без моего Жоры, – сказала как-то Ирина Викторовна и вскоре ушла из жизни.
***
Полина осиротела. Глеб Владимирович, понимая, как тяжело ей было пережить почти одновременный уход родителей, старался как можно больше времени проводить с ней и Егором. Часто возил их за город и устраивал для мальчика походы в лес или на рыбалку, за что Полина была ему бесконечно благодарна.
Глеб Владимирович понимал, что именно из-за него молодая женщина рассталась с мужем, и чувствовал себя очень виноватым перед ней: ведь ничего больше, чем любовная связь, он ей предложить не мог, да она и не требовала. Он старался уделять Полине и Егору как можно больше внимания, насколько это было возможно, но у него была семья и бросать ее он не собирался ни при каких обстоятельствах. Глеб Владимирович не пытался заменить Егору отца, да в этом и не было надобности: Кирилл очень любил сына, и они много и охотно общались. Может быть, именно поэтому мальчик достаточно безболезненно пережил развод родителей. К тому же он видел, что они по-прежнему уважительно и тепло относятся друг к другу и очень его любят. Тем не менее Глеб Владимирович брал Егора с собой, когда ехал в лес или на рыбалку, как когда-то своих маленьких, а теперь уже совсем взрослых сыновей.
Полина была благодарна ему за участие и поддержку. Но Глеб Владимирович был рядом с ней далеко не так часто, как ей этого хотелось. Да что уж там лукавить – ей хотелось, чтобы он был рядом всегда!
Когда он обнимал ее своими сильными и в то же время ласковыми руками, она чувствовала себя ребенком, уютно спрятавшимся под одеялом, где тепло, надежно и таинственно. Но когда они разлучались, Полина погружалась в пустоту одиночества. Ей становилось невыносимо тоскливо, хотя, как ей казалось, она была готова довольствоваться тем малым, что мог ей дать Глеб Владимирович в сложившейся ситуации. Ведь она знала, на что идет, знала, что у него семья, которую он никогда не бросит. Слава богу, у нее был сын, ее Егорушка! При одной мысли о нем Полина светлела лицом, и все ее проблемы переставали казаться такими уж значительными.
***
Со временем на кафедре все поняли, что Полина рассталась с Кириллом, хотя никто не говорил с ней об этом. Лишь однажды мудрая Ольга Владимировна, улучив момент, когда они остались на кафедре одни, завела с ней разговор:
– Видите ли, Полиночка, чаще всего мы видим мир вокруг себя таким, каким хотим его видеть, а не таким, каким творят его обстоятельства. Мы редко стремимся войти в положение другого человека и с его позиции оценить ситуацию, а потому нередко воспринимаем мир искаженным и через это искаженное пространство пытаемся выстроить свою жизнь. Результат один – потрясение и саморазрушение.
– Я понимаю, о чем вы, – ответила Полина, – и воспринимаю обстоятельства такими, какие они есть.
– Зачастую, даже глядя в зеркало, мы не видим своей реальной сущности. А когда находимся в состоянии эмоционального напряжения – кажется, именно так называет Константин Константинович любовь, – мы и вовсе воспринимаем все в розовых тонах. А жизнь вовсе не такая легкая и безмятежная, как нам хотелось бы. У каждого человека есть своя собственная история,
