«Они не растерзали Даниила в пещере львиной» – По библейскому сказанию, пророк Даниил был брошен вавилонским царем в львиный ров, но, по воле бога, в ров явился ангел, и львы не тронули Даниила.
…огненные строки Откровения. – Имеется в виду «Апокалипсис», или «Откровение» о будущих судьбах религии и мира, написанное, по евангельской легенде, апостолом Иоанном во время ссылки на остров Патмос. Стр. 95…собиралось в Никее, в этот великий день веры… – Речь идет о втором Никейском соборе (787 г.), осудившем иконоборческое движение.
…оно не простило Константина…– Один из видных деятелей иконоборства, византийский император Константин V (741–775) жестоко преследовал монахов-иконопочитателей и впоследствии обвинялся ими в самых разнообразных кровавых преступлениях.
Авадонна (Абаддона) – ангел смерти и разрушения.
…жена Потифара. – Потифар (Пентефрий) – в библейском рассказе – имя фараонова царедворца, которому был продан Иосиф («Прекрасный»).
Эфеу – плющ.
Встречи*
Печатается по списку рукой неустановленного лица с пометками Герцена в его «записной тетради 1836 г.» (ЛБ). Писарскому тексту предшествует заглавная страница, на которой рукой самого Герцена написано название и эпиграф из Франкёра. Без подписи. Впервые опубликовано Е. С. Некрасовой в «Русской мысли», 1882, № 12, стр. 145. Автограф неизвестен.
Написано как предисловие к задуманному Герценом циклу рассказов о памятных для него «встречах», вероятно в марте 1836 г., одновременно с первым – по раннему плану – рассказом цикла «Человек в венгерке» (впоследствии – «Вторая встреча»). 28 марта 1836 г. Герцен писал к Н. А. Захарьиной: «А сколько разных встреч я видел теперь, скитаясь изгнанным! Некоторые я опишу. Одна уже готова, и я тебе пришлю ее» (Лемке высказал ошибочное предположение, что речь в этом письме идет о рассказе «Первая встреча», или «Германский путешественник» – ЛI, 263).
Рукопись рассказа, направленная Н. А. Захарьиной, содержала также предисловие ко всему циклу. В письме от 12 января 1837 г. Н. А., сообщая Герцену о получении рассказа, намекала на то, что она должна была прочитать полученную рукопись опекавшей ее кн. М. А. Хованской и другим домашним (Изд. Павл., т. VII, стр. 214)[328]. Герцен 30 января 1837 г. с укором отвечал: «Зачем давала ты Дидротовым кухаркам “Встречу”?», явно подразумевая заключительные фразы предисловия.
Впоследствии в цикл «Встреч» был включен рассказ «Германский путешественник», написанный еще в декабре 1834 г. в Крутицких казармах и явившийся первым литературным произведением Герцена после его ареста (см. письмо к Н. А. Захарьиной от 30 января 1838 г.). В июле 1836 г. рассказ был заново переписан Герценом, причем в текст были внесены некоторые исправления (см. письмо к Н. И. Сазонову и Н. X. Кетчеру, октябрь – ноябрь 1836 г.). Однако, поскольку ранняя редакция «Германского путешественника» не сохранилась, судить о характере и содержании поправок Герцена не представляется возможным. В письме к Н. А. Захарьиной от 4 ноября 1836 г. рассказ «Человек в венгерке» был впервые назван «Второй встречей»; следовательно, название рассказа «Германский путешественник» к этому времени было уже исправлено на «Первую встречу». Впрочем, в дальнейшей переписке Герцена попрежнему встречается и первоначальный заголовок; сохранился он и в рукописи рассказа (см. «Варианты», стр. 465 настоящего тома). Очевидно, это было связано с позднейшими изменениями в общем построении и составе задуманной, но не осуществленной книги (см., например, письмо к Н. А. Захарьиной от 14 января 1838 г.). В настоящем издании рассказы или «статьи» Герцена печатаются в той последовательности, которая рисовалась ему в 1836 г., в период завершающей работы над их сохранившимися редакциями.
Цикл рассказов и очерков о важнейших «встречах» в жизни Герцена имел продолжение в его творчестве. См. об этом в справке «Утраченные произведения Герцена 1830-х годов» (стр. 535–537 наст. тома).
Франкёр ~ «Прямолинейная геометрия» – Герцен ссылается на первый том широко распространенного в его время учебника французского математика Л.-Б. Франкёра «Полный курс чистой математики».
…храмовые рыцари… – Храмовники, или тамплиеры, члены средневекового духовно-рыцарского ордена (XII–XIII вв.).
Говорят, что ~ это кажется странно, удивительно. – Это место из «Встреч» затем было почти дословно перенесено Герценом в «Записки одного молодого человека» (см. стр. 300–301 наст. тома).
Первая встреча (Посвящено другу Сазонову)*
Печатается по беловому автографу в «записной тетради 1836 г.» (ЛБ) На заглавной странице рукописи осталось незачеркнутым прежнее название («Германский путешественник») и посвящение. Без подписи. Впервые опубликовано Е. С. Некрасовой в «Русской мысли», 1882, № 1, стр. 239–252.
Действие рассказа «Первая встреча» (или «Германский путешественник») происходит в русском салоне («…я много слышал о вашем Державине» – говорит «путешественник») в начале 30-х годов (см. упоминания о Менцеле, нашумевшая книга которого «Die deutsche Literature» вышла в 1828 г., о Шарле Дюране и т. д.).
Центральным эпизодом рассказа, обрамленным светской беседой в гостиной, явились воспоминания «путешественника» о встречах с Гёте. В рассказе ставилась важнейшая для формирования эстетических взглядов Герцена проблема взаимоотношения искусства и действительности. «Творец „Фауста"» разочаровал «путешественника» при встрече. Откровенно безразличный, по его мнению, к бурной общественной жизни эпохи французской революции 1789–1793 гг., Гёте «пишет комедии в день Лейпцигской битвы и не занимается биографиею человечества…». С большой силой Герцен подчеркнул в очерке необходимость активного участия писателя в общественной жизни и освободительной борьбе. «Не должно удаляться от людей и действительного мира, – писал он Н. А. Захарьиной 27 апреля 1836 г., незадолго до завершения „Первой встречи", – это – старинный германский предрассудок».
Большое значение Герцен придавал заключительным строкам рассказа – упоминанию о лорде Гамильтоне, который, «проведя целую жизнь в отыскивании идеала изящного между куском мрамора и натянутым холстом», кончил тем, что «нашел его в живой ирландке». В письме к Н. А. Захарьиной от 30 января 1838 г. Герцен писал, что это место «статьи» содержит «двойное пророчество», которое показано «издали» и оставляет «полную волю понимать его». Герцен имел в виду, с одной стороны, свою личную жизнь: «…со мною сбылось, как с лордом Гамильтоном, – писал он Н. А. Захарьиной в том же письме, – и я, долго искавши высокого и святого, нашел все в тебе». Но главное «пророчество» Герцен усматривал в другом, в том, что его ожидает не только писательская, кабинетная работа, но и практическая деятельность. Герцен подчеркивает необходимость тесно связать поиски идеала с изучением живой действительности, призывает не подменять абстрактными построениями деятельной борьбы за воплощение своих стремлений. Герцен подчеркивает, что в заключительные строки рассказа им вложена «мысль чисто политическая» и что эта мысль «разом выражает все расстояние сухих теоретических изысканий права и энергической живой деятельности, деятельности практической».
В письме к Н. А. Захарьиной от 15 февраля 1837 г. Герцен назвал «Первую встречу» своей «лучшей статьей». «Эта статья проникнута глубоким чувством грусти, она гармонирует с 20 июля <день ареста Герцена в 1834 г.> <…> я ее люблю больше. Легенды"», – писал он14 января 1838 г. В другом письме, от 30 января 1838 г., Герцен вновь повторил, коснувшись своего рассказа: «Я люблю его. В нем выразился первый взгляд опыта и несчастия, взгляд, обращенный на наш век; эта статья, как заметил Сазонов, невольно заставляет мечтать о будущем…».
Рассказ был хорошо известен московским друзьям Герцена еще в первой своей редакции (см. письмо Герцена к Н. И. Сазонову, и Н. Х. Кетчеру октябрь – ноябрь 1836 г., а также письмо Н. А. Захарьиной к Герцену от 12 июня 1835 г. – Изд. Павл., т. VII, стр. 22).
Впоследствии, убедившись, что издание автобиографических очерков 30-х годов в одной книге осуществить не удастся, Герцен использовал «Первую встречу» в эпизоде с Трензинским из «Записок одного молодого человека». Однако, вложив в уста скептика Трензинского рассказ «германского путешественника» о встрече с Гёте, Герцен опустил призыв «путешественника» к активной общественной деятельности, который противоречил бы всему облику самого Трензинского (см. ниже, стр. 513, комментарий к «Запискам одного молодого человека»). В печатной редакции были также опущены характерные черты из жизни революционного Парижа, связанные, в частности, с встречей «путешественника» с Анахарсисом Клоотсом (Клооцом); Герцен неоднократно и всегда с большой симпатией вспоминал об этом видном участнике французской революции (см., например, в письме к Ж. Мишле от 12 ноября 1857 г.). Отметим, что первоначальные варианты в рукописи «Первой встречи» сохранили еще более яркие штрихи в рассказе Герцена о французских событиях и деятелях эпохи революции, (см. «Варианты», стр. 465–466).
