Между тем из дальнейших писем Гоголя того же времени можно почерпнуть более конкретные данные о реализации новых украинских увлечений. 10 сентября 1839 г., например, он сообщает Шевыреву: "Труд мой, который начал, не идет; а чувствую, вещь может быть славная. Или для драматического творения нужно работать в виду театра, в омуте со всех сторон уставившихся на тебя лиц и глаз зрителей, как я работал во времена оны".
Очевидно, что Гоголь имеет в виду задуманную и впоследствии сожженную трагедию "из истории Запорожья", о которой сообщал С. Т. Аксакову, что в ней "всё готово до последней нитки, даже в одежде действующих лиц, и что ему будет слишком достаточно двух месяцев, чтобы переписать ее на бумагу" (С. Т. Аксаков, "История моего знакомства с Гоголем", стр. 24). По-видимому, обращение Гоголя в 1839 г. к родной старине связано было прежде всего с этой именно трагедией из истории Запорожья, и лишь в результате неудачи этого замысла (не ранее конца 1840 г.) подготовленный для драмы художественный материал был использован в новой редакции "Тараса Бульбы". Свою работу Гоголь начал, по-видимому, несистематически, прямо с "украинско-польских" глав, для которых у него и был собран значительный материал. Однако в продолжение 1841 г. Гоголь успел даже перебелить сделанные разновременно наброски, и к концу года, когда выяснилась перспектива издания собрания сочинений, относится уже исправление перебеленной редакции; тогда же сделаны исправления текста "Миргорода" для тех глав и отрывков, которые не претерпели существенных изменений. В это же время исправлены Гоголем и некоторые несообразности, которые явились следствием разновременного написания отдельных эпизодов; так, например, в главе VIII (гл. VII по окончательному счету) говорилось о смерти "бравого куренного атамана Кукубенка", а дальше, в главе X, рассказывалось о том, как этот же Кукубенко "ударил" в неприятельскую конницу. В это же время был переделан и конец главы IX, причем главным действующим лицом вставного эпизода о славном подвиге козака, переменившего веру для спасения запорожцев из турецкой неволи, был сделан Мосий Шило (вместо прежнего Закрутыгубы).
Весь обработанный окончательно материал новой редакции повести был переписан начисто писцом, — тем же, который переписал для цензуры последние девять глав первого тома "Мертвых душ". Вслед за Тихонравовым мы датируем эту копию началом 1842 г Писарская копия "Тараса Бульбы" (ЛБ4) впоследствии поступила среди бумаг А. А. Иванова в Московский Румянцевский музей — ныне Публичную библиотеку СССР имени В. И. Ленина, где и находится в настоящее время (№ 2208).
Там, где переписка производилась с исправного оригинала (например, с экземпляра "Миргорода"), — переписчик сохранял даже мелкие особенности текста. Там же, где переписчику приходилось иметь дело с запутанною и исчерканною рукописью, появляются довольно частые описки: "Пидсышок" вм. "Пидсыток", "рокоты" вм. "ропоты" "иссохлое" вм. "исчахлое", "поначадились" вм. "понаедались", и т. п. В отдельных случаях переписчик сознательно или бессознательно — исправлял язык автора. Так например, "снявши" переписчик исправляет на "сняв" "вострым" — на "острым", "полтора дни" — на "полтора дня", "знаку" — на "знака", "бусурменов" — на "бусурманов" "убиты" ты" — на "вбиты". Из систематически повторяющихся ошибок переписчика отметим написание названия куреня: "Незамайковский" вм "Незамайновский" в гоголевском оригинале. В нескольких случаях переписчик, не разобравшись в авторских исправлениях, включил в переписанный текст варианты, самим Гоголем отброшенные (см., например: "Душевные движенья и чувства, которые дотоле как будто кто-то удерживал тяжкою уздою, теперь почувствовали себя освобожденными", вместо позднейшего чтения КАБ2: "Всё, что дотоле удерживалось какою-то тяжкою уздою, теперь почувствовало себя на свободе"; или, где дан черновой вариант: "С неизъяснимым наслаждением глядел Андрий", вместо позднейшего: "Андрий приникнул духом и только глядел". В нескольких же случаях переписчик оставил пробелы на месте непрочитанных слов; из них два пробела были восстановлены самим Гоголем ("Но раздобрел вновь Попович, пустил за ухо оселедець, выростил усы густые и черные, как смоль. И крепок был на едкое слово Попович", "не прикрывши прилично наготы твоей"; два пропуска оказались не восполненными вовсе ("Гущина звезд, составлявшая млечный путь… поясом переходившая небо", пропущено "и косвенным"; "Несколько мужчин прислонясь у колонн и… на которых возлегали боковые своды", пропущено "пилястр"). Остальные пропуски были восстановлены в самой рукописи Н. Я. Прокоповичем, по сверке с автографом (в одном случае Прокопович исправил "присвиснувши веревками к седлу" на "прикрепивши".
Переписанная рукопись была просмотрена самим Гоголем, но очень поверхностно; семь явных пропусков переписчика были оставлены без внимания, не говоря о нескольких очевидных пропусках самого Гоголя (в рукописи и "Миргороде"), которые были сохранены переписчиком. В то же время однако Гоголь, пробегая рукопись, сделал несколько новых поправок и дополнений: "Не печалься, друзьяка!"; "Да уж и не сказали козаки, что такое ну"; "Да разве найдутся такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу"; после этих слов Гоголь приписал бы еще: "Нет, чорт побери всех прислужников чорта! не найдутся такие огни, муки и такая сила", — однако тут же зачеркнул эту фразу. Кроме того, в одном месте самим Гоголем сделана незначительная перестановка слов: вместо "им хоть": "хоть им", в другом — исправлено: "Ничего не умел сказать на это Андрий", вместо прежнего "не знал".
Уехав в начале июня 1842 г. за границу, Гоголь поручил все заботы о печатавшемся собрании своих сочинений Н. Я. Прокоповичу, передав ему все рукописные материалы, в том числе и обе рукописи "Тараса Бульбы" (т. е. КАБ2, и ЛБ4). В обширном письме из Гастейна от 27 (15) июля 1842 г. Гоголь писал к Прокоповичу: "При корректуре второго тома прошу тебя действовать как можно самоуправней и полновластней: в "Тарасе Бульбе" много есть погрешностей писца. Он часто любит букву и; где она не уместна, там ее выбрось; в двух-трех местах я заметил плохую грамматику и почти отсутствие смысла. Пожалуйста, поправь везде с такою же свободою, как ты переправляешь тетради своих учеников. Если где частое повторение одного и того же оборота периодов, дай им другой, нисколько не сомневайся и не задумывайся, будет ли хорошо, — всё будет хорошо. Да вот что самое главное: в нынешнем списке слово: "слышу", произнесенное Тарасом пред казнью Остапа, заменено словом "чую". Нужно оставить по-прежнему, т. е. "Батько, где ты? Слышишь ли ты это?" — "Слышу". Я упустил из виду, что к этому слову уже привыкли читатели и потому будут недовольны переменою, хотя бы она была и лучше". Письмо это дает, таким образом, еще одну гоголевскую поправку к тексту ЛБ4; еще раз Гоголь напомнил об этой поправке в письме к Прокоповичу от 22 (10) октября 1842 г. Однако первая часть письма вызывает некоторые недоумения: явных погрешностей писца на самом деле можно обнаружить в тексте ЛБ4 совсем немного, а частое употребление союза "и" всецело восходит к гоголевскому оригиналу.
Прокопович внимательно и по-своему добросовестно отнесся к просьбе Гоголя и усердно принялся за правку текста его произведений и в особенности "Тараса Бульбы". В самой писарской копии следов этой правки немного; очевидно, основная правка производилась Прокоповичем во время чтения корректур. Всего в тексте "Тараса Бульбы" Прокоповичем сделано свыше 600 поправок. Большая часть их приходится на долю отдельных слов и словосочетаний, которые казались Прокоповичу не соответствующими нормам русского литературного языка. Он, например, последовательно заменяет местоимение "сей" на "этот", "тот". Вместо "татарву" Прокопович ставит "татаров", вм. "овцепасы" — "овцеводы", вм. "кади" — "кадки", вм. "дюжую" — "крепкую", вм. "задвинуты" — "засунуты", вм. "прилипнула" — "прилипла", вм. "катались" — "валялись", вм. "бежали" — "убегали", вм. "поворотить" — "пошевелить", вм. "дотрогивался к щекам" — "дотрогивался до щек", вм. "округу" — "окружность", вм. "гибель" — "бездна", вм. "были похожи" — "походили" вм. "произнес" — "спросил", вм. "углубивши глаза" — "потупив глаза", вм. "временами" — "по временам"; "бычачье мычанье" Прокопович заменил на "мычанье быков", "Крепкое слышалось в его теле" — на "Крепостью дышало его тело", "чистота и прозрачность стояла" на "чисто и прозрачно было" и т. д. Имя кошевого Кирдюг Прокопович почему-то переделал на Кирдяга, хотя неоднократное написание этого слова в автографе не могло подать повода сомнениям. В различных местах и много раз Прокопович выпускал из текста отдельные слова, а подчас и целые отрывки фраз (например: "наносящих легких вечерних мечтаний человеку"; "чем под всяким другим нехристом"; "сучья с древесными листьями, мелькнувшие ему в самые очи" и др.).
Насколько можно судить, Гоголь остался недоволен деятельностью Прокоповича, хотя и пытался скрыть свое недовольство признанием доли собственной вины в происшедших погрешностях (см. письмо его к Прокоповичу от 24 сентября 1843 г.).
