172
Двойник (переделанный). — О планах незавершенной переФ.М.Достоевский. Собр. соч. в 15 т. т.1. Двойникработки «Двойника» см. наст. изд. Т. 1.
Дуров Сергей Федорович (1816–1869) — поэт, петрашевец. Вместе с Достоевским отбывал каторгу в омской крепости. Последние годы жил в семье своего друга (также бывшего петрашевца) романиста и драматурга А. И. Пальма. Неприязненными отношениями между Достоевским и Дуровым обусловлена ироническая характеристика его в плане рассказа в «Зарю» как «приживальщика» и «эстетика».
…милый тип à la О— ff…— Имеется в виду, очевидно, Н. П. Огарев, с которым писатель сблизился в Женеве в 1867–1868 гг.
…о свободе и о свободном человеке (NB по апостолу Павлу)… — Имеются в виду следующие слова из «Первого послания к ко ринфянам» апостола Павла: «…раб, призванный в господе, есть свободный господа; равно и призванный свободным, есть раб Христов» (гл. 7, ст. 22). В подготовительных материалах к «Бесам» Достоевский несколько раз обращается к тем же словам из послания Павла, выражая их смысл в формуле «Будь и раб яко свободный».
Götter Griechenlands («Боги Греции»), 1788— философское стихотворение Ф. Шиллера, переведенное M. M. Достоевским (Светоч 1861. № 1).
Брат Миша. — Об отношениях Достоевского и его старшего брата Михаила в детские годы А. М. Достоевский вспоминает: «Оба старшие брата были погодки, росли вместе и были чрезвычайно дружны между собою. Дружба эта сохранилась и впоследствии, до конца жизни старшего брата. Но, несмотря на эту дружбу, они были совершенно различных характеров» (Достоевский А. М. Воспоминания. Л., 1930. С. 43).
Любовь к Куликову. — Куликов (подлинная фамилия — Кулишов) — один из персонажей «Записок из Мертвого дома», арестант особого отделения, человек «живучий, сильный, с чрезвычайными и разнообразными способностями» (наст. изд. Т. 3. С. 468, 541). Куликов — Кулишов встречается также в набросках «Смерти поэта», (Романа о Князе и Ростовщике) и в черновых материалах к роману «Бесы».
Брутилов. — Николай Брусилов — товарищ А. А. Альфонского (см. о последнем ниже, с. 418–419).
«Thérèse-philosophe». — Полное название данной книги: Thérèse-philosophe, ou Mémoires pour servir à l'histoire du P. Dirrag et de Mademoiselle Eradice. La Haye, [1748]. Эта книга эротического содержания приписывается Ж.-Б. Аржану (1704–1771). Достоевский упоминает ее в романе «Игрок».
Брин— возможно, имеется в виду С. Ф. фон Брин (1806–1876), генерал-лейтенант Семеновского полка (с 1849 г.), состоявший в свите императора.
Humboldt. — Речь идет об Александре фон Гумбольдте (1769–1859), знаменитом немецком естествоиспытателе, путешественнике и ученом. Достоевский высоко ценил Гумбольдта, уважая в нем «универсальную мысль», «огромное образование», «знание, не по одной своей специальности» (см. письмо к А. Ф. Герасимовой от 7 марта 1877 г — XXIX, кн. 2,144). Герой «Жития», мечтающий о власти и «непомерной высоте над всем», задумывается об образовании как об одном из путей достижения своей цели: «Сколько надо знать наук…»; «надо <…> чтоб и в этом (в науке, — Ред.) он был выше и лучше». Отсюда его интерес к Гумбольдту (ср. характеристику Гумбольдта у В. С. Печерина: «… он <…> умер в маститой старости с безмятежным спокойствием высокого ума, все постигшего и ничему не покорившегося» — Наше наследие. 1989. Вып. 3 (9). С. 98). Упоминание в «Житии» имени этого ученого связано также с темой человека и природы. Ее решение у Гумбольдта сходно со взглядами на этот счет Тихона Задонского (см. выше, с. 413). Работая над «Космосом», основным своим трудом, ученый стремился создать опыт «физического мироописания», т. е. «созерцания всего <…> сущего в пространстве <…> как в одно время существующего целого природы» (Гумбольдт А. фон. Космос: Опыт физического мироописания /Пер с нем. Н. Фролова. СПб., 1848. Ч. 1. С. 34). Находясь под обаянием «величавого воззрения на природу», выраженного в 103-м псалме царя Давида и 37-й главе Книги Иова, Гумбольдт с восхищением писал: «Столь же живописно (в них) изображение отдельных явлений, сколь искусно расположение плана целого дидактического творения» (см.: Там же. М., 1851. Ч. 2. С. 39–40).
Ем виноград. — Общий смысл записи неясен. Ср. сходный мотив в подготовительных материалах к роману «Идиот»: «…уединил себя от семейства (груши и виноград)» (IX, 140).
…mon мушвар. — Мушвар (франц. mouchoir) — платок.
Матушкины дети у Сушара и у Чермака… — Николай Иванович Сушард (Драшусов) — француз, готовивший братьев Достоевских к поступлению в пансион Чермака (см.: Достоевский А. М. Воспоминания. С. 64–66). Фигурирует также в черновиках романа «Подросток» (XVI, 74; в окончательном тексте— Тушар). Леонтий Иванович Чермак — содержатель частного пансиона в Москве, в котором старшие мальчики Достоевские учились в 1834–1837 гг., подробно о Л. И. Чермаке см. в статье Г. А. Федорова «Пансион Л. И. Чермака в 1834–1837 гг. (по новым материалам)» (Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования. Л., 1974. Т. 1. С. 241–245). О Достоевском-пансионере его соученик В. М. Каченовский рассказывал: «…это был сериозный, задумчивый мальчик, белокурый, с бледным лицом. Его мало занимали игры: во время рекреаций он не оставлял почти книг, проводя остальную часть свободного времени в разговорах со старшими воспитанниками пансиона…» (Моск. ведомости. 1881, 31 янв. № 31). Вспоминая о времени своего учения у Чермака, Достоевский писал: «Бывая в Москве, мимо дома в Басманной (в котором находился пансион Чермака. — Ред.) всегда проезжаю с волнением» (см. письмо к В. М. Каченовскому от 16 октября 1880 г. — XXX, кн. 1, 219).
Lambert. — Впервые имя Ламбер (Ламберт) появляется у Достоевского в повести «Крокодил», в качестве эпиграфа к которой взята фраза: «Ohé, Lambert Où est Lambert? As-tu vu Lambert?» («Эй, Ламбер! Где Ламбер? Видел ли ты Ламбера?») (см.: Алексеев М. П. Об одном эпиграфе у Достоевского // Проблемы теории и истории литературы. М., 1971. С. 367–372). Евгений Ламберт, «иностранец», поступивший 23 ноября 1832 г., фигурирует в списке пансионеров Л. И. Чермака за 1833 г. Братья Достоевские учились с ним по меньшей мере год (см.: Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования. Т. 1. С. 248–249). В «Житии» Ламберт изображен как воплощение злобного, разрушительного начала, которое герой ощущает в самом себе. В той же роли он переходит затем в роман «Подросток».
Альфонский… — А. А. Альфонский (1796–1869) — известный московский ученый-медик; с 1817 г. служил вместе с отцом Достоевского ординатором и консультантом в Мариинской больнице для бедных, с 1830 г. — главным врачом в Воспитательном доме; с 1819 г. преподавал в Московском университете хирургию, впоследствии был деканом медицинского факультета, проректором и ректором университета (см.: Биографический словарь профессоров и преподавателей имп. Московского университета… М., 1855. Ч. 1. С. X, XIX, 1–3). Его первая жена была близким другом М. Ф. Достоевской; вторым браком Альфонский был женат, как пишет брат писателя, на «знатной барыне» Е. А. Мухановой (1800–1876), сестре декабриста П. А. Муханова (см.: Достоевский А. М. Воспоминания. С. 31). Газетное сообщение о смерти Альфонского 4 января 1869 г. (см., например, некролог: Современные известия, 1869. 2 февр. № 31) могло оживить детские воспоминания Достоевского об этом человеке. В «Житии» отражен, например, такой факт биографии Альфонского, как его вторая женитьба (см. запись: «У великосветской жены А<льфонско>го (мачехи героя)…»). Семья Альфонских упоминается также в черновых рукописях романа «Бесы».
…чтение Карамзина. Арабские сказки. — Достоевский, по собственному признанию в письме к H. H. Страхову от 2(14) декабря 1870 г., «возрос на Карамзине» (XXVIII, кн. 1, 153). «Бедная Лиза», «Письма русского путешественника», «История государства Российского» входили в круг семейного чтения в доме его родителей. В частности, «История», как отмечает А. М. Достоевский, была для писателя в детстве «настольною книгою, и он читал ее всегда, когда не было чего-либо новенького», тем более что в доме был «свой экземпляр» этого сочинения (см.: Достоевский А. М. Воспоминания. С. 68–69). По собственным словам Достоевского, к десяти годам он «уже знал почти все главные эпизоды русской истории из Карамзина…» (Дневник писателя. 1873. Гл. XVI). «Историю» по рекомендации Достоевского читали и его дети (см.: Достоевский в изображении его дочери Л. Достоевской. М.; Пг., 1922. С. 91). Сказки из «Тысячи и одной ночи» (выходили в России с конца 60-х гг. XVIII в. в переводах с французского) рассказывала детям Достоевским «часто гостившая» в доме «старушка Александра Николаевна» (см.: Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч. СПб., 1883. Т. 1. С. 9).
