ней был доктор Шект; тот, что подальше, – доктор Бел Арвардан. Шварц раскрыл для себя думы Полы, ощутил ее отчаяние, измерил всю глубину испуга и ужаса, осевшего в уме девушки.
На миг он пожалел их, но вспомнил, кто они, и ожесточился сердцем.
Пусть умирают!
Трое арестованных пробыли здесь уже почти час. Зал, в который их привели, предназначался, видимо, для заседаний и мог вместить несколько сот человек. Узники чувствовали себя в нем одинокими и потерянными. Говорить было не о чем. У Арвардана горело а горле, и он в тщетных поисках облегчения ворочал толовой – только ею он и мог шевелить.
Шект лежал, закрыв глаза, сжав бледные губы.
– Шект. Слушайте, Шект, – яростно зашептал ему Арвардан.
– Что? – еле слышно откликнулся тот.
– Вы что, спите? Думать надо, думать!
– Зачем? И о чем?
– Кто такой Джозеф Шварц?
– Разве вы не помните, Бел? – раздался тонкий голосок Полы. – В универмаге, когда мы впервые встретились… Как давно это было!
Арвардан яростно дернулся и с болью приподнял голову на два дюйма, чтобы мельком увидеть Полу.
– Пола! Пола! – Если бы он только мог приблизиться к ней, как два месяца назад, когда он мог, но не захотел. Она смотрела на него, улыбаясь застывшей улыбкой, похожей на улыбку статуи, и он сказал: – Мы еще победим. Вот увидите.
Пола отрицательно мотала головой, и Арвардан вернулся обратно – его связки не выдерживали мучительной боли.
– Шект, – снова начал он, – откуда взялся этот Шварц? Как он стал вашим пациентом?
– Он добровольно вызвался синапсироваться.
– И вы синапсировали его?
– Да.
Арвардан обдумал этот факт.
– Что заставило его прийти к вам?
– Не знаю.
– Так, может, он и вправду имперский агент?
Шварц проследил за его мыслью и улыбнулся про себя, но ничего не сказал, решив и дальше молчать.
– Имперский агент? – недоуменно переспросил Шект. – Потому что так сказал секретарь министра? Чепуха. И какая теперь разница? Он так же беспомощен, как и мы. Слушайте, Арвардан, может, состряпаем какую-нибудь басню, чтобы потянуть время? Может, нам удастся…
Археолог коротко рассмеялся, и горло обожгло еще сильнее.
– Выжить, вы хотите сказать? При том, что вся Галактика погибнет и цивилизация рухнет? Нет, уж лучше умереть.
– Я думал о Поле, – пробормотал Шект.
– Я тоже. Давайте спросим ее. Как, Пола, сдадимся на милость победителя? Попробуем спасти свою жизнь?
– Я выбрала, на чьей стороне быть, – твердо ответила девушка. – Я не хочу умирать, но если те, за кого я стою, погибнут, то и я с ними.
Арвардан испытал некоторое торжество. Когда он привезет ее на Сириус, пусть говорят, что она землянка – она равна им во всем, и он с великим удовольствием вобьет зубы в глотку любому, кто…
И Арвардан вспомнил, что вряд ли сможет привезти на Сириус ее или кого бы то ни было. Никакого Сириуса не будет. Пытаясь отогнать эту мысль, он крикнул:
– Эй! Как вас там! Шварц!
Шварц на миг приподнял голову и взглянул на него, но ничего не ответил.
– Кто вы? – спрашивал Арвардан. – Как попали в эту историю? И какое имеете к ней отношение?
Его вопросы пробудили в Шварце острое ощущение несправедливости всего, что с ним произошло. Прошлое, в котором он никому не делал зла, и невыразимый ужас настоящего переполнили его, и он яростно выпалил:
– Как я сюда попал, говорите? Слушайте. Я был маленький человек. Я был честный, работящий портной. Я никого не трогал, никому не докучал, я кормил свою семью. А потом, ни с того ни с сего – ни с того ни с сего – попал сюда.
– В Чику? – спросил Арвардан, не совсем понимая его.
– Нет, не в Чику! – с безумной насмешкой вскричал Шварц. – А в этот ваш сумасшедший мир! Мне все равно, верите вы мне или нет. Мой мир остался в прошлом. В моем мире были и земля, и еда на всех, и дна биллиона человек, и это был единственный мир.
– Вы понимаете, что он говорит? – спросил озадаченный Арвардан у Шекта.
– А знаете, – с проблеском интереса ответил тот, – ведь его аппендикс три с половиной дюйма длиной. Помнишь, Пола? И зубы мудрости. И волосы на лице.
– Вот-вот, – вызывающе крикнул Шварц. – Жаль, у меня хвоста нет, я бы вам показал. Я человек из прошлого, я совершил путешествие во времени. Сам не знаю как и почему. А теперь оставьте меня в покое. Скоро за нами придут – они дали нам это время, чтобы мы вернее сломались.
– Откуда вы знаете? – спросил Арвардан. – Кто вам сказал? – Шварц молчал. – Секретарь? Такой курносый коротышка?
Шварц не мог сказать, как выглядит тот, кого он знал только по Образу. Секретарь? Образ промелькнул у него в мозгу и тут же пропал – мощный Образ властителя, но да, кажется, он был секретарем.
– Балкис?
– Что? – не понял Арвардан.
Но Шект вмешался:
– Так зовут секретаря.
– А-а. И что же он сказал?
– Ничего, – ответил Шварц, – Я и так знаю, Всех нас ждет смерть, и от нее не уйти.
– Вам не кажется, что он сумасшедший? – понизил голос Арвардан.
– Не знаю… У него такие черепные швы… прямо первобытные.
– Вы думаете… – удивился Арвардан. – Да бросьте, это невозможно.
– Я тоже всегда так думал. – Голос Шекта обрел подобие нормального звучания, как будто наличие научной проблемы переключило его на другой канал, где личные дела не имеют значения. – Согласно расчетам, количество энергии, необходимое для перемещения материала вдоль временной оси, превышает бесконечность, поэтому путешествия во времени всегда считались невозможными. Но некоторые ученые признают возможность «временных аномалий», аналогичных геологическим. Ведь были случаи, когда космические корабли исчезали на глазах у наблюдателей. Был в древности известный случай с Хором Деваллоу, который однажды вошел в свой дом и больше не вышел оттуда, и внутри его тоже не оказалось. В галактографических атласах прошлого века можно найти планету, которую посетили три экспедиции, составив полное ее описание, а потом она исчезла неизвестно куда. Некоторые достижения ядерной химии ставят под сомнение закон сохранения массы и энергии, и это пытаются объяснить утечкой массы вдоль оси времени. Например, ядро урана в сочетании с микроскопическим, но точным количеством меди и бария, подвергнутое легкому гамма-облучению, создает резонирующую систему…
– Перестань, отец! – прервала его Пола. – Что теперь толку…
– Погодите-ка, – вмешался Арвардан. – Дайте подумать. Если кто и может решить эту задачу, то только я. Всего несколько вопросов… Слушайте, Шварц. Ваш мир был единственным в Галактике?
– Да, – угрюмо ответил тот.
– Это вы так думаете. У вас ведь не было космических путешествий,
