В начале 1905 года Ремизовы поселились в Петербурге, где вскоре познакомились с рядом собирателей и исследователей фольклора, в том числе с писателем М. М. Пришвиным, фольклористом и этнографом Н. Е. Ончу-ковым, академиком А. А. Шахматовым (подробнее об этих контактах см.: Письма М. М. Пришвина к А. М. Ремизову / Вступит. статья, подгот. текста и прим. Р. Обатниной // Русская литература. 1995. № 3. С. 157–209; Иванова Т. Г. Н. Е. Ончуков (Любительская линия в фольклористике) // Иванова Т. Г. Русская фольклористика начала XX века в биографических очерках. СПб., 1993. С. 178–179; Шахматову посвящена глава «Магнит» в книге «Подстриженными глазами»). Ремизовские пересказы вызвали горячее сочувствие в этой среде, чего нельзя сказать о критиках «нововременского» толка, летом 1909 года спровоцировавших инцидент с обвинением писателя в плагиате (см. помещенный в Приложениях ответ Ремизова на это обвинение, в котором он сформулировал свой подход к фольклорным материалам и принципы работы с народными сказками). Фольклористы, напротив, высоко ценили его бережное отношение к семантике архаического образа, а также безупречное языковое чутье и предлагали собственные записи сказок для литературной обработки (см., например: Письма М. М. Пришвина к А. М. Ремизову. С. 166). Сами записи предполагалось выпустить отдельным изданием. 16 апреля 1907 года Н. Е. Ончуков писал Ремизову: «Сочту не долгом, а удовольствием доставить свои сказки Вам, как только они выйдут из печати. Такого усердного читателя, как Вы, нынче поискать» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 47).
Сборник «Северные сказки» вышел в свет в конце 1908 года и вскоре был предоставлен в распоряжение Ремизова Пришвиным (см. его письмо от 3 января 1909 года: Письма М. М. Пришвина к А. М. Ремизову. С. 166). Пришвин обращал внимание Ремизова на особенно интересные, с его точки зрения, тексты для пересказа, а также передавал мнения своих знакомых, в частности, предложение И. А. Рязановского разработать конкретные тексты (№ 75 и 119) из этого сборника. Книга Ончукова имеет исключительно важное значение для «Докуки и балагурья». Она выступает не только в функции «протографа», из которого писатель заимствует тексты для пересказов, по и представляет самостоятельную ценность именно как свод сказок Русского Севера и в этом качестве соотносится с ремизовским сборником. Внутренняя ориентация на «Северные сказки» как целостное явление подчеркивается и тем, что Ремизов вводит в «Докуку и балагурье» пересказы собственных фольклорных записей (московской, сольвычегодской и грязовецкой), обнаруживая таким образом свою причастность к миру собирателей и исследователей народной сказки.
О начале работы над книгой Ремизов вспоминал: «На праздник Рождества Христова началась докука с того, что мне очень понравились сказки — материалы сказочные почти недоступные и непонятные, не только рассказать, а часто и досказать — это моя задача» (Кодрянская. С. 166). К концу 1911 года начался процесс объединения отдельных сказок в циклы (в основном, по 2–3 сказки), которые публиковались в периодической печати. Впоследствии тексты большинства первоначальных циклов были перераспределены по разным отделам сборника. Приблизительно тогда же возникло и будущее название книги. 24 января 1912 года Ремизов писал М. М. Гаккебушу: «<…> есть у меня четыре сказки <…>. Основа сказок народная. „Плетение словес“ мое. Сказки могут быть напечатаны или каждая самостоятельно — I) Горе злосчастное, II) Кумушка, III) Обреченная, IV) Жадень-пальцы, — или все вместе, объединенные общим заглавием: ДОКУКА И БАЛАГУРЬЕ <…>» (РГАЛИ. Ф. 2571. Оп. 1. Ед. хр. 305). Это название наиболее точно выражает основную идею «Докуки и балагурья» как собирательного образа русской народной сказки, ведь «докучной» называется «бесконечная» сказка, а балагурство — «шутливая, забавная беседа» — передает атмосферу ее бытования в народной среде.
Группируя тексты по шести разделам, Ремизов предлагал свою классификацию русской сказки. В названиях первых четырех разделов обозначены главные герои этих циклов: русские женщины, царь Соломон и царь Гороскат, воры, хозяева (г. е. представители мира низшей демонологии и прочая нежить). Пятый раздел «Мирские притчи» состоит из сказок, по своему пафосу тяготеющих к нравоучительной литературе. Шестой раздел «Глумы» (т. е. потеха, забава, шутки, смех) имеет кольцевую композицию: он открывается и заканчивается сказками про скоморохов, которые воспринимаются не только как персонажи этих двух сказок, но и как рассказчики остальных шести сказок цикла. Завершает книгу колядный стих, подчеркивающий ее хронологическую и жанровую приуроченность к Святкам, ибо, с точки зрения Ремизова, именно сказка является фольклорным эквивалентом литературного святочного рассказа.
Авторские примечания в этом издании озаглавлены «Сказ». Ремизов впервые оформляет их в виде азбучного временника-указателя, который одновременно выполняет и чисто информативную функцию, и имитирует научные формы подачи комментария. Тем самым еще раз подчеркивается некая условная «пограничность» подобного жанра, его причастность двум разным сферам современной культуры. После выхода в свет «Докуки и балагурья» писатель продолжал работать над сказочным материалом. Впоследствии цикл «Русские женщины» вырос в самостоятельную книгу, опубликованную под тем же названием в 1918 году (см. ниже). В 1923 году в Берлине вышел в свет расширенный и дополненный вариант «Докуки и балагурья» — «Сказки русского народа, сказанные Алексеем Ремизовым». Эта книга стала своеобразной «репликой» другого знаменитого собрания сказок — «Народные русские сказки» А. Н. Афанасьева, и окончательно утвердила актуальность фольклора в русской прозе XX века.
Русские женщины*
Рукописные источники: «Образы русской женщины» — макет сборника; машинопись, газетные вырезки <1956> — РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 5. Ед хр. 15.
Суженая*
Рукописные источники: «Суженая» — автограф <1920-1930-е годы> — ЦРКАК. Кор. 12. Папка И.
Текст-источник: Ончуков. № 120. Жена из могилы.
Советный — рассудительный, разумный.
…на Кузьму-Демьяна. — Церковный праздник свв. бессребреников Косьмы и Дамиана, отмечается 1 июля ст. ст.
Красная горка — первое воскресенье после Великого поста; название восходит к языческому празднику весны. С этого дня разрешается совершать браковенчание.
Желанная*
Тексты-источники: Ончуков. № 96. Проклятой внук; № 170. Пропавший молодой.
Обреченная*
Текст-источник: Ончуков. № 147. На роду написано.
Постоялый двор — обычно придорожная гостиница, где дают приют как людям, так и лошадям.
…на семнадцатый ангельский день… — т. е. в день ангела, или именины, которые в старой России обычно праздновались, в отличии от дня рождения.
Жалостная*
Текст-источник: Ончуков. № 104. Жалостливая девка.
Стоскнуться — соскучиться.
Потерянная*
Текст-источник: Ончуков. № 184. Купеческая дочь и дворник
Целовальник — кабатчик, сиделец в питейном доме при казенной продаже вина; назывался целовальником, хотя не присягал и потому не целовал крест во время присяги.
Рюхи (чушки, свинки) — другое название древней мужской игры городки, когда на землю ставят фигуры из коротких деревянных чурок и разбивают их броском деревянной палки длиной около 80 см; эта игра изображает взятие укрепленного «города» во время войны
Шантряп — оборванец.
Затавокать — разговориться, разболтаться.
Робкая*
Рукописные источники: «Сказ и росказни». № 2 Покойный дружок — автограф — РГАЛИ. Ф. 420. On. 1 Ед хр. 21
Текст-источник: Ончуков. № 289 Покойный дружок. С. 196
Взаболь — на самом деле.
Оклеветанная*
Текст-источник: Ончуков. № 80 Оклеветанная сестра.
Советно — здесь: в согласии, дружно.
Зарно — завидно.
Отчаянная*
Текст-источник: Ончуков. № 294. Кушак.
Спица (спичка) — здесь: деревянный гвоздь в стене, на который вешают платье.
Поперечная*
Рукописные источники: «Колдунья» — автограф — РНБ. Ф. 777. Ед. хр. 54.
Текст-источник: Ончуков. № 247. Жена колдунья.
Уховёртка — медная лопаточка для добывания серы из уха, которая вешается на тот же шнурок, что и нательный крест.
