После выхода второго и третьего изданий «Хмурых людей» рассказ привлек к себе внимание издательства «Посредник», которое сообщило Чехову о желании издать небольшой сборник лучших его рассказов под названием «Действительность», куда должно было войти и «Спать хочется» (см. письма Горбунова-Посадова к Чехову. — ГБЛ). Чехов не дал согласия на его издание, так как рассказ, писал он Горбунову-Посадову 20 мая 1893 г., «помещен уже в двух книгах».
31 января 1894 г. председатель Издательской комиссии при Комитете грамотности императорского Вольного Экономического общества обратился к Чехову за разрешением издать «Спать хочется» и «Ваньку». «Комиссия предполагает издать оба эти рассказа в одной книжке в 16 000 экземплярах» (ГБЛ). Ответ Чехова неизвестен, рассказ издан не был.
В 1897 г. Горбуновым-Посадовым был составлен сборник «Отцы и дети», куда должны были войти рассказы Чехова «Дома» и «Спать хочется». Сохранился экземпляр этого невышедшего сборника с пометами цензора Ф. Ц. Федорова (ЦГАЛИ, ф. 122, оп. 2, ед. хр. 147).
Известно, что рассказ «Спать хочется» был очень высоко оценен Л. Н. Толстым. А. Б. Гольденвейзер записал в своем дневнике 5 июля 1900 г.: «Лев Николаевич недавно перечитал почти все небольшие рассказы Чехова. Нынче он сказал о Чехове: „У него мастерство высшего порядка. Я перечитывал его рассказы, и с огромным наслаждением. Некоторые, например, „Детвора“, „Спать хочется“, „В суде“ — истинные перлы» (А. Гольденвейзер. Вблизи Толстого. М., 1959, стр. 68). Как сообщал Чехову 25 мая 1903 г. И. Л. Толстой, рассказ «Спать хочется» был отнесен Толстым к числу лучших рассказов «первого сорта» (см. т. III Сочинений, стр. 537).
В. А. Гольцев в книге, посвященной изображению детей в творчество Чехова и Короленко, поставил Чехова как знатока «детской души» в один ряд с Толстым и Достоевским. «Он хорошо помнит свои детские годы, глубоко понимает и любит детей. Они, как живые, стоят в его талантливых рассказах <…> Больно становится на душе, когда читаешь у Чехова про несчастную девочку Варьку…» (В. А. Гольцев. Дети и природа в рассказах А. П. Чехова и В. Г. Короленко. М., 1904, стр. 6–7).
При жизни Чехова рассказ переводился на болгарский, румынский, финский, немецкий, чешский и сербскохорватский языки.
СТЕПЬ
Впервые — «Северный вестник», 1888, № 3 (ценз. разр. 25 февраля), стр. 75-167. Подпись: Антон Чехов.
Включено в сборник «Рассказы», СПб., 1888; перепечатывалось во всех последующих изданиях сборника.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. IV, стр. 68-181, со следующими исправлениями:
Стр. 22, строка 15: Он аппетитно — вместо: Он апатично (по «Северному вестнику» и сб. «Рассказы», изд. 1–9). В десятом издании сб. «Рассказы» появилась опечатка: «аппетично», которая и вызвала ошибку в изд. Маркса.
Стр. 46, строки 1–2: ночь становится бледной и томной — вместо: ночь становится бледной и темной (по «Северному вестнику»).
Стр. 46, строка 30: в глубоком небе — вместо: в голубом небе (по «Северному вестнику»).
Стр. 55, строка 9: искал, кого бы еще убить — вместо: искал, кого бы убить (по «Северному вестнику»).
Стр. 64, строка 35: но едва ему минуло — вместо: но едва минуло (по «Северному вестнику» и сб. «Рассказы», изд. 1-13).
Стр. 77, строка 11: ни одного такого слова — вместо: ни одного слова (по «Северному вестнику»).
Стр. 85, строка 24: Не слыха-ать! — вместо: Не слыхать! (по «Северному вестнику»).
Стр. 88, строка 36: в степу ночуют — вместо: в степи ночуют (по «Северному вестнику»).
Стр. 98, строка 11–12: Выучись по-латынски — вместо: Выучись по-латински (по «Северному вестнику» и сб. «Рассказы», изд. 1–9).
Стр. 98, строка 39: окружной суд — вместо: окружный суд (по «Северному вестнику» и сб. «Рассказы», изд. 1-13).
Стр. 101, строка 8: там на левой руке будет — вместо: так на левой руке будет (по «Северному вестнику» и сб. «Рассказы, изд. 1).
По словам Б. Лазаревского, Чехов был недоволен многочисленными опечатками в издании Маркса. В частности тем, что о. Христофор, кончив молитву, говорит: «Fini» (вместо «Finis»): «Наборщик и корректор приняли латинское s за восклицательный знак, и вышло, что православный священник ни с того, ни с сего после „аллилуя“ произнес французское слово, да еще многозначительно, с восклицательным знаком» (Б. Лазаревский. Сильный человек. К годовщине смерти А. П. Чехова. — «Новый журнал для всех», 1909, № 9, июль, стр. 78). На самом деле «Fini» напечатано не только у Маркса, но и в «Северном вестнике», и в сборнике «Рассказы» (все 13 изданий). По-латински «fini» означает «кончил» («finis» — «конец») и, стало быть, вполне возможно в данном контексте.
1
Первое упоминание о начале работы над «Степью» находится в письме к И. Л. Леонтьеву (Щеглову) от 1 января 1888 г.: «Передайте добрейшему А. Н. Плещееву, что я начал <…> для „Северного вестника“ <…> степной рассказ». О завершении работы Чехов сообщил Плещееву 3 февраля 1888 г.: «„Степь“ кончена и посылается». Повесть была написана на отдельных страничках в четвертую долю листа, сшитых тетрадью. В письме к Плещееву Чехов заметил: «„Степь“ писана на отдельных четвертухах. Когда получите посылку, обрежьте ниточки». Эта рукопись не сохранилась. В тот же день, 3 февраля. Чехов писал М. В. Киселевой: «Я утомлен до мозга костей. Вчера окончил, а сегодня послал повесть, которую Вы увидите в мартовской книжке „Северного вестника“».
Таким образом, работа над «Степью» продолжалась немногим более месяца: с начала января (или конца декабря 1887 г.) по 2 февраля 1888 г.
Непосредственный повод для начала работы над «Степью» появился, очевидно, в декабре 1887 г., когда П. Г. Короленко передал Чехову просьбу Н. К. Михайловского — написать для «Северного вестника» большую повесть. В письме к Короленко от 9 января 1888 г. Чехов замечал, что «Степь» была начата с его дружеского совета. Сам Короленко впоследствии вспоминал: «Когда в Петербурге я рассказал в кружке „Северного вестника“ о своем посещении Чехова и о впечатлении, которое он на меня произвел, — это вызвало много разговоров <…> „Северный вестник“ Михайловского хотел бы видеть Чехова в своей среде, и мне пришлось выслушать упрек, что во время своего посещения я <…> не позаботился о приглашении Чехова как сотрудника. В следующее свое посещение я уже заговорил с Чеховым об этом „деле“, но еще раньше меня говорил с ним о том же А. Н. Плещеев <…> Мы условились встретиться в Петербурге в редакции „Осколков“ <…> Через некоторое время первый журнальный рассказ А. П. Чехова был написан. Назывался он „Степь“» (Чехов в воспоминаниях, стр. 138–141).
Встреча, о которой вспоминал Короленко, произошла, вероятно, 1 декабря 1887 г. На другой день Чехов виделся с Михайловским. В письме к родным от 3 декабря он рассказывал об этом: «Вчера <…> с 10½ часов утра до трех я сидел у Михайловского <…> в компании Глеба Успенского и Короленко: ели, пили и дружески болтали».
Мысль о крупной вещи, предназначенной для «толстого» журнала, возникла у Чехова раньше, по-видимому, еще весной 1886 г., когда он получил Письмо Д. В. Григоровича. В этом письме, датированном 25 марта 1886 г., Григорович писал: «Вы, я уверен, призваны к тому, чтобы написать несколько превосходных истинно художественных произведений. Вы совершите великий нравственный грех, если не оправдаете таких ожиданий <…> Бросьте срочную работу <…> Голодайте лучше, как мы в свое время голодали, поберегите Ваши впечатления для труда обдуманного <…> Один такой труд будет во сто раз выше оценен сотни прекрасных рассказов, разбросанных в разное время по газетам; Вы сразу возьмете приз и станете на видную точку в глазах чутких людей и затем всей читающей публики» (т. I Писем, стр. 428).
Григорович обращал особенное внимание на пейзажные описания Чехова. В рассказах 1885–1887 годов Чехов серьезно работал над психологическим пейзажем. Некоторые яркие детали из этих рассказов были развернуты в «Степи». Так, один из основных «музыкальных» мотивов повести (тихая песня) был намечен уже в «Егере» (1885); ветряк, сопровождающий Егорушку на протяжении всей первой главы, появился в рассказе «Перекати-поле» (1887).
Еще в марте 1886 г. в письме к Григоровичу Чехов заметил: «Писал я и всячески старался не потратить на рассказ образов и картин, которые мне дороги и которые я, бог знает почему, берег и тщательно прятал».
В 1887 г. несколько упрочилось материальное положение Чехова, он получил возможность отдавать литературе больше чем «часа 2–3 в день и кусочек ночи, т. е. время, годное только для мелкой работы» (письмо Григоровичу 28 марта 1886 г.). Теперь уже не только Григорович, но и Плещеев, и А. С. Суворин, и В. В. Билибин настойчиво советовали Чехову «писать крупное». Весною 1887 г. Чехов предпринял длительную поездку по Приазовью, побывав в Таганроге, Новочеркасске, Рагозиной балке, Луганске, Святых горах.
