по всей Галактике, о войнах и бедствиях, которые он испытал. Не знаете о первых веках Империи, когда деспотизм сменялся хаосом. Только в последние два века галактическое правительство обрело реальную силу. При этом всем мирам позволено сохранять культурную автономию, самоуправление, и все они могут участвовать в органах управления Галактикой. Еще ни разу за всю историю человечество не было настолько свободно от войн и бедности, как сейчас; никогда еще так мудро не ретушировалась экономика Галактики; никогда еще у нас не было таких светлых видов на будущее. Хотите уничтожить все это и начать сначала? Но на какой основе? С помощью деспотической теократии, взращенной на ненависти и подозрительности? Жалобы Земли удовлетворят когда-нибудь законным путем, если будет жить Галактика. То, что делают сторонники Балкиса, это не выход. Вы ведь знаете, что они задумали?
Если бы у Арвардана был тот же дар, что и у Шварца, он увидел бы, какая борьба происходит у того в голове. Но и не видя, он инстинктивно почувствовал, что теперь лучше помолчать.
Шварца тронула его речь. Все эти миры, обреченные умереть, сгнить от страшной болезни… Да землянин ли он? Только землянин – и больше никто? В юности он уехал из Европы в Америку, но разве от этого он перестал быть собой? И если потом люди стали покидать разоренную, израненную Землю ради поднебесных миров, разве они перестали от этого быть землянами? Разве ему не принадлежит вся Галактика? Разве все ее жители – все до одного – не произошли от него и от его собратьев?
– Ладно, я с вами, – тяжело произнес он. – Чем я могу помочь?
– На каком расстоянии вы воспринимаете мысли? – торопливо, словно боясь, что Шварц передумает, спросил Арвардан.
– Трудно сказать. Я вижу, например, что за дверью есть люди – охрана, наверное. Пожалуй, смогу достать даже до улицы, но чем дальше, тем менее четко я вижу.
– Это естественно. Но где секретарь? Вы можете отличить его от других?
– Не знаю, – заколебался Шварц.
Все затихли. Минуты тянулись невыносимо.
– Мне мешают ваши мысли, – сказал Шварц. – Не надо следить за мной так пристально. Думайте о другом.
Все остальные попытались выполнить его просьбу, но это им не удалось.
– Нет, не могу, не могу.
– Я уже оживаю, – вдруг заявил Арвардан. – Ноги начинают слушаться. У-ух! – каждое движение причиняло ему острую боль. – А можете вы ударить человека сильно, Шварц? Сильнее, чем меня?
– Одного я убил.
– Да ну? Как это вы так?
– Не знаю. Это делается само собой. Это… это… Шварц делал почти комические усилия, пытаясь облечь невыразимое в слова.
– А с несколькими сразу сможете управиться?
– Не пробовал, но думаю, что нет, Я не могу держать в уме двух человек одновременно.
– Не нужно убивать секретаря, – вмешалась Пола. – Это бесполезно.
– Почему?
– А как мы отсюда выйдем? Даже если нам удастся захватить секретаря одного и убить, снаружи мы столкнемся с целыми сотнями. Разве ты сам не понимаешь?
– Поймал, – внезапно вскрикнул Шварц.
– Кого? – хором спросили все, и даже Шект впился в него обезумевшим взглядом.
– Секретаря. Кажется, это его Образ.
– Не выпускайте его.
Арвардан так разволновался, что дернулся слишком сильно, скатился со своей плиты и грохнулся па пол, тщетно пытаясь опереться на парализованную наполовину ногу и встать.
– Ты ушибся! – вскрикнула Пола, внезапно приподняв руку в локте, точно подались проржавевшие петли.
– Ничего страшного. Не отвлекайтесь, Шварц! Выжмите его досуха. Добудьте из него все, что важно.
Шварц напрягся до головной боли. Водя вслепую щупальцами своего мозга, он тянулся к цели – так ребенок, растопырив пальцы, которыми еще плохо владеет, тянется к предмету, до которого с трудом может достать. До сих пор он подбирал то, что ему попадалось, теперь вникал в суть, не упуская самых мельчайших подробностей.
– Триумф! Он уверен в результате. Какие-то космические снаряды. Он их запустил. Нет, не то – готовится запустить.
– Автоматические ракеты с вирусом, Арвардан, – простонал Шект. – Они нацелены на планеты в разных точках Галактики.
– А где он их держит, Шварц? Ищите, ищите…
– В здании, которое я вижу неясно… Пять башен… звезда… название похоже на Слу…
– Так и есть, – снова вмешался Шект. – Клянусь всем святым, так и есть. Это собор в Сенлу. Его со всех сторон окружают радиоактивные зоны. Никто там не бывает, кроме блюстителей. Это место находится у слияния двух больших рек, Шварц?
– Сейчас… Да, Да.
– Время, Шварц, время? Когда собираются запустить ракеты?
– Не могу назвать день, но скоро – скоро! Это так и рвется из него – очень скоро. – Голова Шварца тоже разрывалась от напряжения.
Взбудораженному Арвардану удалось наконец подняться на четвереньки, хотя руки и ноги подкашивались.
– Он идет сюда?
– Да, – понизил голос Шварц, – он уже за дверью. – В этот момент дверь открылась, и вошел Балкис, торжествующий Балкис, Балкис-победитель.
– Доктор Арвардан, не лучше ли вам вернуться на свое место? – с холодной насмешкой сказал он.
Арвардан посмотрел на него снизу вверх, остро сознавая всю неприглядность своей позы, но промолчал – ответить было нечего. Он ослабил свои наболевшие мышцы и распластался на полу, тяжело дыша. Если бы он владел телом хоть немного получше, если бы он мог сделать последний рывок, отнять у врага оружие…
На блестящем флексипластовом поясе секретаря висел не привычный нейрокнут, а внушительных размеров бластер, способный в мгновение ока разнести человека на атомы. Балкис со свирепым удовлетворением оглядел всех четверых. Девушка не в счет, и без нее полный набор: предатель-землянин, имперский агент и таинственная личность, за которой они следили целых два месяца. Существует ли еще кто-нибудь, кроме них?
Остается, разумеется, Энниус, а с ним и вся Империя. Этим шпионам и предателям крылья подрезали, но где-то работает мозговой центр, готовясь заслать сюда других.
Секретарь стоял в небрежной презрительной позе, нисколько не заботясь о том, чтобы держать руки поближе к оружию.
– Пора внести ясность, – заговорил он тихо и ласково. – Между Землей и Галактикой идет война – пока необъявленная, но все же война. Вы – наши пленные, и с вами поступят так, как потребуют обстоятельства. Шпионов и предателей на войне принято казнить.
– Если война объявлена и легальна, – гневно возразил Арвардан.
– Легальная война? – с неприкрытой насмешкой повторил секретарь. – Что такое легальная война? Земля всегда воевала с Галактикой, удостаивали мы объявлять об этом или нет.
– Не связывайся с ним, – мягко сказала Пола Арвардану, – Пусть он скажет, что хотел сказать, и закончим перебранку.
Арвардан улыбнулся ей странной судорожной улыбкой и вдруг с огромным усилием, задыхаясь и пошатываясь поднялся
