Expectant animi molemque futuram, Suspiciunt; fluat aes; vox erit: Ecce Deus! '
Предчувствуют души грядущее; Расплавится медь; и голос будет: се Бог! (лат.).
Его поразили два последние слова Ecce Deus!--Се Бог!
-- Бог,-- повторил Джованни, взглянув на глиняного Колосса и на человеческую жертву, попираемую конем триумфатора, Сфорца-Насильника, и вспомнил безмолвную трапезную в обители Марии Благодатной, голубые вершины Сиона, небесную прелесть лица Иоанна и тишину последней Вечери того Бога, о котором сказано: Ecce homo!--Се человек! К Джованни подошел Леонардо.
-- Я кончил работу. Пойдем. А то опять позовут во дворец: там, кажется, кухонные трубы дымят. Надо улизнуть, пока не заметили.
Джованни стоял молча, потупив глаза; лицо его было бледно.
-- Простите, учитель!.. Я думаю и не понимаю, как вы могли создать этого Колосса и Тайную Вечерю вместе, в одно и то же время?
Леонардо посмотрел на него с простодушным удивлением.
-- Чего же ты не понимаешь?
-- О, мессер Леонардо, разве вы не видите сами? Этого нельзя- вместе...
-- Напротив, Джованни. Я думаю, что одно помогает другому: лучшие мысли о Тайной Вечере приходят мне именно здесь, когда я работаю над Колоссом, и, наоборот, там, в монастыре, я люблю обдумывать памятник. Это два близнеца. Я их вместе начал. -- вместе кончу.
-- Вместе! Этот человек и Христос? Нет, учитель, не может быть!..-воскликнул Бельтраффио и, не умея лучше выразить своей мысли, но чувствуя, как сердце его возмущается нестерпимым противоречием, он повторял: -- Этого не может быть!.. -- Почему не может? -- молвил учитель. Джованни хотел что-то сказать, но, встретив взор спокойных, недоумевающих глаз Леонардо, понял, что нельзя ничего сказать, что все равно -- он не поймет.
-- Когда я смотрел на Тайную Вечерю,-- думал Бельтраффио,-- мне казалось, что я узнал его. И вот опять я ничего не знаю. Кто он? Кому из двух сказал он в сердце своем: Се Бог? Или Чезаре прав, и в сердце Леонардо нет Бога?
Ночью, когда все в доме спали, Джованни вышел, мучимый бессонницей, на двор и сел у крыльца на скамью под навесом виноградных лоз.
Двор был четырехугольный, с колодцем посередине. Ту сторону, которая была за спиной Джованни, занимала стена дома; против него были конюшни; слева каменная ограда с калиткою, выходившею на большую дорогу к Порта Верчеллина, справа -- стена маленького сада, и в ней дверца, всегда запиравшаяся на замок, потому что в глубине сада было отдельное здание, куда хозяин не пускал никого, кроме Астро, и где он часто работал в совершенном уединении.
Ночь была тихая, теплая и сырая; душный туман пропитан мутным лунным светом.
В запертую калитку стены, выходившей на большую дорогу, послышался стук.
Ставня одного из нижних окон открылась, высунулся человек и спросил: -Мона Кассандра? -- Я. Отопри. Из дома вышел Астро и отпер.
Во двор вступила женщина, одетая в белое платье, казавшееся на луне зеленоватым, как туман.
Сначала они поговорили у калитки; потом прошли мимо Джованни, не заметив его, окутанного черной тенью от выступа крыльца и виноградных лоз. Девушка присела на невысокий край колодца. Лицо у нее было странное, равнодушное и неподвижное, как у древних изваяний: низкий лоб, прямые брови, слишком маленький подбородок и глаза прозрачно-желтые,
как янтарь. Но больше всего поразили Джованни волосы: сухие, пушистые, легкие, точно обладавшие отдельною жизнью,-- как змеи Медузы, окружали они голову черным ореолом, от которого лицо казалось еще бледнее, алые губы -ярче, желтые глаза -- прозрачнее.
-- Ты, значит, тоже слышал, Астро, о брате Анджело? -- сказала девушка.
-- Да, мона Кассандра. Говорят, он послан папою для искоренения колдовства и всяких ересей. Как послушаешь, что добрые люди сказывают об отцах-инквизиторах, мороз по коже подирает. Не дай Бог попасть им в лапы! Будьте осторожнее. Предупредите вашу тетку... -- Какая она мне тетка!
-- Ну, все равно, эту мону Сидонию, у которой вы живете.
-- А ты думаешь, кузнец, что мы ведьмы? -- Ничего я не думаю! Мессер Леонардо подробно объяснил и доказал мне, что колдовства нет и быть не может, по законам природы. Мессер Леонардо все знает и ни во что не верит...
-- Ни во что не верит,--повторила мона Кассандра,-- в черта не верит? А в Бога? -- Не смейтесь. Он человек праведный. -- Я не смеюсь. А только, знаешь ли, Астро, какие бывают забавные случаи? Мне рассказывали, что у одного великого безбожника отцы-инквизиторы нашли договор с дьяволом, в котором этот человек обязывался отрицать, на основании логики и естественных законов, существование ведьм и силу черта, дабы, избавив слуг сатанинских от преследований Святейшей Инквизиции, тем самым укрепить и умножить царство дьявола на земле. Вот почему говорят: быть колдуном-ересь, а не верить в колдовстводважды ересь. Смотри же, кузнец, не выдавай учителя,-- никому не сказывай, что он не верит в черную магию.
Сначала Зороастро смутился от неожиданности, потом стал возражать, оправдывая Леонардо. Но девушка перебила его:
-- А что, как у вас летательная машина? Скоро будет готова? Кузнец махнул рукой.
-- Готова, как бы не так! Все сызнова переделывать будем.
-- Ах, Астро, Астро! И охота тебе верить вздору! Разве ты не понимаешь, что все эти машины только для отвода глаз? Мессер Леонардо, я полагаю, давно уже летает...
-- Как летает? -- Да вот так же, как я. Он посмотрел на нее в раздумьи.
-- Может быть, это вам только снится, мона Кассандра?
-- А как же другие видят? Или ты об этом не слышал?
Кузнец в нерешительности почесал у себя за ухом. -- Впрочем, я и забыла,-- продолжала она с насмешкою,-- вы ведь тут люди ученые, ни в какие чудеса не верите, у вас все механика!
-- Ну ее к черту! Вот она мне где, эта механика! указал кузнец на свой затылок. Потом, сложив руки с мольбою, воскликнул: -- Мона Кассандра! Вы знаете, я человек верный. Да мне и болтать невыгодно. Того и гляди, брат Анджело самих притянет. Скажите же, сделайте милость, скажите мне все в точности!. -- Что сказать? -- Как вы летаете?
-- Вот чего захотел! Ну, нет,--этого я тебе не скажу. Много будешь знать, рано состаришься.
Она помолчала. Потом, заглянув ему прямо в глаза долгим взглядом, прибавила тихо: -- Что тут говорить? Делать надо! -- А что нужно? -- спросил он дрогнувшим голосом, немного бледнея.
-- Слово знать, и зелье такое есть, чтобы тело мазать. -- У вас есть? -- Есть.
-- И слово знаете? Девушка кивнула головою. -- И полечу? -- Попробуй. Увидишь-это вернее механики!
Единственный глаз кузнеца загорелся огнем безумного желания.
-- Мона Кассандра, дайте мне вашего зелья! Она засмеялась тихим, странным смехом. -- И чудак же ты, Астро! Только что сам называл
тайны магии глупыми бреднями, а теперь вдруг поверил... Астро потупился с унылым, упрямым выражением
в лице.
-- Я хочу попробовать. Мне ведь все равно -- чудом или механикой, только бы лететь! Я больше ждать не могу...
Девушка положила ему руку на плечо. -- Ну, Бог с тобой! Мне тебя жаль. В самом деле, чего доброго, с ума сойдешь, если не полетишь. Уж так и быть, дам я тебе зелья и слово скажу. Только и ты, Астро, сделай то, о чем я тебя попрошу. -- Сделаю, мона Кассандра, сделаю все[ Говорите!.. Девушка указала на мокрую черепичную крышу, блестевшую за стеной сада в лунном тумане. -Пусти меня туда. Астро нахмурился и покачал головой. -- Нет, нет... Все, что хотите, только не это! -- Почему?
-- Я слово дал не пускать никого. -- А сам был? " -- Был. -- Что же там такое?
-- Да никаких тайн. Право же, мона Кассандра, ничего любопытного: машины, приборы, книги, рукописи, есть и редкие цветы, животные, насекомые-ему путешественники привозят из далеких стран. И еще одно дерево, ядовитое... -- Как ядовитое?..
-- Так, для опытов. Он отравил его, изучая действие ядов на растения.
-- Прошу тебя, Астро, расскажи мне все, что ты знаешь об этом дереве.
-- Да тут и рассказывать нечего. Ранней весною, когда оно было в соку, пробуравил отверстие в стволе до сердцевины и полою, длинною иглою вбрызгивал какую-то жидкость. -- Странные опыты! Какое же это дерево? -Персиковое.
-- Ну, и что же? Плоды налились ядом? -- Нальются, когда созреют. -- И видно, что они отравлены?
-- Нет, не видно. Вот почему он и не впускает никого: МО.ЖНО соблазниться красотой плодов, съесть и умереть. -- Ключ у тебя? -- У меня. -- Дай ключ, Астро!
-- Что вы, что вы, мона Кассандра! Я поклялся ему... -- Дай ключ!--повторила Кассандра.--Я сделаю так, что ты в эту же ночь полетишь, слышишь,-- в эту же ночь! Смотри, вот зелье.
Она вынула из-за пазухи и показала ему стеклянный пузырек, наполненный темною жидкостью, слабо блеснув шей в лунном свете, и, приблизив к нему лицо, прошептала вкрадчиво:
-- Чего ты боишься, глупый? Сам же говоришь, что нет никаких тайн. Мы только войдем и посмотрим... Ну же, дай ключ!
-- Оставьте меня!--проговорил он.--Я все равно не пущу, и зелья мне вашего не надо. Уйдите!
-- Трус!--молвила девушка с презрением.--Ты мог бы и не смеешь знать тайны. Теперь я вижу, что он колдун и обманывает тебя, как ребенка... Он молчал угрюмо, отвернувшись. Девушка опять подошла к нему:
