Мысли скакали, не слушались, перемешивались, как лёд в бокале с тягучим виски. Андрей уснул прямо в кресле. До самого утра уже совсем другой жизни…
* * *
Надежда стремилась к счастью, простому, женскому. И чем больше она старалась сделать Андрея близким, тем больше отталкивала его от себя. Своей неразделённой любовью она помогала парню подниматься всё выше и выше к снежной горной вершине мнимой свободы. От его привязанности к любимой девушке Андрей, благодаря Надежде, шагнул в другую привязанность – алкоголь и наркотики. Они давали ему кратковременный отдых от глухой тоски отверженности.
Любая зависимость страшна своей непредсказуемостью. Как неожиданно начавшаяся снежная лавина в горах, она сначала медленно набирает скорость, а потом в какой-то момент её ужасающая сила набирает всё большие и большие обороты. И вот она уже несётся, сорвавшись с вершины горы, безжалостно сметая всё на своем пути. Лавина не знает препятствий, не в силах удержать свою мощь. Она не властна над собой в своём разрушающем предназначении. И Андрей, стоящий на самой вершине этой снежной горы, знал, что его лавина уже тронулась…
Он очнулся от внезапного телефонного звонка. Алеся! Она звонила с домашнего телефона. Такая родная и такая чужая, как те инопланетяне из сна. Сердце бешено колотилось. Андрей никак не мог расслышать, что она говорит. Он был на заводе. Шум работающего оборудования перемешивался с голосом любимой.
– Андрей, ты слышишь меня? Я вернулась… К матери… Слышишь? Мой муж… он погиб в автокатастрофе. Нам нужно встретиться. Андрей, я думаю только о тебе…
Они договорились встретиться в кафе за Волковским театром. Он едва смог доработать до конца смены. Сорвался, бежал, летел туда, где ждала она… В небольшом зале кафе он искал глазами свою Алесю. За столиком сидела незнакомая молодая женщина, одетая во всё чёрное. Чёрное платье, чёрная шляпка с вуалью, тонкие чёрные перчатки, изящная маленькая чёрная сумочка. Европейский стиль, резко отличающийся от серого безличия провинциальных русских городов. Неужели это она?
– Алеся?! – Андрей растерянно оглянулся вокруг. Незнакомка в чёрном привстала из-за стола. Он кинулся к ней, неуклюже взял за тонкую руку.
– Ты не узнал меня? Я ношу траур. Я вдова, Андрюш, понимаешь?
Она опустила глаза, было видно, что ей трудно совладать с эмоциями.
– Как ты осунулся, похудел. Тебя не узнать… Почему ты не побрит?
– Алеся, милая, не надо обо мне. Скажи, как ты? Как твой ребёнок? У тебя девочка?
– Была… Сложные роды. Девочка умерла на третий день.
Алеся еле сдерживала слёзы.
– Ты знаешь, мама вышла замуж. За соседа, который жил этажом ниже.
Андрей, потрясённый, молчал.
– Я совсем одна.
Молодые люди растерянно замолчали, отчаянно пытаясь выстроить разрушенный мост между друг другом. Это было очень непросто.
– Расскажи о себе, – Андрей не мог подобрать нужных слов.
– Работала в турфирме мужа, организовывала туры по Европе. Всё было хорошо. И тут эта ужасная авария. Альфред, мой муж, должен был поехать в Прагу вместе со мной. Но я не смогла, срывался тур в Париж большой группы. Нужно было всё устроить. А потом это сообщение: «Срочно приезжайте на опознание». Я думала, не переживу. Мне было так страшно. Будто это происходит не со мной. Страшный сон…
Слёзы ручьём потекли по её щекам. Она достала из чёрной маленькой сумочки тонкий платок. Говорить было трудно. Андрей подхватил инициативу в свои руки:
– Давай закажем ужин.
Тихо играла музыка. Время то останавливалось, то летело незаметно. Алеся была здесь, рядом, но в тоже время она стала такой далёкой, отстранённой, чужой. Словно две половинки расколовшейся чашки, они никак не могли подобрать части друг к другу, не знали, о чём говорить: неловко молчали, смеялись над их общими воспоминаниями, погружались в свои личные невесёлые раздумья.
После ужина с Алесей Андрей больше не возвращался к Надежде. Она ждала, постоянно изводя его телефонными звонками. Сначала он просто не брал трубку, а потом и вовсе внёс её номер в «чёрный список». Но, по иронии судьбы, Алеся так же, как Андрей, хранила молчание. Сколько бы он ей не звонил, её телефон не отвечал. Парень постоянно прикладывался к бутылке. Когда появлялись деньги, он не брезговал и наркотиками. Снежная лавина набирала скорость, сдерживать её было всё трудней.
* * *
После того, как на работе ему сделали выговор за появление в нетрезвом виде и пригрозили «нехорошей» записью в трудовой книжке, Андрей ненадолго присмирел. Но при отмене наркотиков ломка, выкручивающая тело в нестерпимой боли, возвращала парня снова и снова к употреблению.
Наркотик, словно кровожадное животное, не знающее пощады, пожирает не только всю личность человека, его эмоции, чувства, разум. Он поглощает в невероятных количествах деньги. И чем больше степень химической зависимости, тем больше она требует вложений в себя, загоняя больного и его семью в ужасающие долги. Андрей начал брать микрозаймы и кредиты на дозу, глубже и глубже проваливаясь в долговую яму. Отец пытался помогать гасить обязательства по мере возможностей. Но сил и терпения становилось всё меньше. Отец отчётливо понимал, что сыну нужна помощь, однако он не знал, какая именно. На смену желания помочь пришло отчаяние и невероятная боль от осознания неминуемой потери сына.
Он пытался закрывать частями долги Андрея, но чем больше он это делал, тем беспечней и настойчивей его сын «хватал» денежные обязательства. Парень стал брать кредиты на наркотик открыто и дерзко. Семья, уставшая от бесконечных финансовых неурядиц и долгов, жила, словно на проснувшемся кипящем вулкане. Скандалы стали частью их повседневной жизни.
Андрей замкнулся. Раздражением и агрессией отвечал на любые попытки поговорить. Ситуацию усугубляло и то, что он перестал приносить зарплату в дом. У него попросту не было денег. Дошло до того, что накануне зимы у парня не было сезонной обуви. Отец сжалился над ним, молча протянув свою кредитную карту. Он знал, что сильно рискует, вручая Андрею возможность воспользоваться деньгами. Но он ещё надеялся на совесть сына. Андрей появился дома вечером в новых зимних ботинках. В неадекватном состоянии, «под наркотиком». Естественно, с карты была снята большая часть от имеющейся суммы денег. Да и самой кредитки у пьяного Андрея при себе не было. Отец был потрясён такой дерзостью, закрыл по телефону счёт карты. К вечеру кредитку вернули какие-то люди. В тот вечер отец окончательно осознал, что зависимость сына вышла из-под контроля.
После изматывающих разговоров с отцом, в которых Андрей обещал покончить с наркотиками, найти себе хоть какое-то оправдание, его хватало не употреблять не больше недели. Парень уже не принадлежал
