След в след. Мне ли не пожалеть. До и во время - Владимир Александрович Шаров

•• катастрофа уже надвинулась на мир и совсем близка, время Апокалипсиса пришло, наступил век антихриста;

•• осуществление истины и справедливости во всей их полноте должно начаться немедленно;

•• исходной точкой человеческой истории был первородный грех; Страшный суд и победа над мировым злом будет ее концом;

•• (вслед за Федоровым) мир, сотворенный Господом, не был совершенен. Жизнь – не дар, Акт Творения был неким выпадением земного мира из Абсолюта, потому и первородный грех был естественным следствием этого выпадения. Однако Акт Творения оправдан тем, что мир движется к совершенству, и рано или поздно вернется, сольется вновь с Абсолютом, вернется на “новую землю” и на “новое небо”;

•• (в отличие от Федорова) не может быть личного и общественного спасения человека, возвращения его в рай вне сотрудничества с Богом;

•• каждая частица мироздания – жива, самобытна и одушевлена, нет частицы без памяти и, следовательно, возможно восстановление, воскрешение всего когда-либо жившего на земле;

•• осуществление этого близко, мир прошел уже боˊльшую часть пути; раньше он был в извращенном хаотическом состоянии, теперь: а) хаос собран в первоначальную совокупность силами всемирного тяготения; б) эта совокупность гармонично расчленена, дабы сделать возможным интимное воссоединение вселенского тела (работа электромагнитных сил); в) возникла жизнь – органическое единство этой вновь созданной материи и света; г) сотворен человек;

•• мессианское призвание человека – возделать и благоустроить природу, спасти ее, освободить и, завершая историю, вернуть в Абсолют;

•• грехопадение было попыткой человека сделать это собственными силами, вне сотрудничества с Богом, результат – хаос, разрушение, торжество зла; но всё это лишь отсрочило призвание человека, а не упразднило его;

•• цель мировой истории – достижение единства Бога и возглавляемой человеком внебожественной природы;

•• к этому единству невозможно прийти без Богочеловеческого организма вселенской церкви – основы и воплощения добровольной солидарности людей;

•• историческая миссия России – религиозное посредничество между Западом и Востоком, сближение их и конечное воссоединение во всемирное государство. Возглавит это государство русский царь (светская власть) и римский папа (власть духовная);

•• именно государство будет выступать как представитель человеческого начала в становящемся Богочеловеческом единстве, а не личность (личность должна сознавать, что ее истинная свобода есть самоотречение), и даже не община.

После обнародования данной программы откололась еще одна группа, причем предварительно она, жестоко нарушив партийную дисциплину, публично объявила Соловьева еретиком, исказившим и предавшим учение Федорова. Следует признать, что основания для этого были. Группа состояла по большей части из молодых разночинцев, которые присоединились к партии в последний год жизни Федорова; все, и де Сталь тоже, знали их плохо; не мудрено, что след их сразу затерялся. Она вновь нашла их лишь через два года, причем совершенно случайно; к тому времени они под именем “группы Федорова” вошли в социал-демократическую партию, во главе которой стоял некий Жорж Плеханов.

Плеханов был де Сталь известен давно, относилась она к нему с симпатией, давала деньги, за несколько лет до описываемых событий именно в ее тамбовском имении прошло совещание народнической группы “Черный передел”, где он тогда состоял. Плеханов сначала встретил учеников Федорова тепло; среди них были люди талантливые, сильные, рабочее движение могло много приобрести в их лице, – но скоро и с Плехановым у федоровцев возникли разногласия. Поводом для разрыва стали споры по каким-то не очень существенным вопросам тактики, но это – на поверхности, на самом деле они вообще мало в чем сходились. Формально из партии федоровцы, правда, не вышли, но образовали в ней вместе с Лениным независимую фракцию большевиков.

Марксистами ни тогда, ни позже они не были, к Марксу, что и не думали скрывать, относились с иронией; его картины социализма и коммунизма, роль в истории рабочего класса, то, что революция начнется не в России, а в одной из передовых стран Запада, и, главное, то, как Маркс представлял себе смысл и назначение самого человека, – всё казалось им на удивление наивным. Но Ленину, которому они с готовностью подчинились, его увлечение марксизмом было прощено. Ленин импонировал им своей решительностью, тем, что был человеком дела; они не сомневались, что в конце концов он неизбежно уйдет от Маркса и придет к Федорову. Пока же время для этого не наступило, и вины Ленина здесь нет, просто народы мира еще не готовы услышать Слово Федорова, откровение было дано людям до срока. Сегодня оно может выжить, сохраниться только как тайное, скрытое учение, известное лишь посвященным. Марксизм и станет для него спасительной скорлупой.

Влияние федоровцев на большевиков было многообразным; в частности, именно им объясняется то, что Ленин, вопреки собственной ясно выраженной воле, после смерти не был предан земле, а положен в стеклянный гроб и выставлен для обозрения. Федоров не раз рассказывал ученикам, как он несколько лет пытался спасти и воскресить Спящую царевну, – видел в этом начало общего дела воскрешения всех, когда-либо живших на земле людей. Неудача, по видимости, угнетала его мало: он сетовал, что в космосе, где нет земного притяжения, только небесное, спасти царевну ему бы, без сомнения, удалось.

В 1924 году федоровцы и настояли на том, чтобы сохранить Ленина нетленным, как бы спящим в стеклянном гробу, пока Россия не построит для него ракету. Конструированием ее почти тридцать лет занимался федоровец Циолковский. На ракете Ленина должны были доставить в космос, где, освободившись от притяжения Земли, он восстанет из праха и сможет снова возглавить мировую революцию. Принадлежала федоровцам и еще одна, возможно, решающая для судеб революции мысль. Они говорили, что, учитывая, что смерть не окончательна, сейчас правильно и даже необходимо уничтожать, причем для их же собственного блага, каждого, чье существование препятствует общему делу – воскресению всех, когда-либо живших на Земле людей.

Но вернемся к Соловьеву. Насколько можно судить по источникам, он не был обеспокоен расколом, и к уходу “группы Федорова” отнесся спокойно. В течение нескольких недель из федоровцев, оставшихся ему верными, Соловьев создал подпольную партию (в них была уже большая усталость от свободы, тяга оставить, пожертвовать ею, готовность раствориться в организации), которая показалась де Сталь очень перспективной, и она охотно взялась партию финансировать. Когда же траты превысили ее возможности, она привлекла к делу нескольких крупных купцов-золотопромышленников из семей Рукавишниковых и Силантьевых.

Снизу партия, как и должно, была подчинена строгой дисциплине: делилась на тройки, рядовые члены которых знали только своего командира и больше никого. Командир тройки входил в тройку следующей ступени, и так до Соловьева. Однако этот обязательный