нужна! А мы нужны ему! Будет работать вместе?
— А что надо делать? — спросил попугай.
— Сейчас всё расскажу, — на губах Вадима появилась довольная улыбка.
Целый час молодой человек проговорил с птицей. К счастью им никто не мешал, и они смогли спокойно всё обсудить. Когда разговор завершился, и они всё обсудили, Вадим пошёл в комнату. Зайдя в комнату, молодому человеку в глаза сразу бросился Данила, который уже лежал в своей кровати, отвернувшись к стене. Вадим окинул брата внимательным взглядом и, прикрыв дверь комнаты, прошёл к своей кровати. Завалившись на неё, молодой человек ещё раз взглянул на брата, который продолжал лежать, не двигаясь. Вадим откинул голову на подушку и уставился в стену. Парень уже представлял, как Данила обрадуется, когда они со Снежей осуществят свой план. Вадим был уверен, что это его очень обрадует и у него тут же повысится настроение. Оставалось только подготовиться, а для этого нужно было время. И нужно было очень много времени, потому что план был сложным и требовал больших усилий и стараний. Но Вадим был готов на всё ради того, чтобы вывести Данилу из депрессии, привести в норму и порадовать. Ради улыбки брата Вадим был готов прыгнуть выше головы! Для молодого человека Данил был важнее всего остального. Парню уже были не важны все эти девушки, друзья, развлечения и прочее. Лишь бы только брат был снова счастлив! Видеть его расстроенное лицо Вадим постоянно не хотел, потому что это и его самого расстраивало. Поэтому в интересах молодого человека было вернуть брата в норму. И Вадиму уже не терпелось вновь увидеть улыбку на лице брата.
Вадим сидел за столом на кухне и пил очередную кружку чая. Вместе с ним за столом сидели родители, которые тоже пили чай. Они уже пару часов вместе сидели за столом и спокойно общались. Они уже успели обсудить не одну тему, и конца разговора пока не было видно.
— Уже скоро начнётся учёба, — напомнила мама. — Вадик, ты готов к учёбе?
— Я-то готов, — кивнул Вадим. — С чего это мне быть не готовым? Мне нравится учиться. С каждым годом в институте становится всё интереснее и произошедшее моё отношение к учёбе не меняет. Хотя может и должно поменять, но я даже в какой-то степени хочу на учёбу. Это даже странно! Я сам удивлён.
— Мне показалось или ты, правда, это сказал?! — на лице отца появилась усмешка. — Ты хочешь на учёбу? У меня что галлюцинации? Мне это мерещится?! Или ты просто шутишь?
— Нет, я, правда, хочу на учёбу, — подтвердил парень. — Даже очень хочу! Наверно просто я надеюсь, что на учёбе всё станет как прежде…. Как было до этого…. Но скорее всего это будет не так…. До произошедшего Даня так любил учиться, но сейчас же он изменился и боюсь, что в институте теперь всё будет не так. Я даже не уверен, что он готов к учёбе.
— Да, — вздохнула мама. — Уже прошло две недели с того дня, как Даню выписали из больницы, а Даня будто бы впал в депрессию. Он погрузился в себя и никого не хочет видеть. Я, конечно, знала, что ему будет тяжело пережить то, что он никогда не сможет ходить, но я даже не думала, что ему будет настолько тяжело. Он ходит постоянно такой грустный… Данечка так страдает, а мы ему ничем не можем помочь, потому что он сам нам не даёт это сделать. Он просто закрылся от нас! Он не хочет даже говорить с нами! Стоит нам начать говорить с ним, как он тут же завершает разговор и уходит. И в основном просто молчит. Ему так сложно, а мы даже не знаем, как ему помочь и что сделать.
— Да уж, — закатил глаза Вадим. — Нет, ну, я понимаю ещё, почему он после всего случившегося отстранился от чужих людей. Это было даже вполне ожидаемо. Он и до этого был не таким общительным, а теперь он получил серьёзную травму и больше не может ходить. Я не виню его в том, что он закрылся от чужих людей. Это нормально, что он боится их реакции на него, хотя сейчас много инвалидов и другие же как-то живут. Но Даня просто не знает, что ожидать от них и это же Даня. Он и до аварии был социофобом, а теперь он ещё больший социофоб. Я, конечно, всё понимаю… Ему больно и всё такое! Я сам за него переживаю. Очень сильно переживаю! Но даже я от него не ожидал, что он закроется абсолютно от всех. Он целыми днями сидит один в комнате и ни с кем не разговаривает. Это же всё-таки не дело! Ладно, ещё я понимаю, почему он от меня закрылся, и я его в этом не виню. Это вполне справедливо, ведь это я виноват в том, что он теперь такой. Это моя вина! И он ежедневно старается мне об этом напоминать, чтобы я об этом не забывал, и очень злится на меня. И это тоже справедливо! Если бы не я, сейчас всё было бы хорошо.
— Вадик, будь терпимее к брату, — мама приобняла за плечи сына. — Ему сложно тебя простить, но он тебя простит. Ты же его брат. Он всё равно любит тебя, и я уверена, он всё равно боится тебя потерять. Он простит тебя и всё наладится. Надо просто ждать, когда он сможет это сделать. Потерпи ещё, сынок!
— Да разговор то сейчас вовсе не обо мне, — прервал маму Вадим. — Я то потерплю! Я понимаю, что Дане сложнее, чем мне, и я готов ждать. Хоть это и сложно, но я готов. Разговор сейчас о том, что Даня закрылся даже от вас. Я просто не могу понять, почему он и от вас закрылся. Вы-то ни в чём не виноваты и можете ему наоборот помочь и поддержать его. Но нет! Он закрылся и от вас. Мог бы только закрыться от меня, но общаться с вами. Но он решил иначе. Заперся в своём мирке и даже никого не хочет видеть. Из-за этого мне даже приходится торчать тут!
— А что ты имеешь против того, чтобы сидеть на кухне с нами? — нахмурился отец. — Ты что нам не рад? Ну, если тебе не нравится наша компания, можешь пойти в нашу спальню и посидеть там в одиночестве.
— Ну, во-первых, я там буду не в одиночестве, а с попугаем, а его компания гораздо хуже, — поправил отца Вадим, —
