Антон Чехов - Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 11-13

{13252}

удержаться, чтобы не высказать на прощанье те чувства, которые наполняют теперь все мое существо... Аня (умоляюще). Дядя! Варя. Дядечка, не нужно! Гаев (уныло). Дуплетом желтого в середину... Молчу... Входит Трофимов, потом Лопахин. Трофимов. Что же, господа, пора ехать! Лопахин. Епиходов, мое пальто! Любовь Андреевна. Я посижу еще одну минутку. Точно раньше я никогда не видела, какие в этом доме стены, какие потолки, и теперь я гляжу на них с жадностью, с такой нежной любовью... Гаев. Помню, когда мне было шесть лет, в Троицын день я сидел на этом окне и смотрел, как мой отец шел в церковь... Любовь Андреевна. Все вещи забрали? Лопахин. Кажется, все. (Епиходову, надевая пальто.) Ты же, Епиходов, смотри, чтобы все было в порядке. Епиходов (говорит сиплым голосом). Будьте покойны, Ермолай Алексеич! Лопахин. Что это у тебя голос такой? Епиходов. Сейчас воду пил, что-то проглотил. Яша (с презрением). Невежество... Любовь Андреевна. Уедем - и здесь не останется ни души... Лопахин. До самой весны. Варя (выдергивает из узла зонтик, похоже, как будто она замахнулась). Лопахин делает вид, что испугался. Что вы, что вы... Я и не думала. Трофимов. Господа, идемте садиться в экипажи... Уже пора! Сейчас поезд придет! Варя. Петя, вот они, ваши калоши, возле чемодана. (Со слезами.) И какие они у вас грязные, старые... Трофимов (надевая калоши). Идем, господа!.. Гаев (сильно смущен, боится заплакать). Поезд... станция... Круазе в середину, белого дуплетом в угол...

{13253}

Любовь Андреевна. Идем! Лопахин. Все здесь? Никого там нет? (Запирает боковую дверь налево.) Здесь вещи сложены, надо запереть. Идем!.. Аня. Прощай, дом! Прощай, старая жизнь! Трофимов. Здравствуй, новая жизнь!.. (Уходит с Аней.) Варя окидывает взглядом комнату и не спеша уходит. Уходят Яша и Шарлотта с собачкой. Лопахин. Значит, до весны. Выходите, господа... До свиданция!.. (Уходит.) Любовь Андреевна и Гаев остались вдвоем. Они точно ждали этого, бросаются на шею друг другу и рыдают сдержанно, тихо, боясь, чтобы их не услышали. Гаев (в отчаянии). Сестра моя, сестра моя... Любовь Андреевна. О мой милый, мой нежный, прекрасный сад!.. Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай!.. Прощай!.. Голос Ани (весело, призывающе): "Мама!.." Голос Трофимова (весело, возбужденно): "Ау!.." В последний раз взглянуть на стены, на окна... По этой комнате любила ходить покойная мать... Гаев. Сестра моя, сестра моя!.. Голос Ани: "Мама!.." Голос Трофимова: "Ау!.." Любовь Андреевна. Мы идем!.. Уходят. Сцена пуста. Слышно, как на ключ запирают все двери, как потом отъезжают экипажи. Становится тихо. Среди тишины раздается глухой стук топора по дереву, звучащий одиноко и грустно. Слышатся шаги. Из двери, что направо, показывается Фиpс. Он одет, как всегда, в пиджаке и белой жилетке, на ногах туфли. Он болен. Фирс (подходит к двери, трогает за ручку). Заперто. Уехали... (Садится на диван.) Про меня забыли...

{13254}

Ничего ... я тут посижу... А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал... (Озабоченно вздыхает.) Я-то не поглядел... Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.) Жизнь-то прошла, словно и не жил... (Ложится.) Я полежу... Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего... Эх ты... недотёпа!.. (Лежит неподвижно.) Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный. Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву. Занавес