— Как девушка! — медленно произнес Хлудов, в одном слове воплощая свою мечту.
— Володя!
Он вздрогнул всем телом, точно проснулся. Он узнал голос жены, полный ужаса и боли… И ему тоже было больно. Он сам не знал, отчего. Он провел рукой по глазам.
Надежда Васильевна стояла перед ним, заслоняя собой сидевшую Веру, и жуткое было у нее сейчас лицо. Брови слились в одну грозную линию, нервически дрожал угол рта. Она поняла выражение его глаз. Она слышала его слова.
— Володя, взгляни на меня! — тихо, с мучением сказала она и положила руки на плечи мужа.
Зрачки Хлудова остановились на ней.
И ей стало страшно. Страшно до ужаса. Из этих неподвижных зрачков глянула на нее его темная, таинственная душа, и холодом отчуждения повеяло на нее от его невидящего взгляда. И впервые поняла она тут, что думал, что чувствовал эти годы он, человек без прошлого, рядом с нею, прожившей бурную жизнь без него.
В этих зрачках, устремленных на нее, она впервые увидала образ другой женщины — чистой, юной, пусть грезы пока, — но другой, не похожей на нее, его жену и любовницу, которую вчера еще он ласкал с исступленной страстью. И какой-то темный, далекий голос из тайников ее подсознания сказал ей в этот миг:
«Конец!..»
Через две недели Надежда Васильевна покидала N***. Нарушив контракт с городским театром, она уезжала на пасхальный сезон в Одессу.
— Как это все неожиданно, мамочка! — огорченно говорила Вера. — И у вас такое больное лицо… Вы устали, наверно… Отчего вы не отдохнете?.. Вы так переменились! Вас узнать нельзя…
— Постарела?
— Н-нет… Но у вас такое больное лицо! Останьтесь!
— Нельзя, Верочка!.. Друг мой, я должна уехать… Володе нужен юг, морские купания… Я покажу его хорошим докторам… Он может еще поправиться…
Слезы градом катились по ее лицу. Вера стала на колени. Они обнялись и обе молча плакали.
— Верочка… если б ты знала, какой ужас я переживаю!
— Но он поправится, мамочка… Ведь он опять такой милый стал… каким был прежде…
— Милая ты моя детка… Спасибо тебе за все!.. И за ласку… и за… Дай Бог тебе счастья! А для меня, Верочка, все кончено… Все!..
Они уехали. И чувство глубокого, безнадежного одиночества охватило Веру.
Но было что-то страшнее одиночества и страшнее разлуки. Мамочка несчастна. Мамочка страдает. Что, если Рязанцев прав и скоро наступит конец? За что же тогда, за что она — Вера — пожертвовала своими мечтами, своей молодой жизнью? Все напрасно?..
Было жутко думать…
Нет!.. Пусть мамочка страдает сейчас! Но ведь она же знала счастье, знала жгучие радости, о которых пишут в книгах, знала минуты, пережив которые, не жаль и умереть. Что бы ни случилось дальше, прошлого не вычеркнешь. И это прошлое, такое полное, такое богатое, дала матери она — дочь — своей горячей любовью, своей смиренной жертвой.
Но она-то? Она сама?
Вот они уехали вдвоем, будут вместе. Увидят другие города, других людей. Увидят юг и море. А она — Вера — останется здесь, в пыльном городе, потом будет жить на хуторе — одна… всегда одна со своими мечтами…
И так пройдет жизнь?
И опять казалось ей, что беспощадное колесо судьбы прошло по душе ее, полевому цветку, поднявшемуся у дороги, и, смешав с пылью, раздавило ее душу, тянувшуюся к солнцу.
И ей уже не подняться.
Для нее не будет ни рассвета, ни зорь…
13 февраля 1916 г.
Москва.
Анастасия Алексеевна Вербицкая (1861–1928) — автор огромного литературного наследия, совершенно забытого в наше время. В начале XX в. ее произведения издавались неслыханными тиражами, их ставили в театре, экранизировали. Роман Вербицкой «Ключи счастья» выдерживает две экранизации, ставшие громкими боевиками эпохи: в 1913 г. (режиссеры В. Гардин и Я. Протазанов) и в 1917 г. (режиссер Б. Светлов).
Все произведения А. Вербицкой вызывали огромную критику и шумные споры. Ведущая тема творчества писательницы — изломанность женской судьбы и недостижимость счастья. Почти все ее сочинения, в том числе и два центральных романа «Ключи счастья» и «Иго любви», — автобиографичны и основаны на семейных преданиях.
Происходила Вербицкая из потомственной дворянской семьи, по линии матери состояла в родстве с великим актером Павлом Мочаловым. Получила образование в Московском Елизаветинском женском институте, училась по классу вокала в Московской консерватории, но из-за денежных затруднений закончить ее не смогла. Ратовавшая за социальную и материальную независимость женщины, Вербицкая зарабатывала на жизнь своим трудом — преподавала музыку и пение, была корректором в газете, выступала как издатель. Человек деятельный и демократически настроенный, она состояла в разного рода благотворительных и общественных организациях, в 1905 г. была председателем Общества улучшения участи женщин. Собственное творчество Вербицкая воспринимала как одно из средств борьбы за решение «женского вопроса».
Теперь говорят считка. В воспоминаниях Максимова, актера сороковых годов, он всюду пишет считовка. — Примеч. автора.
См. позднейший перевод Кронеберга. — Примеч. автора.
В подлиннике и в позднейшем переводе Кронеберга сказано еще определеннее: «С нею в комнату вернулся, но не девой отпустил…» — Примеч. автора.
Эта статья Одесского Вестника от 1843 г. перепечатана в Репертуаре и Пантеоне Песоцкого и Межевича, откуда я ее и заимствовала. Это подлинные отзывы о моем деде, артисте Мочалове (племяннике П. С. Мочалова) и его жене и моей бабке, знаменитой провинциальной актрисе, Анастасии Никитичне Мочаловой. — Примеч. автора.
Репертуар и Пантеон за 1843 г. — Примеч. автора.
А. Н. Верстовский, директор по музыкальной части в московских театрах. — Примеч. автора.
Чурова долина, или Сон наяву. — Примеч. автора.
См. Драматический альбом, издание Арапова, 1850 г. — Примеч. автора.
Отелло, трагедия Шекспира, напечатанная в Репертуаре Русского театра, изд. Песоцкого, за 1841 г. — Примеч. автора.
Эта сцена, как и предыдущие, записаны мною со слов А. Н. Мочаловой, игравшей Дездемону с Отелло-Мочаловым в 1843 г. в Одессе. — Примеч. автора.
Макбет, в переводе Кронеберга. — Примеч. автора.
Воспоминания Петра Исаевича Вейнберга, Детский отдых за 1897 г., книга VIII. — Примеч. автора.
Ария Торопки из Аскольдовой могилы. — Примеч. автора.
Kalb — по-немецки теленок.
Мочалов скончался через 4,5 года после поездки в Одессу — 16 марта 1848 г. и за два года перед этим покинул московскую сцену. — Примеч. автора.
Эти стихи Мочалова были потом напечатаны в Репертуаре за 1846 г. — Примеч. автора.
Воспоминания актера Потанчикова, современника Мочалова и Щепкина. — Примеч. автора.
В этой драме он действительно играл с дочерью в 1846 г. — Примеч. автора.
Айвенго, роман Вальтера Скотта. По-английски пишется Ivanhoe. — Примеч. автора.
Этот эпиграф Д. М. Ратгауз написал для книги Огни заката. Примеч. автора.
