возрасте. Я сейчас всё объясню, – сказала Аделина и вздохнула, настраивая себя на рассказ. – Покушение было в четырнадцать лет. Мы были на очередном вечере у знакомых отца. Я просто вышло прогуляться с парнем, которого, как мне, глупой, казалось, я любила. Мы столкнулись с плохими парнями. Даже непонятно, что они могли делать в том районе. Они меня схватили, – блондинка сглотнула, – и начали говорить непристойные вещи, пытаясь в это время меня куда-то увести. Они были пьяны. Я думала, что мой партнёр меня спасёт, и была спокойна, но он с испуганными глазами убежал в сторону дома и даже не попытался попросить помощи у взрослых или охранников, а просто притворился, будто ничего и не произошло, – нервно ухмыльнулась девушка. – Тогда мне уже стало страшно, безумно. Я стала отбиваться и кричать, хотя знала, что никто меня не услышит, не поможет. Одному из парней я попала в живот, и он тут же ослабил хватку, чем я воспользовалась для побега. Я смогла убежать и скрыла всё это, в надежде, что и я это забуду, но не тут то было…
***
Девушка, повзрослевшая с той ситуации всего лишь на год, шла недалеко от её брата и сестры. Они весело о чём-то болтали, а девушка шла сзади, скучая. Она не хотела идти на эту прогулку, но отец её заставил. Брату с сестрой было на неё абсолютно плевать, как и Аделине, поэтому она плелась сзади, не вступая с ними в беседу.
Аделине послышался шорох сзади, и она оглянулась, но ничего не заметила. Стоило ей снова повернуть голову вперёд, как ей зажали рот какой-то пахучей тряпкой. Она в ужасе попыталась закричать или отбиться, но у неё ничего не вышло. Мир поплыл перед глазами, и она потеряла сознание со слезами на глазах.
Валентайн и Эбигейл заметили отсутствие их сестры только дома, когда отец спросил у них, где она. Они лишь пожали плечами, недоумевая, куда же Аделина делась. Отец махнул на неё рукой, думая, что это очередная её причуда. Валентайн и Эбигейл вскоре тоже забыли о сестре, но когда она не вернулась вечером, мистер Велецкий, страшась ненужных разговоров среди его знакомых, позвонил в полицию. Полиция тут же взялась за её поиски, узнав, кто к ним обращается. Они начали с заброшенных зданий, незаметных мест и просто улиц. Нашли её только в четыре утра, но в каком состоянии. Она была в старом заброшенной складе, в разорванной одежде, в луже крови, с разбитой головой и изрезанным телом. Она лежала без сознания. Сначала даже подумали, что она мертва, но нет, пульс ещё слабо бился.
***
Так страшно мне не было никогда. Когда я очнулась связанная, они смотрели на меня с кровожадными улыбками и говорили, что это их месть. У меня перехватило дыхание, сердце бешено билось. Прекрасно помню, как дрожала всем телом. Мне хотелось надеяться, что это сон, го я знала – это не так, – блондинка со всей силы сжала края одеяла в руках. – Сначала я попыталась кричать, но какой-то предательский комок мешал говорить громко, к тому же меня бы никто не услышал. По их довольным лицам было понятно, что мы достаточно далеко от цивилизации, чтобы им чего-то бояться. Я попыталась отпугнуть их, посмотрела самым яростным взглядом, но страх в глазах и слёзы на щеках делали подобное выражение лица жалким, – девушка начала дрожать. – Сначала они меня избили. Никогда прежде я не испытывала такой адской боли. Перед глазами всё плыло. Тело я не чувствовала совсем. Казалось, что его у меня уже и нет. Только месиво и боль. Они начали рвать на мне одежду, и с удовольствием, какого я более никогда не видела, резать ножом. Я кричала от боли охрипшим, жалким голосом, не сдерживаясь. Тогда мне захотелось умереть: покинуть этот мир, забыть о чувствах и человеческой боли. Но они пока не собирались убивать меня. Нет, у них было иное развлечение, – Аделина издала нервный смешок. – Они сделали это. По очереди. Каждый… несколько раз, – блондинка сглотнула, ей всё сложнее было выдавливать из себя слова. – Наверное, у меня случился болевой шок, но где-то посередине я перестала чтолибо чувствовать. Только смотрела пустыми глазами, даже без слёз, не видя абсолютно ничего. Я была, словно кукла в руках жестоких кукловодов. Напоследок они кинули меня в стену, и я, наконец, потеряла сознание. Какое же облегчение это было для меня. Я надеялась, что это конец, смерть. Но и после этого я осталась жива, очнувшись в больнице через несколько дней… – закончила Аделина, прижав сильнее ноги к себе. – Их так и не поймали, но, надеюсь, они считают меня мёртвой.
Ален не мог ничего сказать, настолько он был шокирован сказанным.
–
Прости, я всего этого не знал и сделал такое, – шатен обнял дрожащую жену к себе, которая, как оказалось, была закутана в одеяло. – Я не знаю, что мне сказать тебе.
–
Ничего не говори. Я не хочу видеть чужую жалость, – сказала девушка дрожащим, но решительным голосом.
–
Но почему отец в этом обвиняет тебя? – спросил парень, совсем не понимая этой причины.
–
Он сказал, что я сама виновата. Язвил, будто это я сама попросила их это сделать. Говорил, что его репутация испорчена, благодаря мне. И что я, таким поступком, тем, что это были какие-то пьяницы из «нижних слоёв», как он говорит – те, кого он презирает, испортили нашу кровь, и теперь я не могу считаться членом нашей семьи. Он говорил, что я очернила его кровь и теперь «очернённая», – закончила Аделина.
–
Он сам это тебе сказал? – спросил шокировано мистер Аддерли, и девушка кивнула, промычав ответ. – Я был лучшего о нём мнения.
–
Давай сменим тему. Я больше не хочу об этом говорить,
–
попросила Аделина, зная, что прямо сейчас вернуться к обыденной жизни будет непросто.
–
Конечно, – кивнул Ален, стараясь во всём поддерживать жену. – Давай ты переоденешься и покушаешь? Ведь ты так долго не выходила из комнаты, – предложил он
–
Нет. Я просто хочу лечь спать, – сказала девушка действительно очень уставшим голосом.
Согласившись с ней, шатен встал и подошёл к выключателю.
–
Стой! – вскрикнула с ужасом Аделина, но было поздно.
Свет залил комнату, и девушка прищурила глаза. Ален оглядел комнату, понимая, почему блондинка пыталась его остановить. Она сидела в углу, прикрываясь одеялом. По всей комнате были разбросаны одежда, книги, свечи, спички и фантики.
–
На самом деле, я не такая уж и
