Ввиду нескольких грошей его зарплаты, свечкарь очень медленно продвигался в создании деревянного крыла. Каркас их старого забора, кожа от ботинок, которые ему приходилось регулярно менять (как только появлялись деньги). У Джендри была сначала идея сдирать кожи с бродячих животных, которая тут же была отброшена, так как Джендри знал, что не сможет обидеть братьев своих меньших. Полгода тому назад работа была торжественно завершена. Для испытания был взят маленький бумажный прототип, с которым Джендри вечером бегал по улице и запускал, в то время как прохожие и жители домов просто крутили пальцем у виска.
Но что же случилось, почему пугало все еще вкопано в землю, почему он не летит на пару с Ларой? Дело как раз в последнем вопросе, Джендри обещал юной Ларе не улетать без неё, в этом и беда. Незадолго до завершения работы над спасительным дельтапланом, у мамы Лары началась серьёзная болезнь. Девушка не отходила от больного родителя. Свечкарь не торопил девушку и даже помогал ей ухаживать за мамой. Но день побега настал, и он был так полон событий! Как же Джендри понял, что пора улетать? Рано утром, когда испуганное солнце только-только поднималось, раздался мелодичный стук в дверь каморки юного свечкаря. На пороге стояла Лара в одной ночной сорочке. «Пойдем»,– сказала она и вышла. Пока они шли по улице, девушка испугано озиралась и дрожала, ступая босыми ногами по лужам.
– У нас много работы, так много дел,– быстро шептала она,– мы должны избавить мир от зла!
–Что ты имеешь ввиду? – испугано спросил в ответ Джендри. Он волновался, да так, что глаза его приобрели, казалось, в тот момент цвет перманганата меди, вместо её ацетата. О, бедна, бедная Лара!
– Мы должны изгнать зло из этого мира, у меня даже список уродов есть. Дядю я уже зарубила, прямо топором, дальше император. Ты шестой в списке.
Тут-то герой наш и понял, что случилось нечто непоправимое. Он отвел дрожащую Лару к дому её матери, где их встретил доктор и вполне себе живой дядя Лары. Её мать скончалась в полночь, сама девушка сбежала из дому. Доктор забрал Лару, Джендри же остался один, совсем один; в этом городе ему больше было делать нечего. Прощай, прекрасная Лара, талантливая ученица факультета алхимии! Он должен был улететь, чтобы идея девы не пропала зря.
Он забежал к себе в родную тюрьму, где достал свой дельтаплан из тайного лаза, после чего побежал по грязным серым улицам, взрывая экраны застоявшихся луж, заставляя прохожих шарахаться, а бродячих животных отпрыгивать в сторону, да подальше. Он чувствовал себя чудесным танцором в паре с легким, воздушным заменителем крыльев. Он знал, что танго не позволит ему набрать высоту, и так добраться до солнца, зато существенно отдалит неминуемый шлепок, ну и смягчит его. Поэтому солнечный танцор искал самую высокую точку в городе, чтобы с неё прыгнуть. Шпили церквей? Нет, как-то по-детски, надо брать выше! Вот оно, величественный Имперский дворец. Самое большое, высокое, величественное и, что не менее важно, самое охраняемое здание в городе. Был ли у него шанс? Ясное дело, что нет. Главным оружием его был эффект неожиданности: стражники даже опомнится не успели, когда рядом с ними пробежал их знакомый свечкарь с гигантской палочной конструкцией. Этот трюк сработал несколько раз, но после за Дженжри бежала толпа из стражников, вояк, кровожадных жрецов и поборников веры, инквизиторов. Наше дорогое пугало пробегало один мраморный обставленный золотыми статуями коридор за другим. И вот терраса – самое высокое из доступных мест в Солитеррас. Самое лучшее, что выходила эта терраса на восток, откуда каждое утро солнце всплывало. «Вот ты и попался,– думали инквизиторы,-Сейчас мы тебя как следует попытаем». И уже стали мысленно подбирать инструменты для пытки. Но не тут-то было, проклятые людоеды-инквизиторы! Подавитесь злобой. Прямо на бегу Джендри раскрыл свой дельтаплан, а мимо просвистели пули, начиная песнь, с которой бывший свечкарь-пугало прыгнул за перила и полетел вдаль от своего темного мрака, в котором жил до этого. Не увидите его теперь в городе тысячи церквей. Он не с вами. Джендри гуляет по траве и пьет чай с ангелами-водовозами. За свободу! За Лару! Летим на восток.
Но у него же не было шансов?! Ну, шансов у него действительно не было, а то, что случилось, нельзя назвать никак иначе, как чудом. Лети же. О, какой же это все-таки красивый танец, танго с дельтапланом.
Одним дождливым утром на разбитую мостовую провинциального городка из дилижанса вышел мужчина, облаченный в алую мантию. Лицо его было грубым, небритым; на голове располагалась широкополая шляпа в цвет мантии с украшением в виде черепа. Из-под шляпы спадала копна волос, черных вперемешку с седыми. На ногах его были черные кожаные ботфорты, на руках – такого же цвета перчатки. Правой рукой он опирался на трость из эбенового дерева с набалдашником из кости в виде все того же черепа. На поясе с левой стороны, в кобуре, покоился пистолет. Следом за ним из транспорта вышел второй мужчина. Он был на голову выше первого. Смуглое лицо его украшали великолепные усы. Одет он был проще: льняная рубаха да кожаные штаны, на голове – небольшая черная шляпа. Дилижанс высадил их прямо напротив небольшой покосившейся таверны. Инквизитор, кем являлся человек в алом, подал извозчику пару медяков и направился к зданию таверны, где все разговоры уже успели притихнуть, лишь только в окне показалась фигура в алой мантии. Роланд, так звали инквизитора, мог бы и не расплачиваться за проезд ввиду своего сана, но предпочитал поощрять хороших извозчиков. Получив комнату в таверне, он вновь ознакомился с донесением, пришедшим несколько недель назад и заставившим его прибыть в эту глухомань. В письме, написанным кривым почерком, сообщалось, что город утратил веру и катится в бездну. «Все чаще в лучах заката я вижу процессии, тянущиеся к кладбищу, все чаще слышу странный шепот за тонкими стенами домов. Прошу вас, герр инквизитор, спасите нас от тьмы! Я ощущаю на себе чей-то пристальный взгляд и боюсь, мне недолго осталось», – так говорилось в письме некого обеспокоенного викария по имени Густав.
– Старая Истрия, Северная Империя, – пробурчал Роланд, – если где-то и творятся темные дела, так непременно здесь. Ничего, и отсюда всю ересь выбьем.
– Викарий мог просто спятить, – предположил мужчина, зашедший вместе с инквизитором.
– Было бы хорошо, но мы должны проверить. Дитрих, отправляйся на разведку. Я же схожу пока в храм, поищу викария
