тебе! И чего, спрашивается, на работу приперся на ночь глядя?
– Даже интересоваться не буду, чем вы тут занимаетесь, – язвительно процедил Васек, видимо немного пришедший в себя от первого шока. – Итак всё понятно.
Я медленно сползла с юристовых коленок, предусмотрительно держась всеми клешнями за стол для надежности. Штормило основательно. Разумно сразу же опустилась на соседний стул, дабы не трепыхаться как флаг на ветру. Скосила взгляд на друга. Тот с невозмутимым видом разлил остатки коньяка по стопкам. Одну вручил мне и с интересом посмотрел на Луганского, который от такой демонстративной наглости в лице поменялся.
– Извините, Василий Михайлович, но на вашу долю не осталось, поэтому не смеем задерживать, – чинно выдал юрист, чокнулся со мной и выпил целую стопку, даже не поморщившись.
Даже мой приторможенный алкоголем мозг уловил откровенное хамство, звучавшее в голосе парня. Это он так вежливо посоветовал Луганскому убраться и не мешать процессу. Перевела взгляд на Васька и застыла, не донеся рюмку до губ. Директор смотрел на меня любимую и, судя по всему, тихонько зверел. Мама, роди меня обратно!
– Евгения Николаевна, а вам не кажется, что вы выбрали не очень удачное место для подобных… – убийственно прорычал Васек и, на мгновение задумавшись, закончил, – дел.
И взгляд такой похабный на мгновение у него стал, что пьяный мозг взорвался опьяняющей последние извилины яростью. Это он сейчас на что намекает?! У-у-у, ненавижу…
– А вам что, завидно что ли? – ляпнула я, не подумав. – Так присоединяйтесь. Третьим будете.
Если еще больше вывести из себя Луганского было возможно, то, пожалуй, ваша покорная слуга с этим справилась просто блестяще. Его рожа перекосилась от подобной перспективы. Прямо бальзам на мою душеньку.
– Воздержусь, – прошипел он.
– Да ладно, не стесняйтесь, – пропела абсолютно чокнутая девица, то есть я, и повернулась к онемевшему Андрею, – мы же не жадные, правда, Андрюх?
С этими словами, провожаемая уже двумя убийственными взглядами, пошатываясь, поплелась к заветному шкафчику. Подошла, задумчиво посмотрела на шкафчик и поняла, что просто банально не допрыгну до него. Подтащила стул, сама поражаясь своей ловкости, и, надеюсь, грациозно взобралась на него. Распахнула вожделенный шкаф и недолго думая выбрала самую большую бутылку из арсенала.
– Ну так что? – с коварной ухмылкой посмотрела на Васька.
Поскольку он молчал в ответ, демонстративно закатила глаза и выдала:
– Так и скажите, что мама не разрешает. А то все по саунам да по подвалам прячетесь…
Подленько захихикала и стала спускаться. Наверное, со стороны это выглядело ужасно глупо. Я слегка пошатнулась, балансируя на одной ноге. Васек рефлекторно метнулся ко мне, чтобы удержать от падения. Хвала создателю, я не упала! Зато эффектно махнула рукой, той в которой была бутылка, и случайно задела большой, почти в человеческий рост, кактус. Любимый Андрюхин кактус. Он сегодня новую плошку купил для него. Пересадить собирался, тот давно вырос из старой. В связи с этим плошка была крайне неустойчива. И, поскольку центр тяжести кактуса поколебался, то он стремительно начал падать в тот самый момент, когда мой любимый начальник оказался на прямой траектории его падения.
Раздался приглушенный вопль, и я открыла крепко зажмуренные в момент падения кактуса глаза. Стоит ли говорить, что поток слов, услышанных в свой адрес от прибитого кактусом Васька, сильно отличался от цензурного.
Расширившимися глазами и прижав к груди бутылку, наблюдала, как Андрей кинулся спасать своего зеленого друга. Вместе с Васьком они кое-как подняли кактус. Стоит заметить, что колючек на нем осталось значительно меньше. Злорадно подумала, что они наверняка отпечатались на высокомерной морде директора.
Посмотрела на Луганского. Не на морде. Жаль. Но зато на руках от локтя и ниже. Сегодня Луганский был в рубашке с коротким рукавом. Пока он, громко матерясь, освобождался от колючек, выкидывая их в мусорное ведро, Андрей помог мне спуститься, отобрал бутылку. Я же все поглядывала на незабываемое зрелище «Васек в колючках» и откровенно посмеивалась.
Знаю, что подло. Но ничего не могла с собой поделать.
– Так! – злобно прорычал Васек. – Кончаете этот балаган! Ты, – это Андрею, – закрываешь контору как самый трезвый. А ты, – это уже мне, – собирайся и за мной.
Глядя на смиренно кивающего юриста, настроение сразу стало ниже плинтуса.
– Зачем с вами? – настороженно поинтересовалась я.
– Домой отвезу, – коротко бросил Васек и вышел из кабинета.
– Не поеду я с вами! – выкрикнула ему в след.
– Куда ты денешься! – послышалось в коридоре мне в ответ.
Я обернулась к Андрею в поисках защиты.
– Андрей! Вызови мне такси.
Юрист набрал номер местного такси и стал ждать. Вскоре мы оба услышали на другом конце провода, что ожидание машины не менее двух часов.
– Девушка, а быстрее никак? – обреченно спросил парень.
– Сегодня в ресторане юбилей отмечают. Все машины там. Извините, – ответила девушка оператор. – Ждать будете?
– Будем, – ответил Андрей и стал диктовать адрес.
Я тоскливо подперла кулаком голову. Что за невезуха такая?!
– Может, пока ждем, еще по одной? – предложил Андрей. – А то я из-за Луганского протрезвел.
– Нет, – покачала головой. – Настроение пропало. Домой хочу.
– Вот и замечательно, – послышался от двери бодрый голос Луганского. – Ты готова?
Сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на Васька.
– Не стоит беспокоиться, Василий Михайлович. Я подожду такси.
– Да неужели?! – издевательски прошипел он.
В то же мгновение он одной своей медвежьей лапищей заграбастал мою сумку, другой меня в твердом намерении исполнить желаемое.
– Да отстаньте же вы!
Тут за меня решил вступиться Андрей.
– Мне кажется, девушка вам отказала, Василий Михайлович, – мягко сказал друг. – Отпустите ее.
И с этими словами решительно перегородил Ваську дорогу.
– А то, что? – спросил директор, нависая над парнем грозной тучей.
Нужно ли говорить, что они явно не в одной весовой категории. Стало как-то страшно за Андрюху. Жаль парня. Подумаешь, будто я с директорами не каталась. Каталась. Девушка я самостоятельная. Постоять за себя всегда смогу. Жаль, перцовый баллончик в шифоньере валяется. Но и без него справлюсь. Ко мне если пристают всякие – гневаться начинаю. А в гневе я страшна. Это видно по маленьким кровавым точками на руках директора. Ох, у него только нос зажил.
– Согласна я. Только не ругайтесь, – выпалила и уже сама потащила Васька по коридору.
До машины мы шли в абсолютном молчании. Я кое-как вскарабкалась на переднее сиденье и покорно сложила руки на коленях, как послушная девочка. Луганский сел рядом и завел движок.
– У меня к тебе разговор есть серьезный, – сказал он, и мы поехали к выезду с территории.
– По всем рабочим моментам я принимаю ежедневно с девяти до шести, – ровно отчеканила я, гордясь спокойным голосом, хотя на самом деле хотелось прибить эту самоуверенную сволочь.
Васек криво ухмыльнулся.
– А может это личный разговор?
И почему я ни капельки не удивилась? Потому, что такое было в моей жизни множество раз. Слишком часто мои начальники спешили перейти к «личному». Я даже знаю, что
