над жаркой, дышащей пламенем бездной.
Вопль Питбуля – который успел чудом ухватиться за ручку двери и теперь висел над пропастью, в ужасе дергая ногами – слился с оглушительным воплем тысяч человеческих глоток, доносящимся снизу. Бездна забурлила, гигантские языки огня вспучились, словно клубок змей, устремились вверх, чтобы лизнуть, обнять, испепелить Питбуля. А вслед за ними из адского провала вынырнула и осклабилась огромная, с дом величиной, собачья голова. Огненный пес распахнул пасть, чтобы проглотить визжащего мальчишку – но чья-то рука успела дернуть его за капюшон и втянуть обратно в комнату.
Пес клацнул зубами в дверном проеме, дыхнул жаром – и дверь захлопнулась. Куратор щелкнул замком и повернулся к скрючившемуся на полу перепуганному Питбулю. Тот, кажется, забыл, как дышать. Остальные – которые тоже видели пса и слышали ужасный многоголосый вопль – превратились в соляные столпы. Только фигуры за столом сохраняли невозмутимый вид.
– Прошу прощения! – сконфуженно произнес куратор, глянув на них. – Мальчик переволновался, сами понимаете.
Питбуль, оглушенный и потрясенный, на четвереньках отполз в сторону и так и остался сидеть на полу, испуганно глядя то на куратора, то на четверку существ за столом.
Те склонили друг к другу резиновые головы и принялись о чем-то неслышно совещаться. Потом скрипучий голос нарушил тягостную паузу:
– Мы пришли к единому решению.
Кира закрыла глаза. Остальные, кажется, тоже. Даже куратор не выдержал и принялся нервно грызть ноготь.
– Вы хотите вернуть собственную жизнь? – поинтересовалась резиновая голова.
Вовчик не поверил своим ушам. Что? Вернуть жизнь? Открыв глаза, он не удержался:
– Конечно! Меня невеста ждет!
– А у меня съемки! – воскликнула Кира.
– Что конкретно мы ради этого должны сделать? – поинтересовался скептичный Саныч. В отличие от остальных восторженных идиотов, он-то знал, что просто так ничего не бывает. Особенно – в подобных местах…
– Вас ждет миссия! – прогудел голос-водопровод. – Жизнь за жизнь.
Улыбки на лицах Лиды, Вовчика и Киры подувяли.
– Чего? – повернулась Лида к куратору.
– Чтобы вернуть свою жизнь и исправить неразбериху, которую вы устроили, вы должны спасти пятерых человек от такой же глупой смерти, как ваша, – оттарабанил парень в белом комбинезоне, словно он уже давно знал вердикт, который вынесет странная комиссия, и только ждал от них отмашки. – Справитесь – вернетесь в день вашей гибели. Но не умрете, а продолжите жить, словно ничего не случилось.
Пальни он сейчас из пушки – и то не добился бы такого же эффекта, как предложение кого-то там спасти, чтобы самому выжить. Даже Питбуль, поднявшись с пола, преисполнился энтузиазма. А Лида опять начала рыдать белугой и хватать куратора за руки.
– Спасибо! – повторяла она, – спасибо! Мы согласны! Да, же? – спросила Лида остальных.
Все – даже Саныч – горячо закивали.
Одно из существ за столом назидательно воздело указательный палец.
– Спасти можно только тех, на кого вам укажет куратор! Поодиночке вернуться нельзя. Жизни можно вернуть, только если миссия будет полностью завершена.
Вот тут Саныч и напрягся. То есть они все будут зависеть друг от друга? Вернее, он будет зависеть от кучки этой бессмысленной малышни? И если кто-то напортачит, эти рожи в комбинезонах откажутся вернуть ему его жизнь!
– Подождите, а можно, каждый будет сам отвечать за свою миссию? – поинтересовался он. – Спасем по одному человеку, и свободны.
– Нет! – сухо ответила комиссия.
– А если у кого-то не получится? – не унимался Саныч. – И мы все застрянем в какой-нибудь жо… в смысле, между мирами. Что тогда?
Куратор гневно зыркнул на него и приложил палец к губам. Но Саныч успокаиваться не собирался, и только он хотел привести пару весомых аргументов в пользу индивидуальной работы, как дверь, за которой начинался провал в преисподнюю, хлопнула, и в тоннеле с низкими сводами обнаружился долговязый хмурый тип в рабочем комбинезоне черного цвета и дешевых черных кедах.
«Кто у них тут стилист?», задалась вопросом Кира. Не могли подобрать своим работникам униформу посолиднее?
– Мое почтение! – сухо кивнул тип существам, сидящим за столом. – Опоздал. График адский! А вот и наша экспериментальная группа! Приятно познакомиться.
Тип в черном, иронично вздернув бровь, направился в сторону притихших Киры, Вовчика, Питбуля, Саныча и Лиды, по очереди придирчиво осмотрел каждого с головы до ног. Лида, до которой тип в черном дошел последним, отметила его холодные цепкие карие глаза, светлые, коротко стриженные волосы, саркастичные складки у рта. Возраст человека в черном она определить бы не смогла – вернее, в отличие от куратора, который выглядел как обычный молодой парень, этот тип показался ей существом, чей возраст теряется в толще эпох. Лида почувствовала, как по коже побежали мурашки.
Уловив неприязнь Лиды, тип в черном скривил в ухмылке узкие губы и повернулся к существам за столом:
– У Департамента Наказания есть одно условие.
И сердце Лиды ухнуло вниз – сейчас они всё отменят, и она не сможет вернуться! Вот же скотина! Лида бросила быстрый взгляд на куратора – тот смотрел на непрошеного гостя с таким же неудовольствием, как и она.
– Если группа не справится, и не сможет уберечь от дурацкой гибели хотя бы одного идиота… – тип в черном выдержал весомую паузу – все попадут в наш Департамент.
На мгновение стали слышны крики и стоны тех, кто оказался в огненной ловушке, по ту сторону двери. Питбуль в ужасе зажмурился.
– Я лично прослежу, чтобы нашим отважным героям никто не помогал, – тип в черном снова выдал кривое подобие улыбки и похлопал куратора по плечу.
Тот, поджав губы, кивнул.
– Мы согласны! – громыхнуло одно из резиновых существ.
– Погодите! – оторопело произнес Вовчик, который окончательно запутался в правилах этого хитроумного квеста. – Как мы будем кого-то там спасать, если мы умерли?
– Вас временно вернут на землю, – пояснило существо.
Вовчик дико посмотрел на фигуру в комбинезоне, затем кивнул на обглоданную медведем Киру.
– В таком виде??
– Все вопросы к куратору, – гаркнула фигура.
Вовчик силился понять, о чем толкуют сидящие за столом болванчики, но за столом уже никого не было. Да и самого стола не было! Ряды светильников стремительно гасли, сумрак накрывал пятерку героев огромной пятерней. Куратор и тип в черном тоже пропали. И только две лампы на шнурах разгорались все ярче, превращаясь в ослепительные звезды.
– Погодите! – крикнула Кира. – Алё!
Эхо ее крика заметалось под потолком и превратилось в оглушительный паровозный гудок.
Из тьмы тоннеля на них наваливалась электричка, мигая звездами-фарами. Испуганные человеческие фигурки заметались, ослепленные внезапным прибытием поезда. Вовчик споткнулся и полетел куда-то вниз, сквозь кафельные полы, мраморные, исчезающие в воздухе ступени, сквозь строительные леса диковинных зданий и бесконечные шахты лифтов, и, наконец, больно приложился коленом об обшарпанную боковину старенькой каменной клумбы, в которой жались друг к другу чахлые петунии.
Ойкнув, Вовчик умудрился удержаться от падения. Поморщившись, он потер ушибленное колено, выпрямился и… с удивлением обнаружил себя на площади у Ленинградского вокзала, ровнехонько напротив
