Трагические судьбы людей несгибаемого революционного духа продолжали волновать писателя и в последующие годы. 20 ноября / 2 декабря 1875 г. он сообщал П. В. Анненкову о замысле рассказа «Паршивый», непосредственно связанном с раздумьями «Письма двенадцатого» (см. также его письмо к Некрасову от 26 апреля / 8 мая 1876 г.).
Появление «письма» в журнале было встречено критикой сочувственно. Рецензент газеты «Сын отечества» (1870, № 220, 29 сентября, стр. 1; без подписи) отдал ему даже предпочтение перед завершающими главами «Истории одного города» на том основании, что здесь «горькая правда прямее и откровеннее». Суровые раздумья идейного вождя демократии о жизни народной и внесении в нее передового сознания привлекали к себе многие поколения революционеров. М. С. Ольминский среди любимейших произведений Щедрина в письме из тюрьмы к сестре Л. С. Александровой от 14 апреля 1897 г. называл двенадцатое «Письмо о провинции»[258].
…путешественник-специалист, командированный от какого-нибудь ведомства, а пожалуй, и от двух… — Выпад против В. П. Безобразова, который в составе экспедиции, снаряженной в 1867 г. Вольным экономич. и Русским географ. обществами, обследовал состояние «хлебной торговли в бассейне рек Вятки и Белой, а также за Уралом» и одновременно «по высочайшему повелению» «обозревал» казенные горные заводы в Приуральском крае. Далее Салтыков пародирует утверждение Безобразова в статье «Наши охранители и наши прогрессисты» (РВ, 1869, № 10) о росте вывоза хлеба, как показателе «чрезвычайного возрастания земледельческого производства в России». Пародийный «ученый дневник» вместе с тем высмеивает «методологию» официальной науки вообще. Деятельность Безобразова впоследствии не раз служила Салтыкову отправным пунктом для создания сатирических образов дельцов от науки (Велентьев в «Господах ташкентцах», Полосатов в «Недоконченных беседах», Грызунов в «Письмах к тетеньке»).
…нечто пикантное против наших охранителей и прогрессистов, утверждающих, что благосостояние народа находится в упадке… — В статье «Наши охранители и наши прогрессисты» Безобразов предъявлял демократической публицистике «Отеч. записок» (в частности, Салтыкову) демагогическое обвинение в том, что, сосредоточивая внимание на «современном экономическом упадке России», она сближается в своей позиции с реакционными публицистами «Вести».
…пуговица от мундира великого князя Святослава Игоревича, потерянная во время битвы с Цимисхием <…>, как бы снятая с новейшей ливреи… — Битва Святослава, великого князя Киевского, с войсками византийского императора Иоанна Цимисхия происходила при Доростоле в 971 г. Салтыков иронизирует здесь над псевдонаучными изысканиями официозных историков, накладывающими «мундирную», «ливрейную» окраску на русскую древность.
…выпускал книжицу <…> «Исследование о хлебной торговле в России»… — Речь идет о книге Безобразова «Хлебная торговля в Северо-Восточной России (в Камском бассейне и Приуральском крае)», СПб. 1870.
…поднимает завесу будущего… — Эзоповское обозначение социалистических устремлений и идеалов (см. также стр. 95 в наст. томе и стр. 108, 395 в т. 6 наст. изд.).
Рай Разъезжей улицы — потерянный рай! — Салтыков иронически сопоставляет идейные и материально-бытовые трудности жизни в глухой провинции ссыльных революционеров, людей передовой мысли, с райской «безопасностью и безмятежием» их жизни в Петербурге. Ирония подчеркнута ассоциацией с богоборческой поэмой Д. Мильтона «Потерянный рай».
Она не хочет знать о тех высших соображениях, которые бросили странника в ее захолустье… — то есть о демократических и социалистических идеях. В ОЗ несколько далее, после слов «И, сообразив это, начинают жалеть вдвое» (стр. 330 наст. тома), разъяснялось, что «для обывателя высшие соображения недоступны уже по тому одному, что ему недоступен самый строй понятий, вызвавший эти соображения».
…наши благонамеренные свистуны. — В ОЗ далее следовало: «ради пикантности готовые на всякую неправду». Речь идет о публицистах- охранителях, подобных Безобразову, об официозной и реакционной критике вообще, обвинявшей Салтыкова в преднамеренном сгущении мрачных красок. Этим критикам враждебного лагеря писатель возвращает кличку, которой они (по названию сатирического отдела «Совр.» — «Свисток») называли публицистов революционно-демократического лагеря. (Она была пущена в оборот Катковым — см. его статьи «Несколько слов вместо «Современной летописи», «Наш язык и что такое свистуны» — РВ, 1861, №№ 1, 3.) Ср. стр. 336 и прим. к ней.
…кто же смолоду не был молод? — Перифраз пушкинского стиха «Блажен, кто смолоду был молод» («Евгений Онегин», гл. VIII, строфа X).
Человек, отдающий себя делу воспитания… — В ОЗ далее следовало разъяснение: «в особенности делу воспитания людей, уже находящихся под игом известного сорта цивилизации».
…строчить втихомолку просьбицу — то есть донос.
Ученые свистуны <…> утверждают самую бессовестную неправду. Их поражает <…> перспектива суточных, подъемных и прогонных денег. — Новый выпад против Безобразова и других официозных экономистов. Приукрашивание в их трудах действительного положения пореформенного крестьянства расценивается Салтыковым как намеренное искажение истины в корыстных целях. Резкость этой оценки усилена в изд. 1882 (в ОЗ вместо слов «перспектива <…> денег» было: «безграничность их собственного самомнения»).
Патагония — распространенный в революционно-демократической публицистике эзоповский псевдоним Российской империи. (Большую часть коренного индейского населения Патагонии, этой испанской, затем аргентинской колонии в Южной Америке, истребили завоеватели; уцелевшие аборигены были совершенно бесправны.)
Не только из жизни, но даже из хрестоматий и курсов словесности исчезают люди. И за каждым исчезновением — молчок. — Намек на преследования известных деятелей литературы, на гибель многих из них в казематах, на замалчивание и клевету после смерти или в случае эмиграции. За этими строками встают имена Радищева и Рылеева, Чернышевского, Михайлова, Герцена, Грановского — весь тот длинный «мартиролог» русской литературы, о котором писал Герцен (Герцен, т. VII, стр. 208). См. также статью Салтыкова «Один из деятелей русской мысли» (1870; т. 9 наст. изд.).
Грады и веси <…> постепенно познают пользу употребления картофеля… — См. прим. к стр. 7.
В 1869 г. Салтыков начал печатать в «Отеч. записках» сатирический цикл «Для детей». Всего появилось шесть произведений: I. Повесть о том, как мужик двух генералов прокормил. II. Пропала совесть. III. Годовщина (ОЗ, № 2). IV. Дикий помещик. V. Добрая душа (ОЗ, № 3). VI. Испорченные дети (ОЗ, № 9). В подстрочном примечании к общему заглавию цикла в февральском номере журнала Салтыков писал: «Автор настоящих рассказов предполагает издать книжку для детского чтения, составленную из прозаических рассказов и стихотворений (последние принадлежат Н. А. Некрасову). Но предварительно он желал бы знать мнение публики, насколько намерение его осуществимо и полезно. С этой целью помещаются здесь образчики детских рассказов». Годом раньше, в № 2 «Отеч. записок» за 1868 г., Некрасов напечатал «Дядюшку Якова», «Пчел» и «Генерала Топтыгина» под общим заголовком «Стихотворения, посвященные русским детям», и к заголовку сделал примечание: «Из подготовляемой к печати книги стихотворений для детского чтения». Такая книга не вышла в свет ни у Некрасова, ни у Салтыкова совместно с Некрасовым.
В отличие от названных стихотворений Некрасова, действительно обращенных к детям, подлинным адресатом салтыковского цикла «Для детей» является демократическая молодежь — те оппозиционно и революционно настроенные «дети», противопоставление которых либерально-дворянским «отцам» утвердилось в русском общественном сознании со времени романа Тургенева. К молодому демократическому читателю и обращены раздумья Салтыкова (выраженные им в жанре сказки, притчи, мемуарного лирического наброска и рассказа) о наиболее волнующих проблемах времени: об извечной покорности мужика, о революционной морали и аморализме старого миропорядка, о необходимости идейной стойкости в эпоху реакции. Именно к этой молодежи обращено напутствие «идти прямою и честною дорогой и даже под страхом смерти не сворачивать с нее» («Добрая душа»). Однако писатель не был чужд надежды своей проповедью героической гражданственности воздействовать и на молодое поколение России в целом.
