Мысли Салтыкова о принципах организации сил для ведения «войны» не соответствовали ни формам революционного движения тех лет, ни требованиям единства теории и практики, предъявлявшимся к участникам этой борьбы ее вождем Чернышевским. «Революционеры 61-го года» (Ленин), первая «Земля и воля» не знали разделения своих рядов на люден мысли и чернорабочих дела. План Салтыкова свидетельствует о том, что писатель был далек от осведомленности в делах тогдашнего революционного подполья и развивал мысль утопическую. В этом отношении интересно указать на близость плана Салтыкова со столь же утопическим, но более ранним проектом, изложенным Огаревым в 1859 г. в документе, условно озаглавленном «Цели, методы и организация общества». Согласно «проекту» Салтыкова, действующие революционеры не мыслят, мыслящие не действуют. Согласно проекту Огарева, тайное революционное общество также должно состоять из немногих теоретиков-руководителей — «мыслящего миноритета», который должен создавать себе живые отношения с «немым множеством» — армией слепо повинующихся нерассуждающих исполнителей[172].
«Проект» Салтыкова, предназначавшийся для опубликования в легальной печати, уже по одной этой причине не может рассматриваться в непосредственной связи с попытками революционеров, уцелевших после разгрома 1862–1863 гг., продолжать строительство тайной революционной организации. Выступление Салтыкова было теоретическим и относилось к более общему аспекту вопросов о путях и способах борьбы за переустройство действительности. Кроме того, это выступление было полемически заострено продолжавшимся спором с деятелями «Русского слова», которые именуются «лилипутиками и лилипутченками мысли» и которым Салтыков отказывает в праве считаться истинными деятелями. Впоследствии Салтыков уже не возвращался к столь абсолютным противопоставлениям людей мысли и практического дела, великих идеологов социально-политической борьбы и ее неразмышляющих «чернорабочих».
…о низменной силе…— Здесь: в смысле низовой, народной.
…коллекцию хорошо обученных снегирей…— Уподобление своих противников различным породам птиц — один из обычных приемов салтыковской сатиры (см., например, «стрижи-почвенники» и др.). В данном случае поющие с чужого голоса снегири означают, по-видимому, сотрудников «Русского слова». От такого рода уподоблений тянутся нити к салтыковским «Сказкам» (см. А. Бушмин. «Сказки» Салтыкова-Щедрина, М. — Л. 1960, стр. 28–29).
…литература последних годов… создала… понятие о служении истине для истины. — В статье «Цветы невинного юмора» Писарев объявил Салтыкова писателем лагеря «искусство для искусства». По мнению Салтыкова, к этому лагерю естественнее отнести самих сотрудников «Русского слова», высказывания которых о роли науки осмысливались сатириком как безразличие к практической общественной деятельности, как проповедь «науки для науки», «истины для истины».
Кроличков. — См. прим. к стр. 235.
Умолкни, чернь непросвещенна! — неточная цитата из стихотворения Г. Р. Державина «О удовольствии» («Прочь буйна чернь, непросвещенна»).
…мы более заботимся о светозарных наших грезах по тому, что скажут об нас вислоухие и юродствующие…— В этом утверждении можно, по-видимому, усматривать одно из отражений внутриредакционной полемики в «Современнике», то есть полемики Салтыкова с Антоновичем и Пыпиным. См. об этом: Е. Покусаев. Салтыков-Щедрин в шестидесятые годы, Саратов, 1957, стр. 228.
…большинство так называемых расколов свидетельствует…— Об отношении Салтыкова к расколу — старообрядчеству см. т. 2 наст. изд., стр. 544–545, т. 4, стр. 580–581 и т. 5, стр. 536 и сл., 658–659.
На днях один из знаменитейших наших ерундистов упрекнул меня…— Имеется в виду оценка Салтыкова и его творчества в статье Д. И. Писарева «Цветы невинного юмора» («Русское слово», 1864, № 2).
…хлысты, скопцы, нетовцы, адамиты, купидоны…— Полемическая стрела в адрес публицистов и сторонников «Русского слова». Названия сект — народных и светских — употреблены потому, что в глазах Салтыкова презрение к «жизненным трепетаньям», равнодушие к «живым зовам действительности» являются отличительными признаками всякого «сектаторства», в котором сатирик упрекал деятелей «Русского слова».
Археологи свидетельствуют…— Говоря об археологах и их свидетельствах, Салтыков, по-видимому, имеет в виду Э. Ренана и его книгу «Vie de Jesus» (Paris, 1863), написанную по впечатлениям, полученным во время возглавлявшейся Ренаном археологической экспедиции 1860–1861 гг. в Финикию. В своей книге Ренан довольно подробно рассматривал вопрос о «чудесах», в частности «чудесах» Апокалипсиса — страшных знамениях, предсказывающих светопреставление (см. П. С. Рейфман. Кто такие «археологи»? — «Уч. записки Тартуского гос. университета», вып. 184, «Труды по русской и славянской филологии», IX, Тарту, 1966, стр. 83–85).
«Мальчики» с песьими головами целыми стадами гуляют по Невскому…— Салтыков мог рассчитывать, что его читатели помнят мартовскую хронику 1864 г., которая начиналась характеристикой «мальчиков», как антитезы «мальчишек» и «мальчишества». В апрельской хронике образ «мальчиков» усложнен: им присваиваются «песьи головы». Как известно, песьи головы, приторочив их к седлам, возили с собой опричники. Вместе с тем рождение младенцев с песьими головами (по одной из вариаций Апокалипсиса в фольклоре и литературе старообрядцев-раскольников) есть «знамение грядущих бедствий». В конкретно-политическом контексте исторического момента «мальчики с песьими головами» расшифровываются как обозначение молодой генерации усовершенствованных «идеологов» и «деятелей», призванных к борьбе с демократическими силами. «Изобильное появление» «мальчиков с песьими головами» — «знамение» дальнейшего натиска реакции.
…адамитов, купидонов и других фофанов… украшенных чрезмерно длинными ушами. — См. прим. к стр. 348.
…люди, сегодня еще полные жизни, могут завтра исчезнуть…бесследно…— Подразумевается расправа царизма с революционерами, с Чернышевским и его соратниками, «исчезнувшими» в казематах Петропавловской крепости или на каторге в Сибири.
…тот самый г. Касьянов…— Имеются в виду письма Касьянова (И. С. Аксакова) «Из Парижа». См. о них выше в майской хронике, стр. 101 и далее.
…на лоне Спиридоновки…— См. прим. к стр. 272.
«И ты, когда на битву с ложью…» — строки из стихотворения А. С. Хомякова «Давид» (1844).
«Телемахида» — поэма В. К. Тредьяковского.
…скрипит о ложбине, образуемой на Невском проспекте железно-конною дорогой, или о действиях Литературного фонда…— Высмеивается мелочное обличительство газеты «Голос», стремившейся создать видимость живых откликов на вопросы, интересующие общество. О «ложбине» на Невском см. в цикле фельетонов «Петербургские отметки» («Голос», 1864, №№ от 15 января, 12, 14 и 23 февраля). Полемику о Литературном фонде см. «Голос», 1864, от 8 и 22 марта, и «СПб. ведомости» от 28 марта.
…в сочувствии даже со стороны такого строго-серьезного органа, как «Северная почта»… — Газета «Северная почта» была органом министерства внутренних дел и имела значение официоза. В № 74 «Северной почты» от 1 апреля 1864 г. было выражено такое «сочувствие» «Московским ведомостям», которое и имеет в виду Салтыков: «Если бы «Московские ведомости» признали нужным, — не скажем умолкнуть, но хотя бы только и стеснить круг своей общеполезной деятельности на поприще нашей публицистики, то никто бы не сожалел о том более нас».
…из статьи г. Самарина…— Речь идет о статье Ю. Ф. Самарина «Несколько слов по поводу передовой статьи „Московских ведомостей”» («День», 1864, № 15 от 11 апреля).
…вопрос о книгопечатании…«Московские ведомости» препирались об этом предмете с Финляндией…— В начале 1864 г., в связи с подготовкой цензурной реформы, возобновляются толки о том, каким должно быть новое законодательство о печати (см. т. 5, стр. 596). В № 82 от 11 апреля «Московских ведомостей» перепечатывается из «Русского инвалида» (№ 79 от 8 апреля) сообщение о прениях в финском сейме, обсуждавшем вопрос о цензуре. Финны считали, что предварительная цензура не годится для них, хотя она, по их мнению, годна для стран, стоящих на низкой ступени развития. Редакция «Русского инвалида» усмотрела в этих рассуждениях намек на Россию. «Московские ведомости» хотя и не комментируют сообщение «Русского инвалида», но, видимо, солидаризуются с ним. В № 85 (от 15 апреля) редакция «Московских ведомостей» уже прямо нападает на финнов, обвиняя их в презрении к русскому народу, в стремлении к исключительным привилегиям. Здесь же, в качестве переходной меры к новым законам о печати, рекомендуется факультативная цензура, существовавшая в Турции: издатель, берущий на себя полную ответственность за напечатанное, освобождается от предварительной цензуры. Такая цензура, ставя издателей в полную зависимость от произвола властей, была выгодна для реакционных журналов и газет, избавляя их от мелочей опеки.
