23-го смотрел о себе вторую серию «Сталинградской битвы» и «Незабываемый 1919-й». – Первая серия фильма «Сталинградская битва» вышла на экраны 9 мая 1949 г., вторая – накануне 70-летия Сталина (сценарий Н. Е. Вирты, постановка В. М. Петрова; в роли Сталина – А. Д. Дикий, в роли его Друга – Б. Г. Добронравов). В день 70-летия премьеру спектакля по пьесе В. В. Вишневского «Незабываемый 1919-й» показал Ленинградский театр драмы им. А. С. Пушкина (режиссёры Л. С. Вивьен и В. А. Мехнецов), 4 марта 1950 г. – Центральный театр Советской Армии (режиссёры A. Д. Попов и А. 3. Окунчиков), 2 мая – Малый театр (режиссёры К. А. Зубов и В. И. Цыганков). В 1952 г. был снят художественный фильм «Незабываемый 1919-й» в двух сериях (режиссёр М. Э. Чиаурели, в роли Сталина – М. Г. Геловани, в роли матроса-чекиста Шибаева – Б. Ф. Андреев).
И благородно вложил драматург в его уста: «Каждый трудящийся свои мысли имеет право высказывать!» – См.: Всеволод Вишневский. Собр. соч.: В 5 т. Т. 1. М.: ГИХЛ, 1954. С. 467.
А у сценариста хорошо сочинена эта ночная сцена с Другом. – См.: Николай Вирта. Сталинградская битва: Лит. сценарий. М.: ГИХЛ, 1947. С. 87–89.
А эти все, с Вячеслава Каменной Задницы и до Никиты-плясуна, – разве это вообще люди? – Речь о ближайших соратниках Сталина, членах Политбюро: первом заместителе председателя Совета Министров B. М. Молотове и секретаре ЦК и первом секретаре Московского обкома партии Н. С. Хрущёве.
Когда-то Ворошилова Сталин немножко любил <…> за кисловодскую пещеру (доложил о совещании предателей, Каменева-Зиновьева с Фрунзе)… – Летом 1923 г., гуляя в горах под Кисловодском, Г. Е. Зиновьев, Н. И. Бухарин, М. М. Лашевич, Е. Г. Евдокимов и К. Е. Ворошилов уединились в подвернувшейся пещере и долго обсуждали, как укрепить руководство партией. В итоге все, кроме Ворошилова, сошлись на том, что нужно вместо политбюро и секретариата создать «политический секретариат» в составе трёх человек: Л. Д. Троцкого, Сталина и на выбор Л. Б. Каменева, Зиновьева или Бухарина. При этом пост генерального секретаря, занимаемый Сталиным, упразднялся. Но Сталин запротестовал, и неудачливые реформаторы отступили. Впрочем, на согласие Троцкого тесно работать со своими недругами они тоже не могли рассчитывать.
Сколько пришло приветствий! <…> Просила «Правда» разрешения печатать их не все сразу, а по два столбца каждый номер. Ну, растянется на несколько лет, ничего, это неплохо. – Под рубрикой «Поток приветствий» 23 декабря 1949 г. «Правда» начала из номера в номер печатать списки учреждений, предприятий и организаций, приславших поздравления Сталину с 70-летием.
А подарки в Музее Революции не уместились в десяти залах. – В 1949–1953 гг. Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина и Государственный музей Революции СССР были отданы под выставку подарков Сталину от соотечественников и иностранцев. В Музее Революции эти подарки заняли все 52 зала.
…постоял у большого телевизора с гравированной надписью «Великому Сталину от чекистов» (это был самый крупный советский телевизор, сделанный в одном экземпляре в Марфине)… – Л. 3. Копелев вспоминает:
«Осенью 1949 года наши умельцы сработали телевизор с большим зеркальным экраном и дистанционным управлением в виде резиновой груши на шнурке. Его смонтировали в шкафу красного дерева, обшили синим бархатом; на серебряной пластинке выгравировали надпись, поясняющую, что это подарок “Великому Сталину, любимому вождю народов, от московских чекистов”» (Лев Копелев. Утоли моя печали. С. 193.).
…несознательная часть молодёжи старается после школы обманным образом получить паспорт и увильнуть в город. – Паспортная система, введённая в СССР после постановления ЦИК и СНК от 27 декабря 1932 г., охватывала только города, посёлки городского типа, районные центры, Московскую область и некоторые другие, специально указанные местности. Колхозники паспортов не получали и тем самым были привязаны к колхозу навечно. Но выпускники сельских школ, если им удавалось поступить в городские учебные заведения, становились горожанами, оформляли паспорта и освобождались от колхозной зависимости. Юноши вырывались из сёл и через армейский призыв. Военный билет после демобилизации мог использоваться как паспорт.
Что за путаница вышла с этим всеобщим семилетним, всеобщим десятилетним, с кухаркиными детьми, идущими в вуз! Тут безответственно напутал Ленин, вот уж кто без оглядки сорил обещаниями… – Циркуляр о кухаркиных детях (доклад министра народного просвещения И. Д. Делянова Александру III «О сокращении числа учеников в гимназиях и прогимназиях и изменении состава оных»), одобренный 5 июня 1887 г., закрывал доступ в гимназии для «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одарённых гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию» (Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 10. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1894. Ст. 881.). Ленин в образовании, как и во многих других областях, действовал от противного, обещая всеобщее начальное, затем семилетнее и наконец среднее образование, а к высшему допуская по преимуществу тех, кто отмечен пролетарским происхождением или сам занят на производстве. И, например, Д. М. Панину, чтобы попасть в институт, пришлось три года отработать на цементном заводе.
Каждая кухарка должна управлять государством! – как он себе это конкретно представлял? – Из работы Ленина «Удержат ли большевики государственную власть?» (конец сентября – 1 октября 1917):
«Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. <…> Но мы <…> требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами и чтобы начато было оно немедленно, т. е. к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч. Т. 34. Политиздат, 1969. С. 315.).
Н. К. Крупская в статье «Инесса Арманд» приводит уже готовый ленинский лозунг: «Каждая кухарка должна участвовать в управлении государством, говорил Ильич, и Инесса делала всё, что от неё зависело, чтобы создать условия, делавшие возможным осуществление этого лозунга» («Правда». 24 сентября 1930.).
…просунулась голова как будто ещё и молодого, но уже лысого Поскрёбышева… – А. Н. Поскрёбышев (1891–1965) – с 1924 г. помощник секретаря ЦК ВКП(б). В 1928–1934 гг. заведующий Особым сектором Секретариата ЦК, Секретным отделом ЦК. В 1935–1952 гг. заведующий Особым сектором ЦК партии (личной канцелярией Сталина). С 1934 г. кандидат в члены ЦК, с 1939-го член ЦК. С 1946 г. депутат Верховного Совета СССР. В ноябре 1952 г. обвинён Сталиным в утере секретного документа и арестован. После смерти Сталина выпущен. С 1960 г. на пенсии.
…Сталин велел крымские кипарисы вырубить, а в Австралию послать за молодыми эвкалиптами. – В сентябре 1948 г. Сталин отдыхал в Ливадии и несколько раз ездил в Массандру. Ему не понравилась старая кипарисовая роща севернее Ливадийского дворца. «Как на кладбище», – сказал он начальнику своей охраны генерал-лейтенанту Н. С. Власику, и за два дня все кипарисы в округе были вырублены. Зато в Массандре Сталин распорядился высадить эвкалипты, завезённые из Австралии на Черноморское побережье Кавказа и прижившиеся там. Тут же в Крым самолётом доставили саженцы, расчистили гектар парка, и хозяин с балкона наблюдал за их посадкой.
Заспанный постылый городок… – Родина Сталина – город Гори в 76 км от Тифлиса вверх по реке Куре, у впадения в неё Большой Лиахви (Диди Лиахви) и Меджуды.
И третью ставку своей молодости он поставил на секретную полицию! – Документов, которые содержали бы прямые доказательства сотрудничества Сталина с секретной полицией царской России, в распоряжении исследователей нет. И всё же лёгкость, с которой Сталин бежал из ссылок, беспечность, с которой появлялся именно там, где был на примете, и странное попустительство полиции по отношению к нему волей-неволей подводят к мысли о сотрудничестве Сталина с Охранкой. В «Архипелаге ГУЛАГе» А. С. отмечает странный извив сталинской психологии – «…каждому арестованному однопартийцу (и вообще бывшему революционеру) приписывать службу в царской охранке». И задаётся вопросами: «От нестерпимой подозрительности? Или… по внутреннему чувству?.. по аналогии?..» (Т. 4. С. 181, примечание).
