«Товарищи!
Зная строгий характер распоряжений тов. Троцкого, я настолько убеждён, в абсолютной степени убеждён, в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело.
B. Ульянов-Ленин» (
Л. Троцкий. Моя жизнь: Опыт автобиографии. Т. 2. Берлин: Гранит, 1930. С. 204.).
«Я вам выдам, – сказал Ленин <Троцкому>, – сколько угодно таких бланков» (Там же. С. 205.).
…«ещё могу быть на фронте две недели, потом давайте отдых»… – Из телеграммы Сталина Ленину от 3 августа 1920 г.: «Я могу работать на фронте ещё максимум две недели, нужен отдых, поищите заместителя» (Сталин. Сочинения. Т. 17. Тверь: Северная корона, 2004. С. 129.).
C. 125. Тот за Царицын виноват, а тот – за Астрахань. – «Когда Сталин расстреливал в Царицыне» (лето 1918), Ленин счёл это ошибкой и телеграфировал ему: «будьте осторожны» («Известия ЦК КПСС». 1989. № 11. С. 168.). И если позже, выступая на 8-м съезде РКП(б) 21 марта 1919 г., расстрелы всё-таки одобрил, то «страшные следы партизанщины (Там же. С. 169.) тут же безоговорочно осудил.
После сдачи Царицына (30 июня 1919) Астрахань оказалась в полукольце, и Троцкий распорядился оставить её для «выравнивания» фронта. Но Ленин отдал указание, отменяющее этот приказ: «Астрахань защищать до конца» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т. 51. Политиздат, 1965. С. 42.). И Астрахань была удержана.
Прибежал Троцкий жаловаться, что по всей Республике сухой закон, а Сталин распивает царский погреб в Кремле, что если на фронте узнают… – отшутился Сталин, рассмеялся Ленин, отвернул бородёнку Троцкий, ушёл ни с чем. – Троцкий рассказывал:
«Жили в Кремле в первые годы революции очень скромно. В 1919 году я случайно узнал, что в кооперативе Совнаркома имеется кавказское вино, и предложил изъять его, так как торговля спиртными напитками была в то время запрещена.
– Доползёт слух до фронта, что в Кремле пируют, – говорил я Ленину, – произведёт плохое впечатление.
Третьим при беседе был Сталин.
– Как же мы, кавказцы, – сказал он с раздражением, – будем без вина?!
– Вот видите, – подхватил шутливо Ленин, – грузинам без вина никак нельзя!
Я капитулировал без боя» (Лев Троцкий. Портреты революционеров. Benson: Chalidze Publications, 1988. С. 63–64.).
Сняли Сталина с Украины – так дали второй наркомат, РКИ. – С октября 1918 по март 1919 г. Сталин был, в частности, членом ЦК КП(б) Украины. А 30 марта 1919 г. ВЦИК утвердил его, наркома по делам национальностей, ещё и наркомом государственного контроля. Позднее Наркомат госконтроля был преобразован в Наркомат рабоче-крестьянской инспекции (РКИ).
…свалился Троцкий сам на профсоюзной дискуссии… – В конце 1920 г. Троцкий подключился к дискуссии о профсоюзах, требуя немедленного огосударствления профсоюзов. Хотя на деле профсоюзы всегда были лишь придатком госаппарата, на словах Ленин сулил им небывалое развёртывание демократии. 10-й съезд партии (март 1921) предпочёл ленинскую риторику, а в специальной резолюции «О единстве партии» предписал тотчас распустить все оппозиционные группы и не допускать впредь фракционных выступлений.
…а у Сталина как раз готово, кем людей Троцкого заменять: Крестинского – Зиновьевым, Преображенского – Молотовым, Серебрякова – Ярославским. – Н. Н. Крестинский (1883–1938, расстрелян), занимавший в 1919–1921 гг. должности члена Политбюро и секретаря ЦК партии, в 1921 г. отправлен полпредом в Германию. Зато Г. Е. Зиновьев (1883–1936, расстрелян), числившийся в 1919–1921 гг. лишь кандидатом в члены Политбюро, теперь, в 1921-м, становится его полноправным членом.
Е. А. Преображенский (1886–1937, расстрелян) в 1920–1921 гг. был одним из трёх секретарей ЦК РКП (б). Но в 1921-м переведён на хозяйственную работу, а секретарём ЦК стал В. М. Молотов (1890–1986).
Л. П. Серебряков (1890–1937, расстрелян) тоже в 1920–1921 гг. был секретарём ЦК партии, но в 1922-м понижен до заместителя наркомпути. А Е. М. Ярославский (1878–1943), состоявший секретарём ЦК в 1921 г., остаётся в руководящей партийной обойме: в 1923–1934 гг. он член Президиума и секретарь ЦКК ВКП(б).
И когда стал Ильич болеть – избрали Сталина генеральным секретарём… – Должность генерального секретаря в составе секретариата Центрального Комитета ввёл 3 апреля 1922 г. пленум ЦК партии, и тогда же на эту должность по предложению Ленина был избран Сталин, сумевший превратить её из второстепенной в самую значительную в ЦК.
«По отношению к Ленину нужна твёрдость!» – написал Сталин Каменеву. – На заседании Политбюро 28 сентября 1922 г., ища поддержки в споре с Лениным об условиях объединения республик, Сталин передал Л. Б. Каменеву записку: «Нужна, по-моему, твёрдость против Ильича» («Известия ЦК КПСС». 1989. № 9. С. 209.). Но Каменев возражать Ленину не решился: «Думаю, раз Владимир Ильич настаивает, хуже будет сопротивляться». И Сталин отступил: «Не знаю. Пусть делает по своему усмотрению» (Там же.).
«Ответственным за здоровье товарища Ленина» назначался Сталин… – 18 декабря 1922 г. пленум ЦК РКП (б) возложил на Сталина персональную ответственность за соблюдение режима, установленного для Ленина врачами (Там же. 1989. № 12. С. 191.).
…спор обострился насчёт ЦИКа-ВЦИКа… – ЦИК – Центральный Исполнительный Комитет СССР, верховный орган власти Союза ССР в период между съездами Советов в 1922–1936 гг. ВЦИК – Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов, верховный орган власти РСФСР в 1917–1936 гг. В 1922 г. при объединении РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР спор шёл о принципах этого объединения. Сталин считал, что Украина, Белоруссия и Закавказье должны войти в Российскую Федерацию на правах автономий, т. е. её неотъемлемых частей (с ВЦИКом во главе). Но Ленин добился, чтобы все четыре республики вошли в состав Союза ССР (с ЦИКом во главе) на равных, сохраняя право выйти из него.
Придумал дорогой Ильич тайком от генсека написать политическое завещание – опять против Сталина. – Имеется в виду «Письмо к съезду», которое Ленин диктовал дежурным секретарям М. А. Володичевой и Л. А. Фотиевой 23–26 декабря 1922 и 4 января 1923 г. В диктовках от 24–25 декабря и 4 января содержались характеристики партийных руководителей. Из письма видно, что Сталин для Ленина неприемлем:
«Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью».
«Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в отношениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д.» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т. 45. Политиздат, 1964. С. 345, 346.).
За несколько дней до 13-го съезда партии, 18 мая 1924 г., Н. К. Крупская передала в ЦК запись секретных диктовок Ленина. «Владимир Ильич выражал твёрдое желание, – сообщила она в сопроводительном письме, – чтобы эта его запись после его смерти была доведена до сведения очередного партийного съезда» (Там же. С. 594.). Но сначала пленум ЦК, а затем и президиум съезда решили не оглашать ленинское «Письмо к съезду» на пленарном заседании, а ограничиться чтением его по делегациям, установив, что сам документ воспроизведению не подлежит.
Тут пришлось ещё Крупскую одёрнуть, как она заслужила, – закипятился дорогой Ильич – и третийудар! – 21 декабря 1922 г. Крупская записала продиктованное Лениным доверительное письмо Троцкому. Этот жест Ленина, казалось, надёжно изолированного от перераспределения мест в партийной верхушке, повышал шансы Троцкого. И взбешённый Сталин 22 декабря по телефону набросился на Крупскую. 23-го она пожаловалась Л. Б. Каменеву, призывая на помощь не только его, но и Г. Е. Зиновьева: «Лев Борисович, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил себе грубейшую выходку. <…> прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз» (В. А. Куманёв, И. С. Куликова. Противостояние: Крупская – Сталин. М.: Наука, 1994. С. 17.). Ленин узнал об этом только через два с половиной месяца и 5 марта 1923 г. продиктовал письмо Сталину: «Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать её. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через неё же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать междунами отношения» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т. 54. 1970. С. 329–330.). На следующий день, 6 марта, состояние Ленина резко ухудшилось. Двухчасовой припадок выразился в полной потере речи и в параличе правой руки и ноги. Возможно, уже зная об этом, Сталин продиктовал 7 марта откровенно хамский ответ: «…если Вы считаете для сохранения “отношений” я должен “взять назад” сказанные выше слова (свой выговор Крупской Сталин представил исключительно товарищеской заботой о здоровье Ленина. – В. Р.), я их могу взять назад, отказываясь, однако, понять, в чём тут дело, где моя „вина” и чего, собственно, от меня хотят» (В. А. Куманёв, И. С. Куликова. Противостояние: Крупская – Сталин. С. 29.). Ответ Сталина Ленин прочитать не успел. 10 марта 1923 г. припадок повторился и привёл к стойкому поражению речи и правых конечностей.
