Я ВАМ НЕБО ПОДНИМУ...
Любовь Владимировна Головко приехала на Север вслед за мужем в начале восьмидесятых. Первые впечатления довольно неоригинальны для прибывавших в Пангоды, - песчаный поселок с горсткой двухэтажных деревяшек. Как и многих тогда, буквально "раздавило" низкое пасмурное небо. Ей казалось, что она задыхается в этом бескрайнем, но парадоксально замкнутом пространстве.
Не в радость была комната в "тараканьем" общежитии, куда заселилась чета Головко с дочкой. Решила про себя Любовь Владимировна: нужно уезжать, это не жизнь! Соседский мальчик четырех лет, с которым они подружились, узнав, что новые друзья скоро уедут, заплакал: "Тетя Люба, не уезжайте, я вам небо подниму!..."
Когда Любовь Владимировна вспоминает этот случай, у нее начинают блестеть глаза... Она на секунду замолкает, и потом говорит короткую фразу:
- Мы остались...
Автору этих строк довелось работать на том предприятии, где начиналась северная биография Головко. Новый инженер по технике безопасности запомнилась строгой, но при этом какой-то необычайно чистой и женственной в своем белом халате - форме, совсем не обязательной для ее должности.
Дело в том, что до Севера, в Донецкой области, она работала инженером по ТБ в медицинском учреждении, оттуда и привычка не только к внешней аккуратности, но и повышенные требования к порядку и дисциплине.
Вечерами Головко стала преподавать в местном отделении учебно-курсового комбината Надымгазпрома. Через год ей предложили должность руководителя этого пангодинского филиала, где она успешно работает и по сей день. Коллеги по работе характеризуют Любовь Владимировну как демократичного начальника; требовательного, но справедливого и человечного.
КАЗАК ВЕЗДЕ КАЗАК
Когда я впервые встретился с есаулом Федором Георгиевичем Балакаревым, главным пангодинским казаком, то начал разговор с того, как однажды летом в Краснодаре довелось видеть фотографа с наряженным казачком. Сия пара активно предлагала прохожим за умеренную плату сделать колоритный снимок на память. Надо полагать, казак был бутафорский...
Я спросил Балакарева без обиняков: можно ли быть уверенным, что сейчас передо мной настоящий казачий сотник, куренной атаман - должностное лицо законной структуры?
Федор не обиделся, он прекрасно понимает, что мои сомнения справедливы: слишком много в последнее время появилось сообществ - от сект до партий, само существование которых либо дань моде, либо способ самоутверждения (морального или материального) небольшой группы лиц. Его вступление было обстоятельным:
- Тюменское линейное казачье войско, в состав которого входит Обско-Обдорская полярная казачья линия (Салехард, Надым, Уренгой), является структурным подразделением Сибирского Казачьего войска и действует в рамках законов РФ, на основании Устава, зарегистрированного главой администрации Тюменской области. Все серьезные решения казачьих кругов освящаются благословением священника Русской православной Церкви. Наша деятельность строится на основе демократии, православия, веротерпимости, уважения к национальным традициям всех народов, духовного и военно-патриотического воспитания молодежи, территориального общественного самоуправления.
Откуда они, нынешние казаки Крайнего Севера? Ведь коренных жителей, принадлежащих этому сословию, в Надымском районе нет.
Все дело в том, уверен Федор, что казак везде казак.
Сам он кубанец. Его прадеды, воины Майкопского отдела Всекубанского Великого войска, вместе с другими надельными казаками, основали в 1862 году на берегу реки Курджин станицу Курджинскую. Каждый имел надел (отсюда надельные) в десять десятин земли, на каждом из которых обязательно пашня, луг, лес. К тому же, казаки были освобождены от подушной подати, государственного земского сбора. Но самая главная привилегия - воевать во славу России, защищать границы Родины, усмирять непокорные народы. Не случайно, что по одной из версий, имеющей монголо-татарские истоки, слово казак значит: ко - броня, зах - граница. Станицы на Адыгее ставили не как попало - ими как бы "разбивали" цепи черкесских аулов. В конце концов, через поколение, соседи переставали быть противниками и становились кунаками. Но одновременно (наступало кровавое двадцатое столетие) кончалась "человеческая" жизнь казаков...
В двадцатом году казачество как сословие было упразднено, началась реализация доктрины "ликвидации казачества как класса", "расказачивание". Деда Федора спасла его молодость, он просто не успел до 1918 года "провиниться", стать "штатным" воином. Его брата, в числе тридцати наивиднейших казаков станицы, порубали в лесной балке. Сбросили в яму, присыпали землей. Дед рассказывал, что казачки шли на смерть молча и покорно - это было условием того, что их семей не коснуться репрессии, жен и детей не расстреляют и даже не отправят в Сибирь. Комиссары слово сдержали...
И все же довелось деду в полной мере испытать казацкую воинскую долю. Началась Великая Отечественная и, как было характерно для того периода, вспомнили об отверженных. Воевал он в составе Кубанской казачьей дивизии. Домой вернулся без ноги.
Живым остался и его молодой сын, Георгий Балакарев, который служил в морской пехоте, освобождал Керчь. После войны Георгий женился, появилось пятеро сыновей, в числе которых был Федор.
Отец занялся относительно вольной для колхозной системы работой - был табунщиком. При Хрущеве выяснилось, что лошади в таком количестве стране не нужны, многие конные заводы ликвидировались. Балакаревы перестроилась, нашли-таки дело стоящее: возвели теплицы - подспорье семейному бюджету, отдушина для подрастающих сыновей, унаследовавших от предков тягу к самостоятельности, к делам полезным и по душе. Но в середине восьмидесятых грянула "перестройка" с ее "перегибами": "борьба с нетрудовыми доходами" отобрали подкупольные огороды, содрали с них пленку и стекло... Великий терпелец - русский народ! Станичники - без лошадей, без земли... Подавались, как прежде, потомственные казаки кто куда в поисках воли. Был в их числе житель станицы Курджинской Федор Балакарев.
Взговорил Ермак Тимофеевич:
...Наступает зима холодная
Куда ж, братцы, мы зимовать пойдем?
Нам на Волге жить? - Все с ворами слыть!
На Яик идти? - переход велик!
На Казань идти? - грозен царь стоит
Грозен царь Иван, сын Васильевич!
Он на нас послал рать великую - сорок тысячей...
Так пойдемте ж мы - да возьмем Сибирь!...
(Из песни уральских казаков)
...Прошел как-то по центральному телевидению сюжет про Ямбургское газовое месторождение. Федор загорелся, но северных зацепок не было, поэтому просто написал письмо: Москва, Останкино... Особенно не надеялся. Но ответ пришел. Телевизионщики дали адрес Пангодинского АТП (Федор по специальности автомеханик). Дальнейшая переписка с автопредприятием, в результате семья Балакаревых оказалась в Пангодах Надымского района.
Здесь его заметил казачий атаман Надымского округа, предложил стать наказным (назначаемым) атаманом Пангодинского куреня. Куреня, которого еще не было. По сути, это было предложение взять на себя создание соответствующей структуры. Федор согласился, стал собирать вокруг себя потомственных казачков, выходцев из разных регионов страны.
Дальше рассказ есаула Федора Балакарева о делах пангодинских, в которых просматриваются проблемы общие, характерные для всего казачества, и, наверное, отчасти, всей страны.
- Да, современное казачье движение опирается, в первую очередь, на потомков казачьих родов и выходцев из традиционных казачьих территорий, но членами нашего войска могут стать также люди, практической деятельностью связанные с казачеством, признающие Устав. Это, конечно, не означает, что мы принимаем всех подряд. Могу сказать за свой курень. Принцип у нас "лучше меньше, да лучше". Если в течение испытательного срока выясняется, что человек пришел к нам за удостоверением, которое впоследствии может пригодиться, например, для получения (исходя из Устава) полагающегося каждому казаку земельного надела, то мы с таким расстаемся. Я уже не говорю о поведении каждого из нас в обществе. Мы хотим, чтобы нас уважали не только за шашку и нагайку.
... Нас особенно беспокоит молодежь. Она развращается чуждой идеологией, на вершине которой - "золотой телец". Она уходит в преступность, в пьянство, в наркоманию. При таких размахах расширяющейся трагедии спасти народ может только он сам - через организованные, массовые, сильные движения, основанные на законе, духовности, вере. Казачество отвечает всем этим требованиям. Мы будем бороться за нашу молодежь - и оперативным искоренением причин пагубного влияния, и привлечением в наши ряды самой этой молодежи. На этом пути мы будем взаимодействовать со всеми здоровыми силами, будь это государственные, профессиональные структуры или общественные образования.
