дыхание над ухом. От этого по телу у него побежали мурашки.
– Спасибо, что пригласила, Шелби, – ответил он (стараясь хоть как-то держать себя в руках).
– Для меня это было честью и радостью.
Он нехотя поставил ее на землю.
Шелби не могла заставить себя выйти из машины.
Она уже семнадцать минут сидела так в гараже – в состоянии потрясения, но хотя бы благодарная тому, что мама не пришла проведать ее, – думая о том, насколько приятным выдался вечер, и немного страшась последующего возвращения домой.
Почему?
Семейное собрание после твоего возвращения, Шелли-Белли.
Сообщение от папы. Посланное еще до того, как она завела машину, чтобы отвезти Уолтера.
Она вздохнула.
То, чего Уолтер не знал – и никогда не узнает, – его пригласили на ужин, потому что Бекки сдала Шелби. К слову, она все еще была зла на кузину за это.
Прошлым утром она спустилась вниз на завтрак и сразу же была встречена словами: «Шелс, Бекки сказала мне, что у тебя появился новый мальчик?» Мамины слова были как гром среди ясного неба.
Если спросить саму Шелби, то такой подход был грубостью сразу по нескольким пунктам. Особенно если учитывать, что папа сидел в этой же комнате. Мама прекрасно знала, как он относился… ко всему, что касалось «его любимой доченьки».
– Мальчик? – произнес папа, выпрямившись в своем кресле. Можно подумать по его реакции, что Шелби только что сказала, что она беременна.
Все стало еще хуже, когда мама решила сказать, что Уолтер был сыном Крис Криддл, после чего отец просто вышел из себя.
– Этой узколобой конгрессменши? – сказал он. Затем он посмотрел на Шелби, будто у нее вырос десяток лишних голов.
– Вы хотите мне сказать, что моя любимая доченька – *здесь нужно закатить глаза* – общается с отпрыском этой республиканки Дяди Тома? Вы хоть представляете, какой вред ее политика нанесет всему черному сообществу, если она выиграет место в Сенате? Как такое вообще случилось, Шелби?
Шелби была слишком потрясена, чтобы сказать хоть слово.
Мама (которая все это начала) ответила:
– Подожди, Чарльз. Мы ничего не знаем о самом мальчике.
– Правильно. – Шелби наконец нашлась с ответом. – Ты его не знаешь. На самом деле нет никакой надобности смешивать политику его матери и его самого. Он очень хороший.
– Это уже решать нам, юная леди, – ответил ей Доктор Августин.
– Я хочу увидеть юного Криддла за ужином завтра вечером, это ясно? (Черт!)
Хоть что-то хорошее было в том, что родители вели себя очень мило весь вечер и даже после ужина. Но у Шелби не было ни малейшего представления о том, что она услышит, как только переступит порог дома.
Стук в боковое окно был настолько неожиданным, что Шелби громко вскрикнула.
Папа. (Ну кто же еще.)
Она опустила стекло.
– Заходи в дом, дочка, – сказал он. – Мне нужно быть в больнице в полпятого утра, чтобы провести операцию на спинном мозге, но я хотел бы поговорить перед окончанием дня.
– Ты можешь просто пойти спать, папа. Чей-то позвоночник гораздо важнее, чем этот разговор…
– Дочь, выходи из машины и прекращай эти игры. Гостиная. Через три минуты.
После этих слов он ушел в дом.
Когда Шелби через две с половиной минуты показалась в комнате, родители ее уже ждали. Стараясь сдержать выпрыгивающее из груди сердце, она забралась на семейный диван в форме подковы и уткнулась в один из обложенных подушками углов.
Она знала, что ее страх не был полностью неоправданным: подобные «семейные собрания» обычно случались, только когда она натворила что-то. Первое случилось тогда, когда ей исполнилось пятнадцать и мама нашла у нее бутылку с жидкостью, которую Шелби было еще рано пить, и небольшой мешочек цветных таблеток в ее рюкзаке, за которые она могла попасть за решетку.
– Я клянусь, я не сделала ничего противозаконного, – практически выкрикнула она перед тем, как родители успели заговорить.
Они обменялись одним из тех родительских взглядов, которые не поймет ни один ребенок… и расхохотались.
– Дочь, расслабься, – сказала мама.
– Мы знаем, что ты не сделала ничего плохого, Шелли-Белли, – продолжил отец. – Все наоборот, вообще-то…
– Уолтер нам очень понравился…
– Энди, – инстинктивно поправила маму Шелби. – Да, прости.
– Энди показался нам замечательным молодым человеком, – продолжила она.
– Рад, что он не пытается залезть тебе под юбку, – влез папа. – Как отец я бы сразу понял.
– Ох. – Шелби закрыла лицо руками.
– Мы просто хотим сказать тебе, что мы одобряем его, – сказала мама.
В этот момент голова Шелби дернулась вверх.
– Что?
– Я признаю, что я все еще беспокоюсь о том, что идеология его мамы отравит парню клетки мозга…
– Я уверена, что как нейрохирург ты знаешь, что это так не работает, папа.
Тот засмеялся.
– Ты меня поняла. Суть в том, что я совру, если скажу, что меня все это не настораживает. Ты моя любимая дочь, и я хочу для тебя только хорошего, – произнес он.
– Но наш терапевт – мой и мамин – делал особый акцент на том, что нужно доверять твоим выборам.
– И до тех пор, пока ты не игнорируешь сигналы опасности, – начала говорить мама, и бутылка «воды» Уолтера моментально всплыла в мыслях у Шелби, но она отогнала их прочь, – мы будем доверять тебе.
– На заметку. Если мы заметим что-то подозрительное насчет происходящего с тобой, то мы вмешаемся, это понятно?
Шелби закатила глаза и улыбнулась.
– Да, папа.
– Мы надеемся, что ты хорошо проведешь время с этим молодым человеком, – сказала мама. – Мы будем рады ему в нашем доме…
– Но не в твоей спальне, ясно?
Шелби засмеялась и удивилась сама себе. Как давно она чувствовала себя настолько… легко. Особенно в разговоре с может-быть-иногда-чересчур-оберегающими родителями.
– Конечно, пап. Никаких мальчиков в моей комнате.
– Не пойми нас превратно, – на этих словах папа вздохнул. – Мы пришли к этому решению не моментально. Твоя мама и я обсуждали перед ужином, что нам считать за тревожные сигналы, и мы следили за этим мальчиком очень пристально с момента, как он вошел в наш дом…
– И мы решили, что он милый молодой человек. – Мама прервала его, одновременно бросая такой взгляд, как будто он мог сказать больше, чем следовало.
– В любом случае я рад, что мы договорились.
Он хлопнул по коленям и поднялся.
– Я отправляюсь спать. Завтрашняя операция – это нечто. Молодой парень получил травму спинного мозга, прокатившись на спор по поручню движущегося эскалатора на скейтборде.
Он помотал головой и удалился, ворча что-то о современных детях…
Шелби и
