сизый
Закатом провожает день.
Я забираю жизни визу,
Открывая дома дверь.
Не покупаю, не торгую,
Не создаю, не продаю.
Только кеды любимые обую
И на улицу пойду.
Меня на ней спросит прохожий:
«Чем ты занимаешься
Учишься, работаешь?
А может развлекаешься?»
И я чуть погодя отвечу:
«Не учусь, но занимаюсь.
Как только наступает вечер,
Я стихами развлекаюсь.»
«Но зачем тебе всё это?
Ты же ты обществе живёшь,
А являешься поэтом.
Пользу сейчас какую принесешь?»
«Сейчас пользы особо так не будет,
Но когда оставлю свет,
В стране культуры всё ж прибудет.
И будет жить еще один поэт.»
126. Солнечный свет сиял в небесах,
Но меня не радовал он.
В моей оглохшей душе и потухших глазах
Уже давно печали был стон.
Я сижу на лавочке у дома.
На площадке бегают детишки.
Надевают беззаботности короны
Счастливые девчонки и мальчишки.
Но моим глазам не интересно
То, что сейчас в округе происходит.
Лучше умереть, прожив безвестно
И уйти туда, куда все уходят.
Вдруг ко мне девчонка подбежала
Светловолосая с улыбкой на лице.
«Привет. Чего грустишь?" — сказала-
Красивый у тебя рисунок на кольце.»
«Кольцо?»— спросила с изумленьем
Я у малышки той тогда в ответ.
«Ну да. Оно, как у цепочки крепкой звенья,
Отражает на себе небесный свет»
«Вот как. Хорошо. Спасибо.»-
Ей я с улыбкой тихо отвечаю.
«А это вот тебе, чтоб не грустила.»-
Сказала, руками за шею обнимая.
«Спасибо, крошка. Ты откуда будешь?»
«Из города откуда же и ты.»
«Вот как. А ты мороженое сильно любишь?»
«Люблю обычный я пломбир.»
«Ну что ж тогда? Пойдем
Купим по пломбиру и съедим.»
«Ты пломбирчик сладкий тоже любишь?»
«Люблю, как много лет назад любила жизнь.»
«А почему любила? Расскажи.»
«Да так всё как-то грустно получилось,
Что я прожив почти что уже жизнь,
Слишком сильно уж её любила.
А чем ты больше любишь,
Тем разочарование сильнее.»
«Как теперь же жить ты тогда будешь?»
«Не знаю. Как-то. Может, веселее
Мне будь жить чрез год другой.»
«Ты не грусти и не печалься.
Ты не одна. Я же с тобой.
Порадуйся, по улыбайся,
Вспомни о тех, кто был твоим кругом,
Кто предназначен был по судьбе.
Это не нужно друзьям, это не нужно подругам.
Это нужно только тебе.»
И в воспоминания уйдя,
Я оттуда быстро возвращаюсь.
Знаю я теперь: не навсегда
В мире светлая надежда затерялась.
127. Ночь, кровать и комната пустая.
Тишина от стен до потолка
Поднимается и где-то исчезает.
А может забирает всё рука?
Но чья рука, чья воля руководит
Всем тем, что исчезает в никуда?
И на вопрос о том, как это происходит,
Мне отвечает только тишина.
И я лежу и вспоминаю тихо
О жизни, о любви о том, что было.
Из чего душа же наша свита?
У кого она по-настоящему красива?
День прошёл, закончился опять.
И мысли душу уставшую пленяют.
Вспоминаю, как утром отправилась гулять
И о встречных мною вспоминаю.
И через эти мысли проходя,
Я чувствую, как душу укрывает
Нежная, как розочка, мечта,
Которая во сны перетекает.
И завтра день наступит снова.
Будет солнце вновь светить.
Птицы будут петь на дереве у дома.
Новый день, новая жизнь.
128. Мы отошли от жизни на века,
Хоть это были только сутки года.
И я ушла с печалию в глазах,
Закрыв всю душу мрачною погодой.
И я боюсь, хоть и внешне я грубо
Веду себя, шагая на восток.
Со мной идут последние минуты,
Когда закат ушёл, идёт восход.
Место на западе мне не нашлось:
Слишком много было потерь.
Поэтому к востоку мне пришлось,
Открыв из дома гаснущего дверь.
Четыре стороны пред моим взором.
Осталось только выбирать и всё.
Ни чего не вышло на востоке.
Что ж, в мире существует ещё юг.
129. Фонарь потухший
На улице опять не горит,
И фонарщик оглохший
Что-то себе под нос бубнит.
Интересно, о чем болтает
Этот старый фонарщик?
Словно у свечки сидит и скучает
Историю творящий рассказчик.
Что видел в жизни он ещё
Кроме лишь знакомых улиц,
Кроме пламя через стекло,
Кроме дворов, собак и куриц?
Куда ходил и где бывал?
Где дом его родной стоит?
Говорили, что подвал
То место, где он ест и спит.
Была ли у него семья?
Есть ли дети или внуки?
Бросили его друзья,
И он идёт в сердце со скукой?
И он один и он спокоен,
И не заметен, и устал.
Но видно, что он теперь доволен
Тем, что пламя разогнал.
И каждый день одно и то же,
И каждый раз фонарь потухнет.
А он лишь жить работой может
И никогда в злобе не стукнет
По полу или по столу,
Что в подвале находились.
Или по новому стеклу,
Что всё ж разрушить умудрились.
И всякий раз ночью шагая,
За тенью мрачной смело в след,
Он факел длинный зажигает
И дарит людям яркий свет.
130. Поэт и толпа
Поэт, поэт! — кричала толпа-
Ты умен и прекрасен твой лик!
Он ни чего на их возгласы не отвечал,
Не слышал совершенно их крик.
Он сидел в одиночестве и творил
Что-то на листе бумаги всё писал,
А через неделю новые стихи
Заполонили городской журнал.
Новая порция мыслей,
Новые цитаты и раздумья,
Новая в глазах народа искра
От поэтического вольнодумья.
И снова кричала толпа:
Поэт, поэт! Ты самый мудрый из нас.
И он снова только молчал,
Не поднимая на них своих ясных глаз.
И снова выходит, но книга уже
С его великими стихотвореньями
И опять толпа кричит теперь:
Поэт великий со своими твореньями!
Твой слог прекрасен,
Мысли святы,
Труд не напрасен,
Мы то знаем!
Он же всё слышал и знал
О мнении по его стихам опять.
И поинтересовался, сказав:
«А вы знаете каково это- сочинять?
Вам известно, почему стал творить,
Знаете ли где есть теперь мой дом и кров.
Так вот спросите, что я пережил.
В этом будет найдена цена моих стихов!»
131. Церкви маковки златые
Блеском солнца отдают.
Колокола в башнях большие
Песню ангелов поют.
Солнце из-за гор восходит,
Ворота отворяет храм.
В нем не двое и не трое,
Множество собралось там
