12
См. по этому предмету любопытные разыскания проф. Буслаева*, «Р. Вестн.» 1856 года, № 13. (Прим. М. Е. Салтыкова.)
В рукописных сборниках и так называемых «цветниках» раскольнических и до настоящего времени можно найти самые нелепые легенды о пришествии антихристовом. Нам неоднократно случалось встречаться с этими безобразными извержениями аскетической фантазии. Признаки пришествия врага рода человеческого описываются, между прочим, таким образом: «Когда будет мерзость запустения на месте святе, и исполнится число зверино 666, и рассыплется рука людей освященных, пения и чтения явного нигде же услышится, и будут брани ратные на земли не тако яко же ныне: копие, стрелы, мечи и палицы железные, но будут оружия огнепальные, о них же страшно и рещи, и не будут воинства его нарещатися воинами, но название некое странное, и брады не имуще, яко жены; одеяние имут носить коротко и обтянуто и хвост имущ… Мнози християне впадут в растление и приимут обычаи еллинские и проклятых немец; мужие имут носити одеяние коротко, выше колену и штаны натянуты, жены же будут иметь образ бесовский, главы непокровенны имущи, и на главах имут носити рога скотские и змеины, уподобяся бесу; лица будут мазать вапами, а власы вонями… возлюбят (люди) несытое лакомство, безмерное питие от травы листвие, идоложертвенное, крапленное змеиным жиром; от китян сие будет покупаемо обменою на товары, на осквернение християнских душ…» Предоставляем читателю самому достойно оценить такие идиллические картины и сделать нужные сближения; мы же, с своей стороны, можем только удостоверить, что многое нами здесь выкинуто, по причине крайней омерзительности выражения, прибавленного же или преувеличенного ничего нет. (Прим. М. Е. Салтыкова.)
Хотя многоуважаемый автор «Истории русского раскола» и признает самостоятельность секты странников, но мы, с своей стороны, из его собственного изложения учения этой секты, не видим никаких таких характеристических черт, которые бы оправдывали мнение о таковой самостоятельности. Имев случай практически изучать раскол* в многоразличии его проявлений, мы убедились, что догмат «странничества» есть принадлежность и логическое следствие всякого раскольнического учения или, лучше сказать, крайнее выражение их, и что, следовательно, всякий отдельный раскольнический толк имеет своих странников и пустынножителей. Указываемый почтенным автором догмат неповиновения властям гражданским, общий частью всем раскольническим сектам, весьма определенно выражается в учении сект: федосеевской и филипповской*, а потому невольно западает в голову мысль: не есть ли рассматриваемая секта сопелковцев* (по селу Сопелкам Ярославской губернии и уезда) лишь крайнее и фанатическое выражение одной из поименованных выше беспоповщинских сект. На это же сомнение наводит и общее всем раскольникам учение о числе 666, которое заставляет предполагать, что не одни сопелковцы, а все вообще раскольники разумеют царство антихристово уже наступившим. Впрочем, это не более как догадка, которую мы отнюдь не думаем выставлять как факт несомненный. (Прим. М. Е. Салтыкова.)
В рукописи ошибочно: 37.
Впрочем, из той же статьи явствует, что это же начальство, которое приказывало (не зная и не предвидя, как разовьется дело) посадить Самознаева, по рассмотрении следствия, выпустило его из острога. Вот и подите с этой логикой. Впрочем, тут же прибавляется, что выпустил его младший секретарь губернского правления (такой и должности-то нет), но об этом дальше. (Прим. М. Е. Салтыкова.)
Осмелитесь ли, г. Проезжий, утверждать после этого, что крестьяне действительно получили свободу и знали об этом, когда от усмотрения фабрикантов зависело, во всякую минуту дня и ночи, свободную Устинью обратить вновь в крепостное состояние а на место ее вызвать из мрака Лукерью, Акулину и т. д. (Прим. М. Е. Салтыкова.)
Замечательно, что некоторые крестьяне, которых отпускные уездный суд не успел своевременно утвердить (не потому ли, что не было надлежащего хождения), быв, впоследствии времени (то есть тогда, когда уже пошел по городу говор), призваны в присутствие суда к подтвердительному допросу, отказались от получения свободы, и таким образом отпускные их остались недействительными. (Прим. М. Е. Салтыкова.)
Возражение, что некоторые крестьяне сами подписывались под разными документами, не может быть принято за основательное. Одно уже то, что одни и те же лица под одними документами подписались сами, а под другими просили будто бы подписаться за себя других (и притом почти всегда одно и то же лицо, кассира фабрики, Самознаева), доказывает, как мало вероятия можно дать упомянутому возражению, и как, напротив того, естественно делается показание грамотных крестьян, что в то время, как привели их в Нововласьевск, им действительно давали подписывать какие-то бумаги, не объявляя о содержании их. Не знаешь, чему удивляться в этом деле: нахальству ли подлогов или неумению, неловкости, с которыми они сделаны. (Прим. М. Е. Салтыкова.)
дорогой мой! мы будем независимы!
Особенное внимание в этом отношении заслуживает так называемая смешанная повинность*, которая была введена в большей части наших оброчных имений. Для крестьян это самая тяжелая повинность, ибо она ставит их в неопределенное положение относительно их обычных промыслов и мешает сознать в точности ту сумму повинностей, которую они действительно несут. Если же мы, сверх того, возьмем в соображение, что рабочие дни, отбываемые сверх уплаты оброка, требуются если не исключительно, то преимущественно летом, то есть в такую пору, когда день особенно дорог для крестьянина, то увидим, что смешанная повинность (в некоторых имениях число рабочих дней достигает 50 с тягла в год) есть почти то же, что барщина с легким прибавлением оброка. Утешительно думать, что наши просвещенные помещики сами позаботятся об уничтожении смешанной повинности, этого главного источника всех недоразумений.(Прим. М. Е. Салтыкова.)
Чтобы судить, в каком тоне и духе написана статья г. Ржевского, достаточно выписать из нее следующее место: «Начиная с Фон-Визина, Державина и Карамзина, целый ряд громких имен в литературе и науках, как, например: Жуковский, Батюшков, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Грановский, Тургенев, Милютин, Кавелин и множество других принадлежат к тому классу, который мы называем дворянством, а все прочие классы, вместе взятые, не могут доставить и десятой доли подобного блестящего списка». Вот одно из доказательств, на котором г. Ржевский строит свою теорию о праве дворянства на политическое преобладание в государстве. По-нашему, это не право, а только средство, равно доступное каждому сословию. И притом, что это такое: упрек ли, сожаление ли или просто оскорбление? Если это упрек, то справедливость требовала разъяснить и причины, вследствие которых «прочие классы» не могли выделить из себя столько замечательных деятелей, как дворянство, и тогда, быть может, упрек пал бы сам собою. Если это сожаление, то, вместо того чтоб сожалеть бесплодно, следовало бы указать на средства к устранению причин, обусловливающих существование предмета сожаления, причин, ни для кого не составляющих тайны. Если это оскорбление, то оно неуместно, ибо направлено против лиц, которые не могут отвечать. (Прим. М. Е. Салтыкова.)
Нам известно, например, что один помещик Киевском губернии был единогласно выбран крестьянами волостным старшиной и принял это звание. О значении и достоинстве этого факта излишне было бы говорить: он достаточно говорит сам за себя. (Прим. М. Е. Салтыкова.)
Взято из водевиля «Гризетка Лизетта, или Нас не оставит бог!»*. (Прим. М. Е. Салтыкова.)
Взято из водевиля «Сила судьбы, или Волшебный четвертак». (Прим. М. Е. Салтыкова.)
по-польски.
Взято из водевиля «Невинное препровождение времени». (Прим. М. Е. Салтыкова.)
на воспитании у кормилицы.
