Впрочем, одна вещь немного сбивала папу с толку. Самка была слишком активна и иногда мешала ему непредсказуемостью своих действий. Наконец он понял, в чем дело. Его партнерша слишком долго жила в стране, где женщины третируют мужчин своими претензиями на равноправие. Это катастрофически сказалось на сексе, где сама природа распределяла роли насильника и его жертвы. И теперь американки сами пытаются трахать мужчину, удивляясь, отчего вокруг так много развелось импотентов.
Но папа, как человек опытный, быстро справился с этой проблемой, всей своей массой прижав дочку к земле так, чтобы та не смогла даже пошевелиться.
Он так хотел ее, что едва вошел внутрь, как почувствовал, что тут же и закончит. Для спасения положения он призвал на помощь все ту же математику, кажущуюся многим сухим и бесполезным предметом. Площадь круга - пи эр квадрат, стал выписывать он формулы в голове. Только бы не кончить! Интеграл от икс - икс квадрат пополам. Ну еще продержись немножко! Он зарычал, как настоящее животное, и непроизвольно усилил движение.
Внезапно дочка осознала, что сейчас произойдет, и как женщина во время родов переходит на родной язык, она выдохнула из себя по-английски: "Ноу! Ноу!",- после чего, извиваясь, стала вырываться. Но самец уже ничего не понимал. Схватив жертву мертвой хваткой, подняв голову к Луне и оглашая окрестности нечеловеческим воплем, он закончил начатое.
Здесь их и застала вторая пара, уже давно закончившая акт любви, цивилизовано используя заднее сидение автомобиля.
Их глазами папа увидел всю дикость их расположения на земле: он, тяжело дышащий, с надетой на одну ногу штаниной, рядом она в платье на ушах. Кроме того, во время бурного акта любви трусы обоих успели куда-то запропаститься. В таких случаях хорошо, если достанутся трусы подруги, а то можно и без них уйти.
Кто была вторая девушка для этой истории не имеет большого значения. В Москву ее занесло страстью русских американцев к перемене мест, часто принося их посмотреть, ну как там на родине, не случилось ли чудесных перемен, не превратилась ли она в цветущий рай на американский манер, но с русской душой.
Она отнюдь не была бесплотной тенью. При небольшом росте она имела все, чтобы сводить мужчин с ума: темные волосы, карие обжигающие глаза, хорошую грудь и развитые бедра, и еще что-то в поведении, что сразу чувствует любой мужчина, и что превращает его в жертву могущественной женской природы.
Папа не стал исключением. Этой ночью он совершил необъяснимый поступок. Он предложил американцу поменяться девушками, на что тот, конечно же, с радостью согласился. Еще бы, этому хоть в омут, лишь бы побольше новых впечатлений.
Итого: этой ночью случились три из возможных для четырех человек комбинаций спаривания. Папа представил четвертую комбинацию - американец, как возможный партнер. Нет, подумал он с отвращением - слишком много будет новых впечатлений за одну ночь для одного америкоса.
С утра он не знал, куда в присутствии дочки деть глаза. Хуже он себя еще никогда не чувствовал. И главное, он сам не мог понять своего ночного предательства. Неужели, в глубине своей природы он настолько циничен и развращен?
Выбрав удобный момент, он подошел к дочке, и с трудом глядя ей прямо в глаза, спросил: "С тобою все в порядке?"- вложив в свой вопрос по крайней мере два: во-первых, простит ли она его когда-нибудь за предательство, и во-вторых, есть ли у него хоть малейшая надежда на дальнейшие отношения?
- Все нормально,- ответила дочка с бездной безразличия к происшедшему и легким состраданием к нему, мучаемому угрызениями совести бедняжке.
"Неужели, это никак ее не задело?- подумал папа.- Такого просто не может быть!"
Дочка и папа вышли из огромных ворот монастыря.
- Ты бы хотела уйти в монастырь?- с усмешкой спросил он у своей привлекательной спутницы.
- Не знаю, если только в мужской,- мило скорчила свою гримаску Дочка.
- Ха-ха. Нет, я говорю о женском.
- Не знаю,- задумалась дочка.- А потом из монастыря уйти можно?
- Конечно, это же не тюрьма.
- Ну тогда, если ненадолго... исправить свои грехи и потом обратно.
- Хитрая! Дело в том, что, когда тебе отпускают грехи, предполагается, что ты не будешь совершать их вновь. Мало того, ты должна перед Богом искренне в них раскаяться и обещать больше не нарушать его заповедей.
- А ты сам в Бога веришь?
- Нет, хотя и знаю, что он есть.
- Почему же ты нарушаешь его заповеди?
- Какие?
- Ну, не прелюбодействовать, например. Как там: "Не возжелай жены ближнего своего".
- Вот именно "ближнего"!- Попытался слукавить папа.- О жене "дальнего" ведь не сказано ни слова. Кстати женщинам, кроме того, что она должна убояться своего мужа, вообще ничего не заповедано.
- Ты хочешь сказать, если у меня нет мужа, я безгрешна?
- Да ты просто ангел, достаточно на тебя взглянуть. Кстати, интересно, как у тебя это происходит. Предположим, ты видишь мужчину, получаешь сексуальный импульс, и все - у тебя сразу возникает потребность овладеть им?
- Ну, что-то вроде того.
Папа вспомнил оценивающий взгляд дочки, при их первой встрече и понял, что стал очередной галочкой в списке дочкиных побед. С одной стороны, ему было приятно, что он сексуально привлекателен для женщин, а с другой, не каждому понравится быть одним из, а не единственным и неповторимым.
- Почему ты изменяешь?- спросил он дочку со смешанным чувством ревности и любопытства.- Что это, потребность твоего тела или стремление к эмоциональному контакту?
- Думаю, и то, и это,- совершенно искренне ответила дочка, и направилась к выходу из монастыря. И папа больше не стал ее мучать своими расспросами.
Начинало вечереть. Они сели в машину и неторопясь поехали по вечернему городу. Внезапно дочка тихо охнула и схватилась за свой живот, светлой полоской блестевшим между короткой кофточкой и юбкой.
- Что с тобою?- обеспокоено спросил папа.
- Нет, ничего, уже отпустило,- дочка откинулась в кресле и закрыв глаза на несколько минут замолчала.
"Несчастное дитя",- подумал про себя папа. Он вспомнил слова американца о состоянии здоровья дочки. В шестилетнем возрасте ей делали прививку и грязной иглой случайно занесли вирус гепатита. Теперь ее печень была обречена. Ее разрушение - это только вопрос времени. При этом, дочке абсолютно нельзя пить, и что она просто обожала делать.
- Тебе чего-нибудь хочется?- спросил папа
- Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего на свете?
- Чего?- поинтересовался он, зная наперед, что выполнит любое ее желание, даже самое необычное.
- Воблы с пивом...
Папа удивленно посмотрел на дочку. Впрочем, он тут же вспомнил, что это совершенно естественное желание для всех беременных и русских американцев наесться соленой малоблагородной рыбы. У беременных это потребность тела, а у эмигрантов потребность души.
- Нет ничего проще,- сказал он и свернул к одному из городских вокзалов, где на импровизированных рынках всегда можно найти воблы и пива к нему.
Кроме рыбы и пива дочка неожиданно попросила купить и полное собрание сочинений Гюго, которое тут же продавал с рук какой-то спившийся интеллигент. На вопрос папы, зачем ей Гюго, если она завтра уезжает, дочка ответила, что она возьмет книги с собою, так как не уверена, что прочла его всего. Вот такое странное сочетание инфантильности и сумасшедшей начитанности представляла из себя эта девочка.
Любое потребление пива совместно с соленой закуской требует либо великолепной компании с задушевной беседой, либо великолепного вида перед глазами. Папа любил и то, и другое, поэтому он направил автомобиль на Воробьевы Горы.
Смотровая площадка - самая высокая точка Москвы, как всегда была полна туристами, влюбленными парочками и просто зеваками. Устроившись на заборчике из красного мрамора, за которым лежала горящая множеством огней под звездным небом красавица Москва, папа ловкими движениями, знакомыми с детства, когда его собственный отец впервые угостил его пивом со спинкой воблы, разделал рыбу и открыл пиво для дочки. Та, как маленький проголодавшийся грызун, своими острыми зубками впилась в лакомство.
По всему было видно, что ей нравится, когда вокруг так много людей и событий.
Например такое: невдалеке расположились две симпатичные девушки с бутылкой шампанского на двоих. Не успели они ее допить, как к ним подошли два молодых человека, по виду свободные художники, и попытались завязать знакомство.
- Посмотри, они их снимают,- толкнула в бок папу дочка.
- А что тут удивительного,- невозмутимо заметил тот,- у нас это просто. Вот увидишь, девочки для вида немножко поломаются, но в конце концов дадут себя уговорить.
И действительно, о чем-то ненапряженно поговорив, две парочки соединились и направились к машине, оставленной парнями на стоянке.
- Смотри, смотри, они их увозят!- в азарте закричала дочка.
